Фейк носит двойственный характер. Он может быть одновременно не только оружием врага, но и являться единицей протестной коммуникации: протестные месседжи не могут проникать в мейнстримные медиа и должны искать обходные пути, в том числе трансформируя и утрируя свой контент, чтобы достичь наибольшего количества людей. Приход интернета и социальных медиа принес эти обходные пути, которые за время своего развития стали настолько сильными, что в ряде случаев побеждают информационный мейнстрим.

Перед нами информационный рой, именно как рой в свое время Джон Аркилла увидел сетевого противника, который способен победить даже более сильного врага [см. Arquilla J. a.o. Swarming and the future of conflict. — Santa Monica, 2000]. Информационный рой может быть стихийным и случайным, а может быть скоординированным, то есть индустриальным, когда им начинают управлять силы, поставившие целью получить наибольший захват аудитории с учетом ее ментальных особенностей. Именно это именуется микротаргетингом, когда речь идет о воздействии на одного пользователя, но здесь речь идет уже о макротаргетинге с помощью микротаргетинга, поскольку атакуется сознание массы людей, которые мыслят одинаково.

Это не может быть вариант скрытой сети darknet, поскольку целью является захват как можно большей аудитории. Это информация публичного пространства, которую в случае авторитарного государства всегда будет контролировать власть, делая это открыто и скрыто.

Даже политические ток-шоу на российских центральных каналах реально контролируют протестные месседжи, поскольку их носители там подвергаются обструкции, высмеиваются и даже избиваются. И поскольку большинство людей человек всегда присоединяются к большинству, боясь оказаться среди еретиков, то и тут действует мощная биологическая защитная реакция.

Обычного зрителя привлекает не схватка в информационном или виртуальном пространстве, а в пространстве физическом. Именно это и доказывает телевизионные политические ток-шоу. Об этом говорят данные числа зрителей: «Среднее число зрителей, посмотревших эфир “Время покажет” на Youtube, — 40–60 тысяч. У “Места встречи” — 80–120 тысяч. У передачи “Процесс” телеканала “Звезда” — от тысячи до трёх. У видео журналиста Максима Шевченко — 150–200 тысяч. Артём Шейнин хватает Майкла Бома за шею и кричит “слушай сюда!” — почти 400 000 просмотров. Троекратное попадание Юрия Кота в голову Вячеслава Ковтуна смотрит 2 миллиона 300 тысяч. Руслан Осташко дубасит Томаша Мацейчука на “Месте встречи” — 900 000. Число просмотров драки двух членов совета по правам человека при президенте — под миллион. Ладони Максима Шевченко, колошматящие голову Николая Сванидзе, интересуют публику примерно в 10 раз больше, чем его мысли. Мы живём в эпоху обесценивания голов или удорожания кулаков?».

Основные украинские телеканалы также не допускают обсуждения протестных месседжей в студиях — правда, без драк, но с криками. Это связано с общей моделью телевидения: ни одно доминирующее массмедийное средство не может транслировать протестные месседжи. В противном случае власть бы долго не продержалась. Но в Украине обсуждение протестных месседжей активно используется на нишевых, информационных, каналах — менее уязвимых для контроля власти.

Как параллельный процесс создания информационного роя, элементы которого могут действовать автономно друг от друга, но в едином направлении, можно рассматривать усилия Китая по работе со своей диаспорой. Здесь выделяются такие цели:

• расширить влияние и роль Китая и его культуры;
• ослабить политических противников, продвигая общий нарратив для всех китайцев;
• привлечь китайцев по всему миру помочь развитию страны с помощью предоставления ресурсов, умений и знаний.

Придуманы специальные почти бесплатные двухнедельные туры для молодых китайцев из диаспоры, позволяющие им познакомиться со страной. Такие молодежные лагеря уже посетило более четырехсот тысяч китайцев. Подобные программы имеют Армения, Исландия, Израиль и Тайвань, но они оперируют гораздо меньшими цифрами.

Практически такую же модель поддержки имела исходно идея «русского мира», пока российская активность в Украине не напугала все соседние страны. Теперь даже президент Казахстана запрещает своим министрам выступать на русском языке. Как до этого он принял решение о переходе на латиницу. Правда, дочь Назарбаева выступила против.

Важной проблемой является определенный уровень, достигнутый Россией в организации своих электронных атак по всему миру. Такой резонанс, вероятно, возник по той причине, что Россия атаковала массовое сознание американцев. До этого иранцы устанавливали вредоносный код на компьютер, контролирующий дамбу в штате Нью-Йорк, китайские хакеры были осуждены за промышленный шпионаж. Однако такой массовой атаки на мозги никогда не было.

Естественно, что ситуация несколько более раздута из-за внутриполитической борьбы в США, поскольку никто не считает, что эта атака отразилась на голосовании. И сами россияне, судя по их действиям, скорее действовали в порядке эксперимента, который был интересен не столько результатами, а принципиальными возможностями на будущее.

