Сотрудничал с радиостанциями «Юность / Молодежный канал» (Москва), «Радио Рация» (Белосток), Deutsche Welle (Бонн), газетами «Экспресс-хроника» (Москва), «Бизнес & Балтия» (Рига), «Лабрит» (Рига), «Караван» (Алматы), «Общая газета» (Москва).

С 1995 по 2015 г. - сотрудник негосударственного аналитического еженедельника «Белорусы и рынок», был заведующим отделом общественно-политической информации.

- Господин Быковский, в условиях многолетней диктатуры Лукашенко понятие «свободы слова» приобретает специфический смысл. Ведь в Беларуси свобода слова практически уничтожена. Волей-неволей журналисты должны делать выбор между «реальностью» государственной прессы и независимой позицией, которая в итоге может дорого стоить. Сложно ли белорусским журналистам сохранить свою позицию в таких условиях?

- Я лишь отчасти согласен с такой постановкой вопроса. Понимание «свободы слова» отличается у разных поколений журналистов. Есть те, кто успел прийти в профессию во времена горбачевской гласности и перестройки, кто-то – уже в первые годы независимости Беларуси, кто-то – при раннем Лукашенко, кто-то – при позднем. 

На самом деле честному и «неабыякаваму» журналисту никогда не было легко, ведь все старшее поколение, в том числе демократических политиков, было воспитано на работе Ленина о партийной организации и партийной литературе и совсем не могли понять, что такое независимая пресса и почему журналист не должен подчиняться политику...

Белорусские журналисты сами явочным порядком расширяли для себя границы возможного, иногда им в этом помогало зарождающееся гражданское общество, но не государственные институты. Даже после падения коммунизма первый глава государства Станислав Шушкевич не отважился отпустить госСМИ, в первую очередь, телевидение, а потом сам же пострадал от этого, когда государственная пропагандистская машина перед первыми президентскими выборами ополчилась на него.

У нас есть буквально один пример, когда в начале 90-х отпустили на вольные хлеба одну популярную городскую газету, да и тот пример не удачный, так как коллектив редакции быстренько проел все заработанное газетой и вышел на пенсию, а оставшиеся в редакции коллеги попросились назад на бюджетное финансирование.

Еще один пример разгосударствления также не убеждает в ценностях свободы. Во время конфликта с парламентом президент удовлетворил просьбу коллектива парламентской газеты и превратил ее из государственного предприятия в акционерное общество, да только с момента выхода на свободу именно президент назначает своим указом руководство этой газеты.

Поэтому большинство достижений в области свободы слова в Беларуси произошли за счет созданных с нуля частных изданий, потом – иновещательных проектов, в последнее время – интернет-проектов. 

В этих редакциях прорастает понимание роли независимого журналиста, который служит читателю, обществу, а не чиновникам или политикам. 

При этом я не склонен к баррикадному мышлению. Хоть я с 1995 года работаю в негосударственных СМИ, у меня не только сохранились старые друзья в государственных изданиях, но и появляются новые. 

На мой взгляд в Беларуси есть водороздел не между госСМИ и негосСМИ, а между журналистикой и пропагандой. Не только в госСМИ, но и в частных изданиях есть продажные писаки, просто они служат разным хозяевам. Но основная масса журналистов – не продажные, хотя многие подвержены самоцензуре.

-  2015 год белорусские власти начали с системного закручивания гаек и прессинга независимых СМИ. В то же время создается впечатление, что несвобода, страх, высокомерие и прочие негативные состояния - это «вирус», которым заражена верхушка номенклатурной бюрократии в Беларуси. И только поступает очередной приказ или декрет сверху, как нижние отделы белорусской правящей пирамиды (проявляя рвение), в геометрической прогрессии наращивают, множат и этот страх, и иные проявления этого вирусного заболевания. Есть ли методы лечения этого «вируса»?

- Мне представляется, что сейчас не происходило особого закручивания гаек, если не считать показательного наказания одного интернет-проекта: 18 июня 2015 года доступ к сайту www.kyky.org отсутствовал несколько часов, что было вызвано внутренними проблемами самого информационного ресурса, а не блокировкой к нему доступа провайдерами. Издание удалило 4 статьи, к которым возникли претензии у Министерства информации, однако по истечении предусмотренных законодательством трех дней, в 17 часов 19 июня 2015 года провайдеры заблокировали доступ к сайту. Но потом Мининформ снял блокировку.

Блогер Виктор Малишевский провел эксперимент сколько времени занимает блокировка сайта после получения компетентными органами сигнала о наличии на нем запрещенного контента. Он информировал МВД о двух сайтах с рекламой продажи наркотиков, получил благодарность за информацию с сообщением о передаче требования о блокировке сайтов Министерству информации. Однако, как пишет Малишевский, прошло 76 дней, но указанные им сайты с наркотиками так и не были заблокированы.

