В Соединённых Штатах Америки уже несколько лет пытаются отменить или изменить раздел закона, который определяет юридическую ответственность интернет-платформ за контент, создаваемый пользователями. Отменить его требовали и Дональд Трамп, и Джо Байден, реформировать хотят и демократы, и республиканцы — но по совершенно разным причинам. Рассказываем, что такое раздел 230, почему его хотят изменить и как такая реформа может повлиять на весь знакомый нам интернет. Да, кстати: хотя всё это происходит в Америке, последствия будут касаться всего мира, в том числе Украины, где наибольшей популярностью пользуются соцсети, зарегистрированные в США и работающие по тамошнему законодательству. Если раздел 230 отменят, вполне возможно, что эти соцсети просто не смогут дальше существовать.

Что такое раздел 230?

В 1996 году в США был принят Закон о порядочности в телекоммуникациях, который, в том числе, устанавливал правила регуляции в интернете. Закон был частью большого пакета нормативных документов, которым американские законодатели пытались урегулировать «дикий» и стремительно развивающийся интернет. Уже через год Закон о порядочности почти целиком отменили. В 1997 году Верховный суд США посчитал, что он противоречит Первой поправке к американской конституции. Но один пункт из него сохранили. Это и есть раздел 230, который американские СМИ стали пафосно именовать «26 слов, которые создали интернет». Этот раздел утверждает следующие нормы:

1. «Поставщик информационных услуг», то есть любая интернет-платформа, на которой контент размещают пользователи, не является издателем. Следовательно, не может быть привлечена к юридической ответственности за размещенную на платформах информацию, как библиотека не может быть привлечена к ответственности за содержание книг, которые хранит.
2. Платформа не несет ответственности за удаление или ограничение доступа к контенту, который она считает «непристойным, похотливым, чрезмерно жестоким, беспокоящим или иным образом нежелательным, независимо от того, является ли такой материал конституционно защищённым», если платформа действует «добросовестно и разумно», модерируя контент.

Эти пункты создали возможность работы социальных сетей и — шире — интернета в том виде, который мы знаем. И эти же пункты заложили «бомбу», которая взорвалась в 2020 году.

С одной стороны, соцсети не могут быть привлечены к суду за контент, поскольку они просто предоставляют услугу доставки информации пользователям, не влияя на содержимое доставляемого. С другой стороны, интернет-платформы имеют право модерировать (или цензурировать, как кому больше нравится) контент, который выкладывают пользователи. Но при этом не могут быть привлечены к суду как нарушающие Первую поправку к конституции США, то есть за то, что ограничивают чье-то право на высказывание.

При чём здесь Первая  поправка?

Длинное объяснение выглядит так. Согласно Первой поправке, в США федеральное правительство не может вводить цензуру и гарантирует свободное распространение любых идей и мнений. Любых, включая ложь, дезинформацию, язык ненависти и клевету. Но компании, которым принадлежат соцсети, не государственные, и поэтому могут руководствоваться собственными соображениями и внутренними правилами, когда удаляют, блокируют или каким-либо другим способом ограничивают распространение информации на своих платформах. Это их право, как ни парадоксально, также защищено Первой поправкой. Как газета имеет право не публиковать пресс-релиз или интервью политика, отклонять статьи авторов, письма в редакцию или рекламу, следуя своему редакционному уставу.

Множество аргументов, которые были приведены противниками права платформ модерировать контент, сводятся, по сути, к одному: Первая поправка гарантирует право высказывания любому человеку в общественном месте, таком как площадь или парк, а интернет-платформа — это такое же «общественное место».

Но в 2019 году было вынесено решение Верховного суда США в деле о праве кабельных каналов с публичным доступом модерировать контент. Коротко предмет спора выглядел так: создатели фильма подали в суд на кабельный канал, сигнал которого в Нью-Йорке доступен для всех, у кого есть телевизор. Канал показал фильм, а затем удалил его из доступа. Истцы настаивали, что поскольку канал публичный, его действия могут рассматриваться как нарушение Первой поправки.

Суд рассмотрел дело и вынес принципиальное решение. Оно гласит: «Предоставление места для выступления не является традиционной, исключительной общественной функцией и само по себе не превращает частные организации в государственные субъекты, подпадающих под ограничения Первой поправки». Проще говоря, кабельные каналы имеют право ограничивать или удалять контент из свободного доступа, поскольку являются частными компаниями. Таким образом, и интернет-платформы могут это делать: в США прецедентное право, а это значит, решение суда по одному вопросу может служить аргументом в схожих спорах.

