У вас есть друзья в Крыму или в России? Вы пробовали с ними говорить? Больше всего поражает то, что именно пропаганда сейчас стала настоящим оружием массового поражения

«То, что мы постоянно обозначаем словами "общественное мнение", только в очень небольшой части покоится на результатах собственного опыта или знания. По большей же части "общественное мнение" является результатом так называемой просветительской работы». Это цитата из книги Адольфа Гитлера «Майн Кампф» ‒ «Моя борьба». Он написал ее в двадцать шесть лет. Основоположник национал-социализма, основатель тоталитарной диктатуры третьего рейха, человек, который одним из первых в мире понял, что самый верный путь к власти – это умение манипулировать настроениями масс.

«В пропаганде я видел инструмент, которым марксистско-социалистические организации пользуются мастерски. Я давно уже убедился, что правильное применение этого оружия является настоящим искусством, ‒ писал Гитлер, ‒ Пропаганда должна обращаться только к массе. Задача пропаганды заключается не в том, чтобы дать научное образование отдельным индивидуумам, а в том, чтобы воздействовать на массу, сделать доступными ее пониманию отдельные важные, хотя и немногочисленные факты, события, нужды, о которых масса до сих пор не имела и понятия».

Примером того, как может воздействовать пропаганда на настроение масс, может стать то, как Гитлер преподнес немецкому народу Первую мировую войну. Вину за прошедшую мировую войну нужно возлагать на страны Антанты, считал Гитлер, не признавая и малейшей доли германской вины, ибо только такой тезис будет иметь безусловный успех у большинства населения Рейха. «Огромной принципиальной ошибкой было ставить вопрос о виновниках войны так, что виновата ‒ де не одна Германия, но также и другие страны.

Нет, мы должны были неустанно пропагандировать ту мысль, что вина лежит всецело и исключительно на противниках. Это надо было делать даже в том случае, если бы это и не соответствовало действительности. А между тем Германия и на самом деле не была виновата в том, что война началась... Народные чувства не сложны, они очень просты и однообразны. Тут нет места для особенно тонкой дифференциации. Народ говорит "да" или "нет"; он любит или ненавидит. Правда или ложь! Прав или не прав! Народ рассуждает прямолинейно. У него нет половинчатости».

Еще перед тем, как Гитлер пришел к власти и воплотил в жизнь свои взгляды, он тщательно проанализировал роль средств массовой информации в Австрии и Германии в первой четверти ХХ века.

«Прессе удавалось в течение каких-нибудь нескольких недель вытащить на свет божий никому не известные детали, имена, каким-то волшебством заставить широкие массы связать с этим именем невероятные надежды ‒ словом, создать этим именам такую популярность, которая никогда и не снилась людям действительно крупным. Имена, которые всего какой-нибудь месяц назад еще никто не знал или знал только понаслышке, получали громадную известность. В то же время старые, испытанные деятели разных областей государственной и общественной жизни как бы совершенно умирали для общественного мнения, или их засыпали таким количеством гнуснейших клевет, что имена их в кратчайший срок становились символом неслыханной низости и мошенничества. Надо видеть эту низкую еврейскую манеру ‒ сразу же как по мановению волшебной палочки начинают поливать честного человека грязью из сотен и тысяч ведер; нет той самой клеветы, которая не обрушилась бы на голову такой ни в чем не повинной жертвы; надо ближе познакомиться с таким методом покушения на политическую честь противника, чтобы убедиться в том, насколько опасны эти негодяи прессы. Для этих разбойников печати нет ничего такого, что не годилось бы как средство для их грязной цели».

Неудивительно, что Гитлер «негодяями прессы» называл исключительно евреев, хотя такие специфические методы манипулирования использовали и чистокровные арийцы. А вот способ борьбы с «негодяями» он избрал совершенно радикальный. С первых же дней своего господства национал-социалисты упразднили свободу слова.

Одна из первых задач, к выполнению которой Гитлер приступил после прихода к власти ‒ унификация всей немецкой прессы. 4 октября 1933 года в Германии выходит «Имперский закон о главных редакторах». Этот закон определяет периодическую прессу как «государственное средство просвещения и воспитания».

«Глубочайшие интересы народа и государства требуют недопущения того, чтобы народные массы попадали в руки плохих, невежественных и просто беспечных "воспитателей", ‒ писал Гитлер. ‒ Обязанностью государства было бы взять на себя контроль за этим воспитанием и систематически бороться против злоупотреблений печати. Государство должно следить особенно внимательно за газетами, ибо влияние газет на людей является самым сильным и глубоким хотя бы уже потому, что газеты говорят с читателем изо дня в день. Именно равномерность пропаганды и постоянное повторение одного и того же оказывают исключительное влияние на читателей. Вот почему в этой области более, чем в какой-либо другой, государство имело бы право применять абсолютно все средства, ведущие к цели. Никакие крики относительно так называемой свободы печати не должны были бы останавливать государство, которое просто обязано обеспечить нации столь необходимую ей здоровую умственную пищу. Здоровое государство должно во что бы то ни стало взять в свои руки это орудие народного воспитания и по-настоящему поставить печать на службу своей нации».

