Автор – Антон Хреков, «Журналист»

Свой выпускной класс я проучился на пересменке эпох. В сентябре 91-го мы пришли в школу в одной стране, в июне 92-го выпустились в другой: выборы, референдумы, съезды, парады суверенитетов. Вот и наш директор настолько проникся эстетикой времени, что однажды всех собрал и объявил: мол, создаем Ученический комитет самоуправления с председателем во главе, а выбирать, мол, его будем всеобщим, тайным, равным и прямым. На все про все – две недели, выдвигайтесь, агитируйте – в общем, как положено, вперед с песней.

Сразу же, под ласковые взгляды учителей, выдвинулся бывший комсомолец (ВЛКСМ только распустили) – высокий, стройный блондин с колючими дидактическими глазами, круглыми пятерками, наглой ухмылкой и комсомольским пробором. Это тоже было трендово: во власть шли «оборотни», вчерашние партийцы. Нам – группке интеллигентствующих хохмачей – не понравился весь этот джаз. И тогда мы решили подурачиться: уговорили выдвинуться одного толстого смешного парня с детским лицом, чтобы показать, «какие они все уроды». Сколотили предвыборный штаб. Через пару дней мы увлеклись, забыли о клоунаде и поняли, что если всерьез, то шансов у нас, как у мыши в пустом холодильнике. И тут смекнули, скорее интуитивно: просто твердить, что наш – хороший, а их – плохой, мало. Нужно что-то еще. С одноклассником Серегой жутко законспирировались, пошли ко мне домой и родили текст, в котором попомнили оппоненту все грехи, комсомольские и не очень. Приуныли, поняв, что расклеить эту агитку не позволят: слишком уж ниже пояса это выглядело. Тогда Серега предложил «показать текст под партой только своим». Идея, ставшая переломной, была бессознательно гениальной: узнав, что «текст запрещен» и его дают не выпуская из рук по большому секрету, эти «только свои» мгновенно, как мухи, разнесли наши бяки про комсомольца по всей школе. Тогда мы и сами не поняли, что произошло. Через годы это назовут «вирусным маркетингом» (в рекламе) или «сливом» (в политике). Наш толстун, кстати, набрал 64% голосов.

С тех пор, как любитель шведских женщин Джулиан Ассандж начал «лить», мир пребывал в состоянии истерического возбуждения и ажиотации. Эксперты назвали разоблачения WikiLeaks одним из главных событий года. Но теперь давайте еще раз быстро перечерпаем слитое Ассанджем в интернет. Что нового мы узнали, скажем, с 1 января сего года? Что Швеция призывала Запад вбить клин между Путиным и Медведевым. Что США запрещали НАТО дружить с ОДКБ. Что учения 2009-го показали: российская армия слабовата. Что американская ПРО в Европе беззащитна перед русскими ракетами. Что за революцией в Египте стоит Вашингтон. Что Путин агитировал Запад против Ющенко. Что российские тюрьмы в жутком состоянии. Что Запад, несмотря на перезагрузку, все равно к Москве относится паршиво. Что еще? Еще наши домашние «викиликсисты» долили, что в Геленджике, якобы, для Путина строится дворец, и что при строительстве нефтяной трубы наворовали.

И – что? Без викиликса мы не знали, что многие за границей любят Медведева, а не Путина? Разоблачения Ассанджа заставили НАТО от стыда соединиться с ОДКБ в экстазе? Посрамленные американцы закрывают посольство в Египте и везут полумертвого Мубарака назад в его кабинет? Глава нашего ФСИНа раскаивается и добровольно переезжает с места жительства на место работы? Дворец в Геленджике срочно передан детскому саду, а труба – колхозному молокопроводу? Нет, ничего этого не произошло.

Главное различие между сливами WikiLeaks и разоблачениями (теми же сливами, только в профиль) в какой-нибудь Guardian, Le Figaro, «Новой газете» или «Life.ru» в том, что журналисты редко раскрывают свои источники, а добытые документы не всегда публикуют, предлагая поверить себе на слово. Ассандж же вылил реальные донесения, меморандумы, записки, доклады – с печатями, подписями и на бланках. У людей, глубоко погруженных, допустим, в стратегию НАТО или в тонкости нефтедобычи, или в игрища вокруг евроПРО, наверное, перевернулась вселенная и начался когнитивный диссонанс. Однако в корне секреты полишинеля от Ассанджа ничего не изменили. Все и так прекрасно знают, что политика – грязное дело, и занимаются ею тефлоновые люди, к которым ничего не пригорает, даже если их спалить. И вообще обидно: интрига исчезла! То, о чем догадывался только ты сам и шепотом передавал в курилке другому, становясь этаким информационным альфа-самцом, теперь знает каждый ишак. Вот щурились и гадали: ведь точно жасминовые революции на Ближнем Востоке «америкосы» устроили! Теперь нам говорят: ага, точно. Это как в начале детектива громко на весь кинозал крикнуть, что убийца – вон тот в черном плаще. Спасибо, удружили.

Теперь попытаемся ответить на вопрос: зачем вообще сливают? Правильно, чтобы скомпрометировать. То есть настроить общественное или экспертное мнение против человека или организации. Сделать изгоем. Создать угрозу потери прибыли, рынков, политического капитала. «Убить» карьеру. Лишить статуса. Выиграть поединок, не боксируя лицом к лицу, а подложив сопернику банановую кожуру. Но работает это точечно, потому что несет внезапность и фокусирует общественное внимание в одной (повторю: В ОДНОЙ точке). Это как если девушке дарить цветы иногда, ей это будет нравиться, а если каждый день утром и вечером, то можно с таким же успехом дарить только чеки из цветочного магазина. Внимание и эмоции распыляются и гаснут.

Читая WikiLeaks, не можешь отделаться от чувства, что задача тут – диаметральная. Как будто кто-то, выливая компромат в кубатуре Ниагарского водопада, хочет именно притупить реакцию и масс, и элит, перекормив их, как однажды остроумно выразился один теленачальник, «черносливом».А что бывает от переедания чернослива – знают все. Чтобы под шумок делать некие действительно серьезные дела? Или приучить их – массы и элиты – к тому, что «да, мир устроен несправедливо, а вы как думали»? Или потопить в этом мнимом компромате настоящие грехи: мол, все уже вскрылось, чего еще хотите?

Не успел насливать их Ассандж и навалить наш Навальный, как через пресс-секретаря Хамовнического суда госпожу Васильеву «слилось», что судья Данилкин приговор Ходорковскому и Лебедеву – нет, вы представьте себе! – писал не сам. Вы хотя бы отдаете себе отчет, что это может за собой повлечь?!!

Да ничего.

«Журналист»