Статья 230 не абсолютна, то есть существуют законодательные нормы, которые обязывают интернет-платформы удалять контент по решению государства, а не только по собственным правилам. Сейчас таких норм две.

Во-первых, с момента появления статьи 230 платформы несут ответственность за нарушение авторского права, если их пользователи размещают пиратский контент.

Во-вторых, в 2018 году в раздел внесли изменение из-за закона под общим названием FOSTA-SESTA. Этот закон направлен на предотвращение торговли людьми с целью сексуальной эксплуатации, в том числе через интернет, и защиту жертв подобной торговли. Обе палаты конгресса и представители обеих партий проголосовали за то, что интернет-платформы можно преследовать по закону за сторонний контент, связанный с торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации. Если соцсети не хотят под суд, они обязаны удалять подобный контент.

Пока это единственные ограничения, которые прописаны в американском законодательстве и регламентируют действия интернет-платформ. Остальное они решают самостоятельно.

Демократы и республиканцы против 230

Самую яркую фазу борьбы за и против права удалять контент из соцсетей видели все: сторонники и противники Трампа сошлись на ринге (местами это напоминало бои без правил) из-за блокировки аккаунтов действующего на тот момент президента Дональда Трампа.

«Аятолла может твитнуть, а Трамп — нет. Много говорит о людях, которые управляют твиттером», — написал после решения администрации сервиса забанить Трампа сенатор-республиканец Линдси Грэм. Чем вызвал очередную волну дискуссий о допустимости и избирательности решений администрации соцсетей. Но началась эта битва задолго до января 2021 года. Не устраивает раздел 230 и республиканцев, и демократов, но аргументы у партий разные.

В январе 2020 года Джо Байден, тогда еще кандидат в президенты США, в интервью The New York Times высказался в пользу отмены раздела 230. Он настаивал, что компания Facebook обязана контролировать то, что происходит на ее платформе, не позволяя распространять «откровенную ложь». «Раздел 230 немедленно должен быть отменен для Цукерберга и других платформ… Это (наша) задача №1. Facebook распространяет (заведомую) ложь. Мы должны установить стандарты, аналогичные европейским, в отношении конфиденциальности. Ребята, у вас еще есть редакторы — я прямо сейчас сижу с ними. А на Facebook нет никакой редакционной политики. Это совершенно безответственно», — заявил тогда Байден.

Столь резкие высказывания политик позволил себе по очень личными причинам: после того, как стал фигурантом кампании в соцсетях, из-за которой в итоге его штаб требовал удалить с  фейсбука и твиттера ряд платных постов.

Скандал разгорелся в октябре 2019 года, когда республиканские политики стали использовать в предвыборной кампании историю, что якобы Джо Байден шантажировал украинскую власть, чтобы она прекратила расследование против его сына Хантера. В рекламе республиканцев речь шла о получении миллиарда долларов помощи от США, которую якобы Байден угрожал отменить, если расследование не прекратиться. Поскольку доказательств такого шантажа предоставлено не было, то, по сути, платформы размещали платные посты, содержащие ложь и клевету. На этом основании демократы требовали удалить подобную рекламу. Фейсбук согласился.

Хотя раньше компания придерживалась другой точки зрения. Еще в 2018 году соцсеть ввела поправку в свои правила, которая исключала из любой проверки высказывания политиков. Впрочем, как выяснилось из комментариев сторонних фактчекеров, и до 2018 года платформа никогда не просила проверить высказывания политических деятелей. Да и сам Цукерберг сразу после требования штаба Байдена об удалении рекламы республиканцев сказал: «Не думаю, что люди хотят жить в мире, где можно говорить только то, что технологические компании сочтут правдой на 100%». Чем однозначно выразил свое отношение к ограничениям и фактчекингу, которого требовали демократы от компании.

Такой же политики придерживался в 2019 году и твиттер, заявляя, что не будет удалять учетные записи политиков, которые нарушают правила платформы и размещают агрессивные высказывания, ложь, язык вражды или дезинформацию. И Марк Цукрберг неоднократно заявлял, что «даже ложь политиков важна для общества», чем, по сути, выражал общую позицию платформ. В ответ демократы заявляли, что Цукерберг просто не хочет терять деньги, прикрываясь лозунгами о свободе слова. И ссылались на решения ряда традиционных медиа, в том числе CNN, MSNBC и CNBC, которые отказались от показа политической рекламы с ложным содержанием.

