Последние три недели СМИ работают в условиях, которые, наверное, не помнит журналистика независимой Украины. Еще никогда ставки и надежды не были такими высокими, политический конфликт – таким зримым, а угроза насилия – такой реальной. Многие издания «нарядились» в символику евромайдана, считая своим долгом поддержать митингующих и искренне помочь. Однако, считают эксперты, чрезмерная вовлеченность может иметь обратный эффект. Запускается механизм эскалации конфликта, в который втягиваются и медиа. А когда ситуация накалена до предела, ответственность за каждую публикуемую информацию возрастает в разы – особенно у СМИ с большой аудиторией. Как быть журналистам?

В теории коммуникации можно выделить два основных подхода к освещению конфликтов и кризисов. Первый предложен Беллом (M. Bell), который считает, что журналист не может и не должен оставаться всего лишь посредником, и, осознавая свое влияние, должен стать адвокатом пострадавшей стороны. Этот подход в английской литературе называется journalism of attachment, или журналистика привязанности. Его исповедует, например, «Украинская правда». Так издание прокомментировало публикацию информации из соцсетей о возможных массовых провокациях во время демонстраций, которую им не удалось подтвердить или опровергнуть: «Ми виходили з того, що максимальне поширення такої інформації дозволить запобігти такому сценарію». «Цензор.нет» также не скрывает своего отношения к происходящему: «минсдох», «зобмированный Донбас».

Приверженцев такого подхода довольно много. Возможно, и при большом желании журналист в силу разных обстоятельств не может оставаться полностью нейтральным и объективным. Однако ряд теоретиков выступают против того, чтобы журналист осознанно становился адвокатом одной из сторон. Это может не только не помочь, но и навредить, считают авторы конструктивного подхода (constructive conflict coverage, Kempf, Galtung). По их мнению, подход «жертва – злодей» бывает слишком упрощенным, кроме того, в своей оценке журналист может заблуждаться или неосознанно искажать реальность, так как он сам – лицо заинтересованное. Тем не менее, нейтральная позиция – важное, но не исчерпывающее условие. Для профессионального освещения конфликтных ситуаций необходимо понимать саму природу конфликта и его динамику.

В конфликтологии принято считать, что любой конфликт – это не состояние, а процесс, который не стоит на месте и может очень быстро нарастать. Глазл (Glasl) выделяет несколько ступеней эскалации конфликта, от легкого неприятия, усиления противоречий, демонизации сторон до применения открытого насилия и взаимного разрушения, стадии «вместе в пропасть». Открытый конфликт всегда имеет долгую историю формирования негативного имиджа противоположных сторон, радикализации взглядов и формирования «коалиций». Наверное, никогда ранее сегодняшние сторонники евромайдана не реагировали бы настолько бурно на выступления певцов на митинге в поддержку власти, и никогда раньше в обществе не проходила такая четкая граница между «майданом» и «антимайданом».

Какова роль журналистов? Дело в том, что в основе любого конфликта – непримиримость позиций и различные интересы, о которых стороны могут по разным причинам не сообщать друг другу. Позиции сторон – это лишь внешнее проявление. Чтобы разрешить конфликт, считает Кемпф, необходимо раскрыть истинные причины конфликта, а сторонам – понять друг друга. Журналисты как посредники могут влиять на ту когнитивную рамку, иначе говоря, информационную среду, в которой (взаимо)действуют стороны. И это может способствовать как конструктивному, так и деструктивному разрешению конфликта.

Какие могут быть рекомендации? Не ограничивать освещение событий в пространстве и времени, разобраться в причинах противостояния. Например, как в публикации об экономических причинах евромайдана на Forbes.ru. Говоря о жертвах, стоит упоминать пострадавших по разные стороны баррикад, показывать кризис как общую для всех проблему. Концентрироваться на причинах и следствиях насилия, а не на самих актах агрессии. Искать то, что объединяет стороны, общие ценности и цели.

Негативный пример – публикация на «Украинской правде» материала пользователя ЖЖ о «Беркуте» и ВВ. Проанализировав деятельность силовиков в социальных сетях, анонимный автор приходит к выводу: «...буде команда, ці пацани будуть вбивати. Що вони вже не раз доводили. Тому сенсу носити їм чаї, годувати, в чомусь переконувати, кричати "міліція з народом" – немає жодного». С точки зрения конструктивной журналистики, это не то, на чем следует заострять внимание в данной ситуации. После избиения демонстрантов силовики уже и так дискредитировали себя, вызвав бурю протестов и резкое обострение конфликта. Дальнейшие разоблачения будут только повышать градус недовольства и отторжение. В противовес – репортаж об улыбчивых бойцах, которые обещают «не бить». Их открытые приятные лица, как и коротенький синхрон на ТСН юного милиционера о том, что сложнее всего – стоять против своего народа – важный сигнал того, что и «там» есть люди, которые против насилия и так же, как и демонстранты, не хотят столкновений. В какой-то мере они тоже жертвы ситуации. «Очеловечивание» сторон конфликта – один из принципов конструктивной журналистики, ведь тональность публикации влияет и на реакцию читателя. Если разоблачения вызывают лавину негатива, «человечные» материалы создают совсем другой настрой. «Нам ПОДОБАЮТЬСЯ такі люди в погонах!», «Начали фоткаться с милиционерами, считай, что скоро беспорядки кончатся», – пишут комментаторы.

Конструктивный подход не ограничивается во времени и пространстве, нужно пытаться понять причину негативных явлений, нежели концентрироваться на их непосредственных проявлениях. Так, например, вследствие многочисленных публикаций появился ярлык «титушки», освещались и попытки пойти с ними на контакт и понять их, однако о них пока мало писалось как о явлении – почему появилось поколение «титушек»? Кто они, спортивные «волонтеры», и чем они живут?

В идеале СМИ должны стремиться не только понять контекст происходящего, но и ориентироваться на поиск возможных решений для мирного урегулирования конфликтов. Один из способов – освещение миротворческих инициатив разных сторон. Но, скажем, агентство УНН не упоминало о переговорах заместителя Госсекретаря Виктории Нуланд в Украине, однако дали комментарий Леонида Кравчука с критикой вмешательства западных сил во внутренние дела страны, что нельзя считать сбалансированным подходом.

Если говорить о СМИ, есть определенные манипуляции и замалчивания, но в целом существуют разные подходы и точки зрения, иногда и в рамках одного медиа. Поляризация и даже радикализация взглядов намного сильнее в российских медиа, где есть и искреннее восхищение, и открытая неприязнь и манипуляции, о которых не раз писали. Это может говорить о том, что Россия втянута в конфликт гораздо глубже, чем это может казаться на первый взгляд, и даже чем украинские «майдан» и «антимайдан». Возможно, на это тоже стоит обратить внимание.