Скандал разразился в фейсбуке, и сейчас он в самом разгаре. Уважаемые, читаемые и в каком-то смысле поддержавшие Украину люди вроде Аркадия Бабченко, Александра Сотника, Марии Бароновой и других, узнав о том, что в СИЗО СБУ, вероятнее всего, безосновательно и с нарушением процедуры содержат россиянку оппозиционных взглядов, которая собиралась просить в Украине убежища и была связана с батальоном «Азов», тут же сказали: «Нам такой Украины не надо — у вас там даже хуже, чем у нас». Украинцы резонно ответили «вас сюда и не звали» — и этот обмен любезностями длится уже неделю.

Читать эту перепалку неприятно, но лично мне было особенно обидно, когда из этого пока неясного дела российскими коллегами были сделаны глобальные выводы: вроде выводов об отсутствии гражданского общества в Украине, равнодушия украинских граждан или непрофессионализма украинских журналистов. Так что стало интересно разобраться, как развивалась история в информационном поле и почему она так поздно, практически месяц спустя после ареста Леоновой, получила такой резонанс.

Итак, Анастасию Леонову арестовали в Киеве 10 декабря поздно вечером, и с тех пор она находится в разных СИЗО, замерзшая и без поддержки. При этом с 10 декабря до 22 декабря 2015 года ни одного сообщения о ее задержании не появилось ни на ее странице, ни на странице ее мамы в фейсбуке. Зато на странице мамы есть ссылки на программы Виктора Шендеровича, истории про Лесю Рябцеву, про Алексея Навального и репосты об айфонах, украденных в метро, а также подсказки стильным женщинам. Каждый день в течение 16 дней страница обновлялась, на ней появлялись сообщения обо всем — об уходе журналистов с «Эха Москвы», об Илье Яшине, Ксении Собчак и вязаных свитерах, но не было ни одного сообщения о задержании дочери. Первый пост на эту тему на странице матери задержанной появился 26 декабря. Чуть раньше, 22 декабря, аналогичная запись появилась на страницы самой Анастасии:

Ольга Леонова

26 грудня 2015 р. о 20:21

«Обращаюсь ко всем друзьям и знакомым Насти! Мою дочь арестовали в Киеве сотрудники СБУ по подозрению в терроризме. Никаких доказательств ни прямых, ни косвенных нет, да и быть не может. Настя была волонтером-санинструктором. Аваков сейчас рьяно зачищает всех, кто хоть как-то был связан с Правым сектором. Настя просто попала под раздачу. Друзья, сейчас "каждое лыко будет в строку". Если вам не безразлична судьба Насти, напишите в ФБ мне, Леоновой Ольге Феликсовне. Очень на вас надеюсь».

Ни одного отмеченного друга-украинца в этом сообщении нет, и если учесть, что у Ольги Леоновой всего 175 друзей, нельзя сказать, что информация разошлась широко.

До 31 декабря в фейсбуке Ольги Леоновой снова ни слова о судьбе дочери, а затем такой пост: «Дорогие друзья, мои и Настины, все, кто поддерживает нас в это тяжелое время! Спасибо вам огромное! С наступающим вас! Удачи, везения, исполнения заветных желаний!». Под ним семь лайков.

И только четвертого января на странице ее мамы появилось то самое письмо Насти из изолятора, где она рассказывает об ужасных условиях содержания в СИЗО и о том, что с ней вообще происходило все это время. Его-то и опубликовал на своей странице российский журналист и активист Евгений Левкович поздно вечером 6 января, отметив всех, кого посчитал нужным — в их числе был Айдер Муждбаев, Артем Скоропадский и Мустафа Найем. Именно его пост получил более трех тысяч репостов.