Для сравнения: блокировка сайта www.kyky.org произошла через 39 дней после появления последней статьи, размещение которой Министерство информации посчитало потенциально способным нанести вред национальным интересам Республики Беларусь. 

Вряд ли этот случай следует считать закручиванием гаек. Министерство информации с 1 января 2015 года стало регулятором интернета на территории Беларуси и продемонстрировало смену ответственного за рубильник.

Однако ранее, в предыдущие годы гайки действительно закрутили. В Беларуси запрещена работа без аккредитации на иностранные СМИ, ряд иновещающих проектов (телеканал «Белсат», «Радыё Рацыя») обращались за аккрадитацией в МИД Беларуси, но получили отказ. В результате уже годами страдают фрилансеры, работающие на эти редакции, они платят астрономические по-белорусским меркам штрафы, могут быть подвергнуты задержанию, в любой момент им грозит обыск. Самые уязвимые – фрилансеры, которые работают в регионах, а вот Минск обычно выступает своего рода витриной демократии.

Однако я бы не сказал, что в таких рамках журналисты всего бояться и ничего эдакого не пишут. Это не так. Но и действительно свободными они себя не чувствуют.

- В Беларуси на журналистов влияют по-разному. Кого-то просто прикармливают, кого не могут прикормить - пытаются приструнить: садят на короткий поводок, надевают строгий ошейник. Срабатывают ли эти универсальные методы внедрения демократии за методами «бацьки»?

- В Беларуси есть фактическая монополия государства на телевидение. Если ты хочешь на экран, то у тебя особого выбора нет – либо на одном из государственных телеканалов, либо собкором иностранного. Поскольку ситуация находится на грани запрета на профессию независимого тележурналиста, то особо и прикармливать не приходится. Люди либо соглашаются на правила игры, либо меняют профессию.

На самих по себе белорусских журналистов, как правило, особого давления не оказывают. Давления оказывают на медиабизнес, а тогда уже свой собственный рекламный отдел объясняет главному редактору, что, например, банки отказываются размещать рекламу рядом с критикой правительства и президента. После этого редактор объясняет коллективу, на чем в ближайшее время нужно делать акцент. Такая схема не требует подкупа и ее механизм воздействия неявный, поэтому борцам за свободу слова практически нечего предъявить ни суду, ни общественности.

В последнее время наметилась тенденция приручения независимых журналистов теми или иными пресс-службами государственных органов – их приглашают в поездки, на встречи с первыми лицами, эксклюзивно делятся информацией. По сравнению с традиционной закрытостью белорусских чиновников, такая открытость пресс-служб выглядит как гигантский прогресс и очень радует часть журналистского сообщества. Другие же понимают угрозу приручения и стараются не переходить границы. 

- Свобода слова — основа жизни нормального общества. Как белорусское общество реагирует вообще на судьбу независимых журналистов?

- Это очень интересный вопрос. В 1994 году я работал на государственном Белорусском радио, где в то время было две экспериментальные свободные редакции – «Беларуская маладзёжная» и «Крыніца». Перед первыми в Беларуси президентскими выборами правительство закрыла эти редакции, чтобы они не мешали работе государственной пропагандисткой машине своим плюрализмом мнений. Я работал на «Крыніцы» и помню, сколько звонков и писем мы получали от слушателей, протестовавших против нашего закрытия. Тогда это воспринималось как временная победа противников свободы слова, и даже новоизбранный президент Лукашенко обещал вернуть наши радиостанции в эфир.

Однако на самом деле никто нас не вернул и стали закрывать уже негосударственные газеты и радиостанции.

По социологическим опросам свобода слова не находится сейчас в приоритете у жителей Беларуси. Само это понятие во многом девальвировалось, доверие к СМИ в целом снизилось. Для меня было шоком, когда новый владелец независимого издания «Белорусы и рынок», где я отработал более 20 лет, прямо заявил: «Если журналист хочет писать то, что он хочет, то пусть за это платит». Журналистскому коллективу такой подход не понравился и практически все мои коллеги ушли и основали новое интернет-издание belrynok.by. 

Эта конфликтная ситуация была не такой черно-белой, как в тех случаях, когда чиновники душили свободу слова, поскольку отказ от освещения общественно-политической тематики объяснялся желанием спасти газету от разорения. Но и в журналистском сообществе, и за его пределами мы получили широкую поддержку. Правда, если сравнивать с 1994 годом, можно сказать, что общество не заметило кардинальной смены редакционной политики старейшего в Беларуси независимого экономического издания.

-  11 октября в Беларуси состояться очередные выборы Лукашенко в президенты. Могут ли СМИ и журналисты попробовать изменить позицию части разочаровавшихся во всем белорусов, которая состоит в том, что все равно Лукашенко «победит»?

- До выборов осталось меньше двух недель. Без волшебной палочки изменить общественное мнение не возможно. 