В итоге после почти года критики и собственного решения об удалении рекламы, дискредитирующей Байдена, фейсбук медленно и неохотно, но все же начал менять свои правила в отношении политической рекламы. Соцсеть ввела и продолжает вводить различные ограничения, иногда временные, иногда постоянные. То же самое, только чуть быстрее, сделал и твиттер. При этом демократы и сейчас считают, что таких действий со стороны платформ недостаточно. И нужно отменить или изменить раздел 230 таким образом, чтобы усилить ответственность соцсетей за распространение дезинформации, пропаганды и клеветы. Последний раз за отмену раздела 230 штаб Байдена высказался в мае 2020 года.

Пока демократы критиковали фейсбук, Трамп, его администрация и республиканская партия вели войну против твиттера. Активная фаза боевых действий началась после того, как твиттер обозначил сообщения президента как недостоверные. Речь шла о том, что якобы голосование по почте приведет «к массовым фальсификациям» на предстоящих выборах. Через два дня после этого исторического события (до этого ни одна соцсеть не проверяла высказывания ни одного президента на достоверность) Трамп пошел в наступление. В мае 2020 года он подписал указ, который позволял федеральным властям вносить правки в раздел 230, а платформы лишались права на иммунитет, который дает им этот раздел, если они «сделают что-либо, чтобы дискриминировать пользователей или ограничат их доступ к платформе без справедливого судебного разбирательства». Указ открыл возможность судебного преследования интернет-платформ за модерацию контента как нарушающую Первую поправку. И все это, по мнению Трампа, было вызвано острой необходимостью защитить свободу слова. «В стране, которая долгое время дорожила свободой выражения мнений, мы не можем позволить ограниченному количеству онлайн-платформ вручную выбирать речь, к которой американцы могут получить доступ и распространять ее в интернете», — говорилось в указе. По сути, Трамп и республиканцы хотели изменить или отменить раздел 230, чтобы соцсети несли ответственность за ограничение или удаление контента по своему усмотрению, как остальные издатели и СМИ. Республиканцы считают политику модерации интернет-платформ политически мотивированной цензурой.

Был еще один пункт в указе Трампа: экономический. Он предписывал главе каждого министерства и федерального агентства пересмотреть расходы на рекламу, которую они оплачивали в соцсетях. Но даже угрозой потери денег Трамп не смог образумить твиттер: соцсеть продолжила помечать твиты президента как недостоверные. Указ Трампа оспорили в суде на основании все той же поправки, и он так и не вступил в действие. В дальнейшем президент неоднократно призывал вообще отменить раздел 230, чего он сам не мог сделать, поскольку такие решения принимает только конгресс США. И даже зашел по пути принуждения Конгресса дальше, чем ожидали законодатели:  уже проиграв выборы Байдену, в декабре 2020 года Тамп наложил вето на проект оборонного бюджета, требуя, чтобы в конгрессмены отменили раздел 230. Вето президента было преодолено, поскольку оборонный бюджет страны для обеих партий оказался важнее вопроса об ответственности соцсетей и желаний Трампа. Последний раз он потребовал «избавиться» от раздела 230 во время выступления перед избирателями 4 января 2021 года, незадолго до штурма Капитолия, после которого его забанили почти во всех соцсетях.

Что будет дальше и почему это важно?

Практически все эксперты и спикеры обеих партий, а также представители самих интернет-платформ сходятся в одном: вопрос о разделе 230 будет одним из самых важных в американской политике 2021 года. И рассмотрение его начнется по истечении первых ста дней президента Байдена. Но о том, что будет дальше с разделом 230, у всех совершенно разное мнение.

Несмотря на то, что обе партии предлагают отменить раздел, последствия такого решения полностью изменять правила в интернете. И вряд ли, считают эксперты, законодатели на это пойдут. Поскольку отмена юридического иммунитета не приведет, как утверждают республиканцы, к упразднению «политической цензуры» в сети. Наоборот, это приведет к ужесточению правил модерации на всех платформах. Объяснить это просто.