Интересно, что на странице в фейсбуке у адвоката Леоновой Виктора Губского первое сообщение о деле Насти Леоновой также появилось только 8 января, уже после его похода на «Громадьске ТБ», где он рассказывал о ее деле. Как я помню, информацию о Надежде Савченко ее адвокаты выкладывали в твиттере и фейсбуке с первой секунды своего участия в ее деле. А адвокат Леоновой посчитал необходимым впервые упомянуть о своем деле в фейсбуке только месяц спустя после задержания Леоновой. К тому моменту — то есть с момента широкого распространения информации — прошло всего два дня. За это время Александр Пасховер опубликовал колонку в «Новом времени» (7 января), УНИАН взял комментарии у адвоката Насти и опубликовало свою новость, РБК дали свой материал, «Гордон юа» — свой и так далее. Одновременно с походом Губского на «Громадське» материал появился на УП, сюжеты о Насте вышли на каналах «112», «1+1», историей Анастасии заинтересовались Мустафа Найем, Юрий Бутусов, Екатерина Сергацкова и другие журналисты, активисты и юристы. Появилась группа в ФБ, которая собирает передачи для Насти — и все это возникло в течение двух-трех дней после поста Левковича.

Я далека от мысли, что фейсбук — единственный способ коммуникации с миром, в частности, не единственный источник информации для украинских журналистов. Но с другой стороны — как можно по-другому узнать, что кого-то задержали? Ежедневно звонить в СБУ и спрашивать: «Ребята, вы там противозаконно не арестовывали кого-нибудь, возможно, с российским паспортом?» Я, вообще-то, пробовала дозвониться до СБУ и получить от них комментарий, но выяснилось, что пресс-секретарь Елена Гитлянская

а) в отпуске,

б) болеет, и

в) не знает ничего о деле Анастасии Леоновой.

А в отсутствие Гитлянской — вы будете смеяться — ее заместитель «не уполномочен давать комментарии». А с «уполномоченным по комментариям» от СБУ Тандитом связь отсутствовала в течение 10 часов. Да и в целом он адресовал журналистов в ГПУ — как будто не СБУ арестовывало Леонову. Выходит, что получить хоть какую-то информацию от СБУ непросто.

Так что остается допустить — просто допустить — что прежде чем активисты, волонтеры и журналисты подняли бы шум, должна была появиться хоть какая-то информация. Например, от Максима Музыки, добровольца и поэта, который сам написал у себя на странице 8 января пост о Насте, упомянув, что он знал о задержании девушки с первого дня. То есть она сидела 29 дней, прежде чем Музыка публично решил обидеться на всех тех, кто не помогает россиянке, не пишет о ней и вообще ничего не делает. Или от того же адвоката. Или от той же мамы — которая, заметьте, 22 декабря обратилась за помощью к российской журналистке Зое Световой. Зоя, между прочим, опубликовала материал о Леоновой — но только 11 января, то есть 21 (!) день спустя после того, как узнала о ситуации. И снабдила свой текст таким выводом:

«Мне кажется, что история Насти Леоновой в чем-то гораздо трагичнее истории Надежды Савченко. На защиту Савченко встали украинские СМИ, многие российские журналисты и правозащитники, ее постоянно посещал и поддерживал украинский консул в России. Настя Леонова не может рассчитывать на поддержку МИД России, да и вряд ли она будет просить о посещении консула России по понятным причинам.

От кого же ей ждать поддержки?

Можно ли надеяться, что ее защитят граждане Украины, куда она приехала, поверив, что на это государство можно рассчитывать, что оно не посадит тебя в тюрьму по сфабрикованному делу?»

Может быть, за 21 один день можно было спросить у граждан Украины, не хотят ли они помочь? Но, конечно, нет — зачем спрашивать кого-то реально, если можно задать вопрос риторический.

После поста Евгения Левковича в дискуссию включилась и Мария Баронова, в том числе написав следующее: «Если честно, что на примере неподдержки украинских политзеков в России со стороны украинцев, что на примере отсутствия системы оповещения по историям, когда погонники крадут человека и никто об этом не знает месяц (!!!), начинаю делать совершенно странные выводы о наличии гораздо более развитого гражданского общества в России. При том, что мне казалось совершенно обратное». Ну, как минимум я знаю одну группу украинских активистов, которая поддерживает Олега Сенцова и Александра Кольченко — и это при том, что специально я не искала людей, которые поддерживают украинских заключенных в России. Но дело даже и не в неточности, а в том, что Баронова возмущена ситуацией отсутствия гражданского общества в Украине, отсутствием «Мемориала», «Руси сидящей» или чего-то еще такого. Жаль, что Мария не вспомнила, что в Украине посадки, пытки заключенных и кражи людей силовиками не были таким массовым явлением, как на родине Марии. Так что в создании организованного сопротивления украинцы, видимо, отстают от россиян — но, понятно же, что такие организации в Украине есть. Например, есть ХПГ, есть УГСПЛ, «Без кордонів», ЦГС, НМП, «Евромайдан SOS» и т. д.