Сегодня российская модель использования социальных медиа получила достаточный объем изучения [см. A Field Guide to “Fake News” and Other Information Disorders. — Amsterdam, 2017, а также здесь, здесь, здесь, здесь, тут и тут]. Исследователи четко фиксируют: «Распространение и интеграция социальных медиа в обществе расширяет возможности зарубежных пропагандистов. Американские граждане всех возрастов и происхождения могут быть целью психологической операции. Это достигается с помощью больших объемов личной информации, которая продается или украдена в результате кибератак [...], что позволяет иностранному противнику построить профиль практически любого американского гражданина».

Кстати, эти психологические профили показывают нам, что мы не столь индивидуальны, как это нам представляется. Каждый из нас все равно имеет определенный типаж, у которого есть повторяющиеся у других «болевые точки». Мы индивидуальны для нас самих, но не для влияния на нас, где мы становимся достаточно простыми и системно достижимыми.

Адмирал Роджерс, возглавляющий американское киберкомандование, так говорит о вмешательстве в американские президентские выборы: «Кремль использовал хакеров для кражи личной информации, которую затем российские оперативники переправили в целенаправленных утечках, чтобы создать фейковых персонажей соцмедиа и новостей со всех сторон по поводу спорных вопросов в надежде на разжигание раздора на Западе. Целью было внести в западный электорат неверие во все новостные медиа и, в конечном счете, друг в друга. Это угрожает основам демократии, делает сложным распознавание интенций Москвы и создание общих средств для противодействия российским агрессивным действиям в ее ближайшем зарубежье и репрессиям дома» [см. также здесь].

В принципе, модель российской операции влияния проста. Она проста именно потому, что не продвигает никаких новых идей, она просто подогревает имеющиеся в обществе расхождения, делая это самым легким и дешевым способом — с помощью соцмедиа.

Когда обе противоположные политические силы получают подпитку, то уровень конфликтности растет. В результате удается даже вывести две стороны на уличный протест. Однотипно удалось поставить людей в конфликтующую позицию и по поводу более сложной ситуации — энергетической политики. Но и в этом случае была найдена «человеческая» составляющая — влияние энергетики на экологию. В результате столкновение эмоций двух сторон создают нужный уровень напряжения в обществе, раскалывающий людей на два противоборствующих лагеря.

Под расследование на следующем этапе, вероятно, подпадет и сайт Reddit, входящий в десятку самых посещаемых в США, он имеет 542 миллиона читателей ежемесячно.

Рени ДиРеста, эксперт по социальным медиа, рассматривает Reddit как инструментарий, позволяющий иностранным правительствам тестировать возможный резонанс своих интервенций. Он говорит об этом следующее: «Если вы собираетесь протестировать свое сообщение, чтобы понять популярность вашего мема, увидеть резонанс вашего месседжа и силу его распространения, вам надо проверить это. Хорошим путем сделать это является размещение линка на Reddit. Вы сможете оценить, насколько реагирующей будет ваша аудитория. Вы можете увидеть, получает ли что-то распространение. Вы можете увидеть их реакции, если вы хотите подкорректировать свой месседж».

Сегодня все уже спокойно согласились, что российская интервенция была. Правда, масштабы ее последствий и некоторые действия россиян, проникших на избирательные участки, остаются неизвестными. Сообщается, что атака затронула участки в 39 штатах. Уже даже Настя Рыбка готова предоставить США аудиозаписи российского вмешательства в выборы, поскольку на той злополучной яхте в один из вечеров находились на переговорах трое американцев.

В ситуации конфликта как-то отодвинулось понятие мягкой силы Джозефа Ная, которую все так любили исследовать последнее десятилетие. Правда, сначала Най прибавил к ней понятие умной силы как сочетание твердой и мягкой. А теперь и вовсе появилась совершенно иная третья сила, определяемая как «использование невоенных средств для давления на недружеские государства, чтобы они сделали то, чтобы в другом случае они бы не сделали» [см. Gompert D.C. a.o. The Power to Coerce Countering Adversaries Without Going to War. — Santa Monica, 2016]. И эта третья сила как раз и описывает наложение санкций на Россию, в том числе за вмешательство в Украину. Даже военные ведут свои разработки в плане ведения финансовой войны, чего никак нельзя было представить себе раньше [см, например, Katz D.J. Waging Financial Warfare: Why and How // Parameters. — 2017. — Vol. 47. — N 2].

Социальные медиа могут быть иногда силой, которая скрытно усиливает государство. И это может быть связано с тем, что военные и спецслужбы принимали весьма активное участие в создании Гугла. По этой причине понятна чувствительность работающих в Гугле после информации о том, что Гугл работает с Пентагоном в сфере распознавания визуальных образов с помощью искусственного интеллекта. Протесты сотрудников привели к тому, что Гугл отказался от этого проекта.

Каждый новый инструментарий, приходящий в наш мир, может быть использован во зло и на благо. Это произошло и с дигитальным инструментарием. Но государства, например, Китай и Россия, постепенно находят свои методы борьбы с ним, одновременно активно используя его для достижения своих целей.