Представим себе, что раздел 230 не действует и у каждого есть право подать в суд на интернет-платформу за размещенную на ней сторонними пользователями информацию. Например, на сайт, где пользователи размещают отзывы о качестве гостиниц или ресторанов. Ресторан с низким рейтингом и плохими отзывами пойдет в суд и будет доказывать, что плохие отзывы — клевета и происки конкурентов. Платформа будет тратить деньги на адвокатов и выплату компенсаций, если суд примет сторону истца. Или пользователь, чьи религиозные чувства будут задеты роликом атеиста на ютубе, подаст в суд на видеохостинг, требуя компенсации за моральный ущерб. Снова адвокаты и затраты. Чтобы избежать всего этого, любой интернет-платформе будет проще вообще закрыть форумы и комментарии к статьям, или ввести жесткую премодерацию любого контента. В итоге останутся только котики и ссылки на официальные и новостные ресурсы, и то не на все, поскольку и они регулярно распространяют недостоверную информацию. Даже Википедия не сможет полноценно работать, поскольку наполняется усилиями добровольцев.

А для Америки раздел 230 имеет еще одно почти парадоксальное преимущество: Первая поправка разрешает любое высказывание и запрещает любую государственную цензуру. Модерируя контент, призывающий к насилию, разжигающий ненависть, удаляя расистские высказывания и тому подобное, платформа (пусть и не слишком успешно и вовремя) делает то, что государство делать не может: работает цензором. Довольно просто представить себе, во что превратится любая соцсеть или форум, если полностью отменить право на цензуру для платформ, и как быстро на ней появится первая группа, призывающая убивать людей по религиозному или половому признаку. Собственно, такой пример есть: нежелающая модерировать контент платформа Parler, на которой призывали убивать демократов, активистов Black Lives Matter, евреев, учителей и руководителей технологических гигантов. Есть проблемы с модерацией и у новомодного Clubhouse.

По этим причинам, скорее всего, радикальные предложения отменить раздел не получат поддержки и речь пойдет о внесении изменений в раздел. Не возражают против усиления законодательного регулирования интернет-платформ даже сами гиганты. Например, Марк Цукерберг еще в начале 2020 года заявил, что поддерживает такую идею. Он предложил рассматривать соцсети как нечто среднее между «СМИ и телекоммуникационной компанией» и даже изложил возможные пункты, по которым платформы могут быть подотчетны государственным органам. Например, государство может дать время на удаление постов, нарушающих законодательство, или их модерацию в зависимости от количества просмотров. Но в то же время Цукерберг предупредил, что шансов проконтролировать все у соцсетей нет. Им просто не хватит для этого ресурса, учитывая особенности законодательства разных стран и конкурирующие культурные ценности.

Несмотря на возможность компромисса со стороны техногигантов, даже среди демократов, которые после выборов имеют незначительное преимущество в обеих палатах Конгресса, нет единого мнения по поводу способов реформирования раздела 230. Или хотя бы одного законопроекта, который объединил бы наиболее важные и для всех приемлемые поправки в этот раздел. Кого-то больше волнует терроризм, кого-то — экстремизм; кому-то важна защита детей от потенциально небезопасного контента, кто-то видит наибольшую угрозу в дезинформации и пропаганде, кто-то — в огромной власти и фактической монополии, которую приобрели техногиганты. Есть и разные предложения по решению всех этих проблем. Например, частичное снятие юридического иммунитета с платформ из-за определенного контента (как уже было сделано по поводу контента, связанного с сексуальной эксплуатацией); или требование сделать алгоритмы модерации более прозрачными; или, как в самом свежем предложении американских законодателей, отменить действие раздела 230 полностью, но только для рекламы. Таким образом платформы не смогут зарабатывать на распространении клеветы и дезинформации, а права пользователей не будут ограничены. Поскольку, как напомнил коллегам-демократам сенатор Рон Вайден, который стал соавтором раздела 230 в 1996 году, «именно Первая поправка, а не Раздел 230, защищает язык ненависти, дезинформацию и ложь как в интернете, так и вне его. И то, что отмена одного закона решит проблемы нашей страны, — это фантастика».

Фразу Вайдена процитировали бесчисленное количество раз американские медиа, как и его напоминание, что было, когда после 11 сентября 2001 года законодатели поспешили ужесточить законы и расширить полномочия спецслужб. Этот шаг привел к массовому злоупотреблению этими правами со стороны государства и нарушениям прав граждан.

Так что раздел 230 будут менять медленно. И, судя по заявлениям спикеров от демократической партии, в качестве образца возьмут более жесткое европейского законодательство, накладывающее серьезные обязательства по контролю за вредоносным контентом на соцсети. Осталось только решить маленькую проблему: как совместить эти предложения с Первой поправкой.

Коллаж: MediaSapiens