Автор - Станислав Речинский, «Релігія в Україні»

Последнее время на страницах церковной прессы поднимаются вопросы о том, как писать о Церкви. Не редкостью стали жесткие сюжеты о самой большой в Украине конфессии – УПЦ – на светских телеканалах, в газетах и интернет-изданиях. В чем причина? В непрофессионализме журналистов? Заангажированности редакторов и владельцев СМИ? Или главный повод к этому дают сами представители Церкви? «Религия в Украине» попросила высказаться на эту тему украинского журналиста Станислава Речинского, в прошлом пресс-секретаря Предтоятеля УПЦ митрополита Владимира (Сабодана).

Кто я? Это вопрос, который человек задает себе с рождения и до смерти. Окончательный ответ на этот вопрос лежит уже за пределами жизни и может быть весьма неожиданным. Однако и при жизни мы постоянно пытаемся ответить себе на этот вопрос. Сами. И с помощью наших ближних. И нам, как бы мы этого не отрицали, очень важна оценка наших ближних, мы ищем ее в словах, и в том, что глубже, в выражении глаз, в интонациях, в поступках. Важна такая оценка и для общностей людей, в том числе и для Церкви. Именно оценка «внешних», не «церковных» людей, тех, среди кого мы живем. В точных цифрах или терминах эту оценку невозможно выразить, никакая социология ее не даст. Но ее можно почувствовать. В том числе и по тому, как «внешние», светские СМИ относятся к Церкви. Конечно, наши СМИ сложно считать отражением действительности в чистой родниковой воде. Непрофессионализм, поверхностность, «джинса», политическая ангажированность – все это есть. И все же, есть некий общий усредненный градус отношения общества, который СМИ и отражают. Градус этот меняется. И, увы, не в нашу пользу.

В перестроечное время власть еще достаточно злобно относилась к Церкви, СМИ писать побаивались, а общество информации о Церкви ждало. Сейчас ситуация изменилась. Власть всячески пытается доказать, что она и Церковь – нечто единое, СМИ пишут о Церкви лишь в случае каких-либо скандалов, а общество... Не знаю, чего ждет общество, но каждый человек ждет слова, обращенного именно к нему, слова честного, некоего взгляда на его жизнь «с высоты ангелов», надполитического, надгосударственного, вневременного.

Увы, но сейчас Церковь упоминается в СМИ чаще всего в связи с тем, что епископ такой-то «подарил» чиновнику такому-то такой-то церковный орден. Заметьте, в СМИ действительно уже давно пишут не «наградил», а «подарил». Это очень точное определение девальвации церковных наград. Ими не награждают, их «дарят». При дальнейшей девальвации церковных наград журналисты уже будут писать, что чиновнику такому-то орден не подарили, а он его просто «купил».

Я не буду говорить о личных «достоинствах» награждаемых или одариваемых орденами. Не мое это дело. Хотя иногда биографии одариваемых, конечно, впечатляют. Но вопрос не в этом. Вопрос в том, почему УПЦ, так же как и УПЦ КП, стали какими-то «наградными отделами»? Почему ни католики, ни протестанты, ни иудеи, ни мусульмане в этом не замечены? Традиция? В том числе и традиция. Но, на мой взгляд, не очень здоровая. Награждать политиков – уж больно похоже на сервилизм. Награждать бизнесменов – на куплю-продажу или торговлю индульгенциями. Церковная награда и светскими людьми рассматривается как благословение Церкви. И когда это благословение раздается уж слишком часто и неразборчиво – сложно ожидать от СМИ веры в искренность этих благословений.

Какой видят нашу Церковь телевизионные каналы? Увы, но в большинстве случаев, официозной. Возложение цветов, молебны с участием высокопоставленных чиновников, освящения чего-либо строящегося. Все. Судя по картинке, Церковь – это некое идеологическое приложение к политической «элите». Правящей или оппозиционной – не имеет значения. При Ющенко в фаворе был УПЦ КП, сейчас УПЦ, не важно. Важно то, что и отношение у нецерковных людей к Церкви будет таким же, как и отношение к «элите». А оно с каждым годом становится все хуже и хуже. Стоит ли так уж близко подходить к мирской власти? Безопасно ли это для собственной чистоты? И здесь не удастся обойти более глубокий вопрос. Вопрос о «симфонии». Судя по стремлению священноначалия, да и многих простых клириков быть как можно ближе к власти, идея «симфонии» еще актуальна. Но проблема в том, что наше общество движется в совершенно другом направлении. В направлении демократического, светского государства, в котором Церковь отделена от государства. Если мы идем к «симфонии», то нужно менять Конституцию и государственное устройство Украины. Если же нет – не стоит искать некие ее заменители. Следует заметить, что к этой «псевдосимфонии» более всего склонны именно мы, православные. Ни католики, ни греко-католики, ни представители других религий к этому почему-то не стремятся. И, что интересно, СМИ относятся к ним куда более лояльно. Я не говорю о том, что Церковь должна стремиться хорошо выглядеть на страницах СМИ. Но не стоит удивляться, что СМИ отрицательно оценивают политизированность представителей Церкви и их стремление к близким отношениям с властью.