Претензии к Украине возникли и у Аркадия Бабченко. «Я правильно понимаю, что теперь нас, национал-предателей, еще и в Украине сажать будут? Даже не знаю, что выбрать — ФСБ или СБУ... Что вообще происходит-то?» — написал журналист. Чем вызвал негодование в рядах тех, кто считает, что «россиянам вообще здесь не место», и ехидство со стороны «путинцев», которые стали намекать Бабченко, что зря он Украину поддерживал. Затем с Украиной попрощался Александр Сотник, решив не вмешиваться в дела украинцев: «Я уже минимизировал свое присутствие на украинских телеканалах. Мне продолжают звонить и приглашать на эфиры, но в последнее время я просто не отвечаю на звонки из Украины. Не из неуважения, а по причине нежелания «лезть в чужие дела». Ведь принцип «не навреди» в данном случае — самый верный. Я еще откликаюсь на просьбы некоторых украинских медиаресурсов прокомментировать то или иное событие, но если украинцев это раздражает — готов прекратить делать и это». Рустем Адагамовв комментариях тоже предложил держаться от Украины подальше: «От Украины надо подальше держаться и помнить Развозжаева. там ничего не поменялось, все те же пропутинские в органах». Олег Кашин тоже не остался в стороне, объяснив российской публике, как правильно понимать историю Насти — ни в коем случае как частную, а как показательную для россиян в Украине и важную.

Интересно, что все эти отказы и обиды со стороны российских коллег — реакция на комментарии в соцсетях от разнообразных украинских пользователей. Среди которых, насколько я поняла, не было ни одного «лидера мнений», журналиста с именем или известного волонтера-активиста. Если, конечно, не считать лидером мнений Александра Барабошко, который обвинил Баронову в «зраде». Зато по-настоящему масла в огонь подлил другой российский журналист, Сергей Лойко, предложив российским коллегам, как бы это сказать помягче, отстраниться: «Вы, между прочим, этим фоном неадеватным бедной Насте только хуже делаете. Да о чем я говорю. Вам и на нее плевать. Для вас главное выглядеть святее вашего святого Патриарха.

Как тут не понять, почему вас в Украине дружно посылают нахер. Имеют право. И обижаться нужно только на себя.

Успокойтесь. Примите слабительное от падучей. Если бедная Настя виновна, ее посадят, если не виновна, отпустят. Здесь всего два варианта: либо она виновна, либо дура. Дура, что ухитрилась загреметь на нары в демократическом государстве.

В Украине невиновных не сажают. (А если и сажают (где не бывает), поверьте, сегодня это не ваше дело. Ни разу.) Вот осудят Настю за ни за что, тогда и поднимайте вой на всю ивановскую. Пойте в хоре с Прохановым, Кургиняном и иже с ними. Там вашего фальцета, осипшего от праведного ора, очень не хватает».

Естественно, что этот пост тоже вызвал бурную реакцию со стороны россиян — и чем дальше, тем больше история Леоновой служит поводом для выяснения отношений между россиянами. Причем основной темой выяснений, на самом деле, снова является обида: «мы их любили, мы к ним со всей душой, а они нас так вот».