Но с другой стороны, журналисты и не должны подменять собой политиков, иначе опять получится ленинская «партийная организация и партийная литература». СМИ должны быть площадкой для диалога, журналисты должны следить за происходящим, а не сами создавать информационные поводы.

Редакция может попытаться помочь обществу сформировать повестку дня, заставить чиновников и политиков вместо своих игр решать проблемы читателя-избирателя. Но в данном случае об этом речь не идет. 

-  Какой ваш прогноз, как белорусские СМИ отреагируют на очередную «победу» Лукашенко?

- Поскольку инаугурация Лукашенко на очередной срок становится рутиной, то особых сюрпризов никто не ожидает. С другой стороны, это первые президентские выборы «эпохи Лукашенко», которые проходят на фоне резкого ухудшения материального положения населения, военного конфликта на востоке Украины и все более четкой угрозы суверенитету Беларуси со стороны России. Это очень взрывоопасная ситуация и она более интересна, чем ритуальные выборы.

- Беларусь европейская страна. Насколько «русский мир», который навязывает белорусам Лукашенко, может отвернуть желание части белорусов интегрироваться с европейским миром?

- Это во многом абстрактный вопрос. По опросам белорусы хотели бы пользоваться преимуществами дружбы с Россией и с Западом, все остальные позиции маргинальны. 

С другой стороны, Лукашенко на этих выборах идет под лозунгом независимости Беларуси и часть национально ориентированной элиты начинает называть его власть меньшим злом, чем угроза инкорпорации Беларуси Россией. Более того, глава Белтелерадиокомпании Геннадий Давыдько (доверенное лица кандидата в президенты Лукашенко) обвинил политических оппонентов своего патрона в том, что они – агенты Кремля.

В этом сезоне белорусские государственные идеологи уже не рискуют открыто пропагандировать «русский мир» и превозносить ценность «интеграции интеграций». Теперь и в их среде модно носить майки с белорусским узором (вышымайкі») и по-русски призывать к возрождению белорусского языка. 

-  Создается впечатление, что такие диктаторы, как Путин в России и бывший президент Украины Янукович - это прослойка «отмороженных совков». Такие, как Лукашенко – это «гуттаперчевые совки». Они хорошо маскируются. В данный момент, что более опасно для свободы слова и независимых СМИ в Беларуси?

- В свое время Адам Михник назвал Лукашенко «советской куклой». Последующие события показали, что кукла лишь делала вид, что она советская (именно при Лукашенко в Беларуси юридически ликвидировали все полномочия вертикали советской власти и заменили ее на президентскую вертикаль). На самом деле режим личной власти Лукашенко более откровенен, чем режим «суверенной демократии» Путина, что дает инакомыслящим больше наглядных примеров для того, чтобы делать личный выбор. В этом плане я большую угрозу свободе слова и белорусской журналистике вижу не в Лукашенко, а в экономической ситуации, которая делает медиа-бизнес не просто рискованным, но порой заведомо нерентабельным.

- Как, с вашей точки зрения, могут будущие президентские выборы, повлиять на ситуацию со свободой слова в Беларуси?  Ведь, совсем еще не забылось, что накануне прошлых выборов Лукашенко, была создана видимость «послаблений». Но мы хорошо помним, что потом произошло после выборов.

- Сейчас есть праздник демократии, впервые в госСМИ не замалчивают наличие оппозиции, иногда даже пишут с фамилиями, названиями организаций – и не обязательно пишут критически. Приостановлена волна штрафов против фрилансеров, работающих без аккредитации на иностранные СМИ.

Как ситуация будет развиваться в дальнейшем – я не хочу гадать. Обычно после выборов у нас происходит закручивание гаек. 

- Беларусь сегодня - это особая зона, зона тотальной несвободы. Нет свободной прессы, возможности демонстраций или пикетов. В реинкарнации БССР остался только интернет для выражения своих мыслей. Хотя режим сейчас закупает оборудование для блокировки сайтов. В Беларуси сейчас «режимная зона диктатора Лукашенко». Сколько это еще может продолжаться? 

 - Я уже говорил, что не считаю Беларусь тотально несвободной, но да, телевидение подконтрольно исключительно правящему режиму. 

Исследования интернета показали, что белорусская аудитория, также как аудитория в других странах, больше интересуется сервисами, знакомствами и развлечениями во Всемирной паутине, и лишь в последнюю очередь – новостями. Поэтому не нужно представлять ситуацию, как будто жители очень хотят что-то узнать, а злые цензоры им не дают. На самом деле все выглядит иначе. Если бы у белорусского общества была высокая потребность к альтернативной информации, как во времена перестройки, медиа-бизнес бы процветал. В реальности интерес просыпается лишь время от времени, когда происходит что-то из ряда вон. Поэтому политические новости с любым знаком (за или против Лукашенко) сегодня в массовой аудитории проигрывают в конкуренции банальному прогнозу погоды.