Но одно дело, когда премьер в своем рабочем кабинете принимает Ларису Губину или Святослава Цеголко с 5-го канала, тут, в самом деле, должностное лицо находится при исполнении, что несколько ограничивает (объективным образом!) раскованность журналистов. А если «сам» приехал на телеканал, если он принимает участие в ток-шоу, то он просто обычный участник дискуссии  наравне со всеми, и не нужно ему создавать режим наибольшего благоприятствования, оберегая от любых «нештатных ситуаций», от каверзных вопросов или острых инвектив.

Однако на практике, стоит Н.Я.Азарову посетить «Большую политику» Е.Киселева на «Интере» или «Шустер-LIVE» на Первом национальном, как поведение ведущих заметно меняется. Они начинают «пасти» премьера, отсекая слишком спонтанные вопросы участников шоу, не допуская в студию тех, кто мог бы загнать гостя в угол, испортить ему настроение, раскритиковать приведенные аргументы. А когда премьер сам обличает отдельных лиц, обвиняя их во всевозможных прегрешениях перед страной, обличаемые в обязательном порядке в студии отсутствуют. В самом деле, не очень просто разоблачить Ю.Тимошенко в ее присутствии. Да и об успехах проще повествовать, когда некому их опровергнуть.

Такое «заботливое» отношение ведущих вряд ли является оправданным, а тепличный режим лишает начальство здоровых политических рефлексов и способностей эффективно полемизировать с оппонентами. Ведь это мастерство, как выражался герой Михаила Булгакова капитан Мышлаевский, «достигается упражнением». Ведущие становятся чрезмерно  предупредительными, явно опасаясь, чтобы кто-нибудь в студии не нанес высокому гостю эмоциональных травм. Понятно, что они боятся, что обиженный вельможа в следующий раз просто под благовидным предлогом откажется от телевизионного общения. Что ж, это не самая большая потеря, если походить из того, что высшая цель телевидения вовсе не состоит в обслуживании особо значительных персон. Она состоит в обслуживании общества. И в интересах общества журналист обязан устраивать высшим государственным чиновникам допрос с пристрастием, а не игру в поддавки, чем нередко грешат и Андрей Куликов, и Анна Безулык, и Евгений Киселев, и Савик Шустер.

Особенно ярко и наглядно это продемонстрировал Шустер в его программе 17 июня, когда большая часть эфирного времени ушла на «бенефис» вице-премьера по социальной политике Сергея Тигипко, агитировавшего за «непопулярную» (и это еще очень мягко сказано) пенсионную реформу. В студии сидела мощная группа поддержки вице-премьера в лице бывших экономических руководителей некоторых стран Евросоюза: Болгарии, Польши, Чехии, Литвы, Эстонии и т.д. Все они, как на подбор, оказались пламенными сторонниками реформы имени г-на Тигипко и расхваливали ее на все лады. Происходящее выглядело чрезвычайно подозрительным: неужели в странах ЕС нет людей, у которых реформы Партии регионов в Украине вызывают скептицизм и критическое отношение? В подобное невозможно поверить. Для правдоподобия Шустеру и его помощникам следовало включить в состав этой представительной делегации в поддержку «региональных» реформаторов хотя бы одного – двух скептиков. Неужели перестарались?

А ведь пенсионная реформа очень у многих в Украине вызывает протест. И, между прочим, весьма обоснованный экономически и юридически. То ли Шустер позаботился, то ли так получилось, но в студии не оказалось наиболее мощных критиков прожектов г-на Тигипко, в результате чего все свелось к более или менее активному «одобрямсу». А ведь проект реформы было бы чрезвычайно полезно (для общества прежде всего!) провести через настоящее «чистилище», поскольку и для неспециалиста очевидны многие нестыковки и провалы, которые еще дадут себе знать в повседневной жизни миллионов людей. Благостное течение программы пытался нарушить народный депутат Олег Ляшко, но Шустер, спасая Тигипко от очень жесткой критики, принялся довольно грубо дискредитировать парламентария, заявляя: «Ляшко уже начал свою предвыборную кампанию».

А народного депутата Наталью Королевскую Шустер поставил в тупик весьма бестактной репликой: «Если эти люди (группа поддержки Тигипко – И.Л.) не так хорошо, как вы, говорят по-русски, это не означает, что их надо забивать». Савик всем своим видом демонстрировал, что в обиду вице-премьера не даст. Впрочем, все ухищрения не спасли, как показало интерактивное голосование, пенсионную реформу в стиле С.Тигипко поддержали всего лишь 17% телезрителей, а 83% выступили против.

Есть телеканалы, где чинопочитание принимало гротескные формы, например, ТРК «Київ» времен правления (формально они еще продолжаются, эти времена) Леонида Черновецкого, превращаясь в настоящий культ личности начальника. Слава Богу, что нынешнему главе киевской администрации Александру Попову пока что хватает здравого смысла и чувства юмора, чтобы не повторять своего предшественника.

Чинопочитание еще в какой-то мере допустимо (или неизбежно) в среде чиновников, бюрократов, номенклатурных деятелей, но для журналиста это является признаком профессиональной непригодности в общества, стремящемся стать модерным, европейским. В западном мире именно чиновники озабочены тем, чтобы не потерять хороших, конструктивных отношений с журналистами, а не наоборот. Наша же ситуация как раз и свидетельствует о непреодоленности «совка», о том, что наши журналисты все еще в глубине души ощущают себя обслугой «сильных мира сего», а не самостоятельной и влиятельной общественной силой. И это чувствуется в работе не только провинциальных журналистов, но и высокооплачиваемых в Украине элитных «варягов – заробитчан». Неужели общая атмосфера  настолько всесильна?

Так что похоже на то, что своего короля интервью, своего Ларри Кинга Украине придется ждать еще очень долго. А всевозможное начальство будет и далее вызывать в душах наших телемэтров священный трепет. Может, это то, что называют «обаяние власти»? Многие выдающиеся мастера культуры оказывались бессильны ему противостоять: и Анри Барбюс, и Лион Фейхтвангер, и Лени Рифеншталь. Правда, там были совсем иные масштабы личностей…

P.S. Вспоминается, как американская знаменитость Ларри Кинг легко и непринужденно общался в телеэфире с Владимиром Путиным. Вот уж где не было ни малейшего чинопочитания. По крайней мере, со стороны Кинга…