Следующее, о чем чаще всего пишут СМИ в связи с Церковью, это роскошь и бизнес. Возможно, священноначалию это сложно понять, но страна у нас бедная. Люди бедные. И «мерседесы» и прочие дорогие «цацки» у пастырей и архипастырей людьми, в том числе и журналистами, оцениваются весьма отрицательно. Этого никак не может понять наша политическая «элита», но для элиты духовной это должно быть очевидно. Должно. Но, увы, не очевидно. Недавно представитель Церкви, архиепископ Вышгородский Павел (Лебедь) не нашел ничего лучшего, как в ответ на статью журналиста о «мерседесах» Митрополии назвать репортера душевнобольным. Вполне «по-христиански» получилось. И после такого ответа стоит ли ожидать симпатий к нашей Церкви со стороны нецерковных людей? Они ведь тоже Евангелие читали. И помнят, что там сказано насчет того, кто назовет своего брата безумным.

И один такой комментарий способен отвратить от Церкви многих из тех, кто мог бы в нее войти. Стоит ли вообще архиерею с подобным интеллектуальным и моральным уровнем выступать на страницах СМИ? Может быть, лучше вообще молчать? Но отрицательное отношение СМИ к нашей Церкви вызвано и тем, что Церковь сейчас молчит. Странно, но за постсоветское время у нас так и не образовалось некоей информационной площадки, на которой могли бы обсуждать общественные проблемы представители разных Церквей и светской интеллигенции. У нас так и не начался диалог между Церковью и внецерковными интеллектуалами. Возможно, именно из-за отсутствия такого диалога в нашей стране не появилась прослойка людей, которым общество бы доверяло, как незаангажированным, равноудаленным от политических сил моральным и интеллектуальным авторитетам. Без подобных людей у страны нет лица, нет идеи и нет будущего. В перестроечные времена именно Церковь имела шанс сформировать подобную прослойку, у нее был огромный кредит народного доверия. Который в процессе политизации и «огосударствления» стремительно терялся. И теряется сейчас.

К сожалению, такой площадкой не смогли стать и церковные СМИ. Светское общество не только не интересует, но и отвращает межконфессиональная, часто скандальная полемика. Внешние искали на страницах церковной прессы добра, любви, сострадания, ответов на вечные и злободневные вопросы, а нашли ненависть к раскольникам, «униатам», католикам и так далее. Нашли все ту же политическую борьбу, от которой все общество уже давно тошнит. Вместо ответов на вопрос о месте Церкви в современном обществе, о нашем будущем нашли пропахшие нафталином «симфонические» устремления, сервилизм и нетерпимость. Просили хлеба, но получили камень.

Церковь должна говорить с обществом. Иначе она превращается в секту. Но, прежде всего, люди Церкви должны думать. Потому что вечные слова Евангелия в каждом веке требуют своего нового осознания. Изменившееся время каждый раз по-новому должно быть осмыслено через Евангелие. Это огромный духовный и умственный труд. Необходимый, но, увы, сейчас находящийся в пренебрежении. Зачем думать, если Святые Отцы древности уже все давно за нас продумали? Но Святые Отцы не смогут ответить за нас сейчас на вечный вопрос: «Кто мы? В чем смысл нашей жизни здесь и сейчас? Как именно сегодня и именно через нас придет Христос в этот мир?»

Отец Александр Мень в советское время вспоминал: «Ещё покойный о. Сергий Желудков говорил: придёт время, дадут нам возможность говорить по радио, а мы не будем знать, что говорить». Что-то подобное и произошло. Уже можно писать, говорить, выступать на телевидении, но знаем ли мы, что говорить? Думаем ли мы, что говорим? Не уверен. Чаще говорят о нас. И как правило – не очень хорошо. Возможно, в чем-то это вызвано непрофессиональностью или заангажированностью светских журналистов. Но в чем-то, увы, и тем, что мы с вами часто неправильно и, как правило, бездумно, неосознанно живем. И, поняв это, мы сделаем первый и очень важный шаг на пути к пониманию того, кто мы и для чего мы здесь.

«Релігія в Україні»