Тем временем офис Уполномоченного по правам человека проверил условия содержания под стражей Анастасии и пришел к выводу, что сейчас они терпимые — совсем не то, что было в СИЗО СБУ. И украинские правозащитники, активисты и юристы исправно тегают во всех своих постах о деле Леоновой Марию Баронову, Зою Светову, Евгения Левковича, чтобы те были в курсе последних новостей о Насте. Наверное, Бароновой, которая заявила, что не знает в Украине никого, кто занимался делами политзеков, будет любопытно узнать, что эти люди есть, у них есть фамилии и имена, и они работают. При этом Светова на своей странице снова и снова пишет, что Насте хуже, чем Савченко, которая получает поддержку и от россиян, и от украинцев, а Настя никому не нужна. И все хулит украинцев, которые «поливают грязью» и саму Настю, и ее защитников. Хотя под последним письмом Насти из СИЗО, размещенным сегодня на ее странице, я обнаружила только такие комментарии (у тех пользователей, где есть отметка о месте проживания — везде Россия):

Roman Rebrov Говорят, типа Настя — агент кгб/фсб/гру...

Александр Чахвадзе Конечно:)) Всё неудобное и плохое на Украине генерерует Путин, и ФСБ. Это очень удобно. Донбас?- Путин, Правый Сектор? Путин. Ну собссна и эта мамзель, тоже Путин.

Антон Сотов Настя, вот интересно, без шуток: а когда Вы получите срок и отсидите его — Вы продолжите свою службу в "Азове" или вернетесь в "Рашку"? Почему?

Владимир Елисеев Так ей и надо, предатели получают свое.

Дмитрий Никитин Скажите, мама Насти. куда же Вы смотрели?

Владимир Волков Как быстро "нерабы" от неё отреклись... А чтобы не чувствовать душевного дискомфорта, стали сочинять ху..ню типа:"а она агент КГБ!"

Александр Иванов пусть посидит в великой нэньке.может мозг появится

Roman Yakushin Везёт же Насте, в свободной стране оказалась, где нет путлера и ваты. Мечты, похоже, действительно сбываются.

Геннадий К. Что в голове у "русских за украину" понять невозможно. Потому что любое осмысление своих национальных интересов тут же делает очевидным всю ублюдочность такого поведения. Значит нет осмысления. Значит не хотят они быть русскими. Значит хотят стать навозом для украинской нации. Это духовный суицид.

Anatoliy Savelev поставил лайк. хорошо сидит Anastasia. можно сказать — душевно

Павел Хабаров Радуюсь я за Настю, ведь она наконец то дышит воздухом истинной демократии и свободы!!! Так радостно становится на душе, что у Насти сбываются её мечты!!! 
Держись Настя!!! терпи, не нужно тебе назад в эту Путинскую Россию))) оставайся там))

Павел Хабаров Кстати, а фотки СИЗО когда будут?

Evgeny Makarov Столько трудов на втирку ушло, а СБУ всё равно раскрыли нашу разведчицу. Да, не та уже подготовка.

Alex Shev самая поучительная история о дружбе с новыми украинцами.

И только два комментария со словами поддержки — из Киева и Миргорода. Это ни о чем, наверное, не свидетельствующий факт. Но кое-какие обобщения из всех изложенных фактов сделать можно.

Например, о кризисе доверия: когда нужно было поделиться информацией с коллегами из Украины, оказалось, что российские правозащитники вообще не знают украинских активистов. И вместо того, чтобы их разыскать — сразу начали обвинять украинцев в равнодушии и лености. Во-вторых, украинских журналистов тоже знают мало — Евгений Левкович обратился к двум россиянам-журналистам, живущим в Украине, и двум украинским политикам, чьи имена на слуху — Филатову и Найему. В-третьих, практически все посты, связанные с историей Леоновой, переполнены обидой и разочарованием: обидой за то, что некие обобщенные украинцы из соцсетей «не благодарны», «отказываются быть братьями», «мы их поддерживали, а они…» и еще «не делают того, что должны». Как будто всем этим уважаемым, известным и профессиональным авторам из России не известно о существовании ботов, троллей и просто агрессивных недалеких граждан по обе стороны границы. И, наконец: из-за этой истории весь опыт последних двух лет, в котором украинцы волонтерили, спасали, кормили, пикетировали, пытались и пытаются что-то изменить, защищать, ломать и выдавливать из власти — оказался перечеркнутым из-за россиянки, о чьем задержании стало поздно известно. Как будто мы сдавали экзамен все эти два года под бдительным оком старшего брата, но провалились с треском под Новый год.