Уже в первый год пребывания нацистов у власти в стране возникла полностью «новая» печать, унифицированная по таким параметрам, как содержательное наполнение, редакционная политика и экономическое положение. «Вчерашняя» пресса, которая еще недавно верила в государство, за одну ночь преобразилась, превратившись в «сегодняшнюю» прессу, которая мгновенно должна была поверить в идеи национал-социализма. К началу Второй мировой войны НСДАП принадлежало 2400 ежедневных газет общим тиражом около 20 млн экз., 4800 журналов и почти 3000 издательств.

Обратите внимание. Всё, что было сделано Имперским министерством для пропаганды населения и моральной подготовки к войне, было сделано им до 1939 года.

Вместе с тем, не так давно российский политолог Андраник Мигранян в статье в газете «Известия» совершенно однозначно высказался о Гитлере. «Нужно отличать Гитлера до 1939 года и Гитлера после 1939 года и отделять мух от котлет, ‒ пишет он. ‒ Дело в том, что пока Гитлер занимался собиранием земель, и если бы он был бы славен только тем, что без единой капли крови объединил Германию с Австрией, Судеты с Германией, Мемель с Германией, фактически завершив то, что не удалось Бисмарку, и если Гитлер бы остановился на этом, то остался бы в истории своей страны политиком высочайшего класса».

До 1939 года Гитлер совершил так много действий «высочайшего класса», начиная от создания концлагерей и гестапо, чисток среди интеллигенции и публичного сожжения книг, принятия Нюрнбергских расовых законов и общегерманского еврейского погрома «Хрустальная ночь», что даже представить себе трудно, как отделяются мухи от котлет. И можно быть уверенным, что именно имперская пропаганда сделала возможным морально подготовить «просвещенное и воспитанное» население Германии к войне.

Через девять лет после принятия «Имперского закона о прессе» – 22 февраля 1942 года – Гитлер с удовольствием отметит результаты проведенной работы: «Мы покончили с представлением о том, что свобода в государстве ‒ это когда каждый может говорить все, что в голову взбредет. Свыше половины немецких газет в руках у Амана (президента имперской палаты печати и однополчанина Гитлера.) Стоит мне позвонить Лоренцу (представителю имперского фюрера печати в ставке), и в нескольких словах высказать ему свою точку зрения, как уже на следующий день в час дня она будет опубликована в каждой немецкой газете». Это одна из его речей – так называемых застольных бесед Гитлера.

Генри Пикер записывал за Гитлером его разговоры во время «частных трапез», на которых присутствовали Геринг, Геббельс, Гиммлер, Лей, Розенберг, гауляйтеры, министры, с 21 июля 1941 года по 11 марта 1942 года и с 21 марта по 31 июля 1942 года. Впервые они были опубликованы в 1951-м.

В «Застольных беседах» есть много конкретных и внятных рассуждений о прессе: «Надо сделать так, чтобы журналистикой занимались не субъекты, при каждом высказывании собственного мнения, думающие лишь о том, принесет ли это материальный успех ему, его газете, ее подлинным хозяевам, стоящим за кулисами, и т. д., но люди, которые, влияя на общественное мнение, сознают, что они являются слугами государства. Понятие "свобода печати" таит в себе смертельную опасность для любого государства. Ибо под ним понимается свобода отнюдь не для печати, а для отдельных субъектов, чтобы они могли делать все, что хотят и что соответствует их интересам. И делать даже в том случае, если это нарушает интересы государства.

Если военно-воздушные силы являются самым оперативным родом войск в высшем смысле этого слова, то то же самое применительно к духовной сфере можно сказать и о прессе. Иногда нам приходится в течение трех дней менять позицию наших газет в освещении политических событий и поворачиваться на 180 градусов. Такое возможно лишь в том случае, если этот мощный инструмент целиком в твоих руках. Тому пример 22 июня 1941 года.

Более чем за год до этого (точнее, почти за два года: Советско-германский пакт о ненападении был подписан 23 августа 1939 года) мы были вынуждены круто изменить свою позицию и из ярых противников России превратились в сторонников заключения соглашения между Германией и Россией, которое ветераны национал-социализма восприняли как пощечину. К счастью, все члены партии оказались настолько единодушно дисциплинированными, что безоговорочно смирились с такой переменой курса, произведенной политическим руководством.

22 июня 1941 года вновь совершенно неожиданно произошел полный поворот, и случилось это молниеносно, ранним утром, без всякой предварительной подготовки. Так можно действовать, лишь когда такое орудие духовного воспитания и управления народом, как пресса, в твоих руках.

Из такого понимания сущности и задач прессы вытекает, что и сама профессия журналиста представляет собой совершенно иную деятельность, чем раньше. Прежде профессия журналиста вовсе не требовала твердого характера, поскольку журналисту крайне редко представлялась возможность проявить свой истинный характер. Ныне он знает, что он не какой-нибудь там борзописец, а действует в интересах государства. Из-за того, что журналист в ходе развития событий после взятия власти действительно стал выразителем государственной идеологии, профессия журналиста обрела совершенно иной характер.

Вот несколько принципов, которые в этой связи должны быть неукоснительно доведены до сознания нации. Проблемы, над которыми ломают головы выдающиеся представители народа и которые им еще не до конца ясны, не следует выносить на суд народа путем различного толкования их в прессе; напротив, пресса должна ждать до тех пор, пока не будет принято окончательное решение».

Непартийная пресса в Германии планомерно уничтожалась. К маю 1941 года было закрыто 500 газет, после Сталинградской битвы в 1943 году – еще 950 газет, после последней чистки (третьей по счету) в 1944 году осталось лишь несколько наименований прежних буржуазных изданий. Если в 1932 году общее количество газет равнялось 4700, то в 1944 году их насчитывалось лишь 977.

Главным пропагандистом Германии был рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс. Развивая мысли Гитлера, министр пропаганды Геббельс утверждал: «Пропаганда сама по себе не обладает каким-то набором фундаментальных методов. Она имеет одно-единственное предназначение: завоевание масс. И всякий метод, не способствующий осуществлению данного предназначения, плох... Методы пропаганды приходят из повседневной политической борьбы».

Особый вид пропаганды был направлен на жителей покоренных оккупированных территорий. На оккупированных территориях бывшего СССР выходил ряд немецких и коллаборационистских изданий. Все они провозглашали единую идею – «Гитлер ‒ освободитель!». Большая типография размещалась в оккупированном Смоленске – город стал своеобразной литературной столицей оккупированной части СССР. Здесь печатали городскую газету «Новый путь», сатирический журнал «Бич», художественно-публицистический журнал «На переломе», газеты «Колокол», «Речь», «Возрождение»… Типографией на оккупированной территории руководил отдел пропаганды вермахта. В Берлине для прессы на оккупированных территориях создавались специальные бюллетени готовых материалов для журналов и газет. «На местах» их оставалось только сдать в набор – чтобы не думать над тем, как правильно освещать события. В 1942‒1943 годах выпускался специальный «Сборник статей для Восточных территорий».

Очень важную роль в пропагандистской работе в годы войны в тылу врага имели слухи. Немцы называли слухи «пропагандой шепотом». В специальной инструкции 559-й немецкой тыловой комендатуры от 24 июня 1943 года подчеркивалось: «Пропаганда шепотом является одним и наиболее действенным средств устной пропаганды. Заниматься ею должны агенты. Материал для пропаганды шепотом будет постоянно сообщаться районным комендатурам. Самовольное проведение пропаганды шепотом запрещается».

Были в фашистской Германии и рекомендации для пропаганды общего характера – выражающие саму суть порабощения.

«Властвуя над покоренными нами на восточных землях рейха народами, нужно сделать все, чтобы эти народы находились на как можно более низком уровне культурного развития, ‒ говорил Гитлер, ‒ Если русские, украинцы, киргизы научатся читать и писать, это им только повредит. Гораздо лучше установить в каждой деревне репродуктор и таким образом сообщать людям новости и развлекать их, чем предоставлять им возможность самостоятельно усваивать политические, научные и другие знания. Только чтобы никому в голову не взбрело рассказывать по радио покоренным народам об их истории: музыка, музыка, ничего кроме музыки!».

P.S. Страшно было жить в мире, покоренном Гитлером. Страшно – в мире, отравленном и современной пропагандой.

P.P.S. МОСКВА. 27 марта. РИА «Федерал Пресс». Большинство россиян считают, что в интересах государства допустимо умалчивать или искажать информацию в СМИ. Об этом свидетельствуют результаты опроса фонда «Общественное мнение». Опросив 1500 респондентов, социологи выяснили, что 62% участников опроса больше доверяют государственным, а 16% – негосударственным СМИ. При этом 54% опрошенных уверены, что некоторые темы допустимо искажать ради интересов страны. А 72% участников опроса практически поддержали цензуру в СМИ. Они считают, что существуют проблемы, при освещении которых допустимо умалчивать информацию.

«Война – это мир. Свобода ‒ это рабство. Незнание – сила». Это уже не Гитлер. И не Путин. Это Оруэлл.