Тезис, вынесенный в заголовок, моментально навеял картинку в духе «Жизни насекомых» Пелевина: паразит питается и живет за счет хозяина, в то время как сам хозяин болеет или даже гибнет. Но Валерий Панюшкин, российский журналист, известный своими публикациями в изданиях «Ведомости», «КоммерсантЪ», Esquire, «Сноб», программой «Жизнь» на телеканале «Дождь», сценарист благотворительного концерта «Подари жизнь» и лауреат премии «Золотое перо России», в начале своей необычной лекции (ВИДЕО) в Украинском католическом университете уточнил: паразиты – практически все. Сам он, впрочем, несколько лет назад отказался от того, что называет паразитированием: «Отовсюду уволился, занимаюсь тем, что считаю нужным и интересным, и пытаюсь это продавать».

«Раньше был журналист, который работал в уважаемом издании; часть своей репутации и репутации своего издания он отдавал человеку, о котором рассказывал, – объясняет Панюшкин. – Сейчас мы, журналисты, пытаемся вызвать интерес к себе, поэтому высказываемся о тех людях, которые привлекают к себе внимание. Никто не занимает так много места в СМИ, как Pussy Riot или Femen. В обоих случаях речь идет о некоторых физических актах. Если бы можно было показывать порнографию вместо программы "Время" – показывали бы».

Аудитория и Панюшкин напрягаются – пытаются найти кнопку ответственности и совести журналиста, мифическую точку G в недрах неблагодарной профессии. Но она оказывается вполне реальной – на границе, которую переступает журналист, когда перестает быть сторонним наблюдателем и вмешивается в происходящее. «Это как с сексом, – рассуждает Панюшкин, – в юности ты смотришь на это, а потом думаешь – может, попробовать?». Он утверждает, что его желание быть участником не зависит от профессионализма, оно возрастное. Иными словами – «кризис среднего возраста». Устав от попыток сдвинуть общество, журналист захотел результата. Повлиять могли бы тысячи текстов, но все они уже были написаны: новости узнаны, расследования расследованы.

Электронные СМИ и социальные сети, по словам Панюшкина, сыграли с журналистикой злую шутку. Журналисты перестали рассказывать о событиях первыми – «какой-то гад» о них уже обязательно сообщил, не поднимаясь из-за стола и не закрывая гугла. Поэтому вместо тысячного текста о том, как полицейские бьют демонстрантов, результативнее написать об упавшей в этот момент на землю девушке, по которой бежит слепая безудержная толпа. Читателю необходимо давать историю, рассказ о человеке без громкого имени, будь это дальнобойщик или больной аутизмом ребенок. Но из наблюдений Панюшкина следует, что такие истории, к сожалению, не нужны ни российским, ни украинским изданиям. Гораздо проще паразитировать вместе с остальными.

«Я решил рассказывать истории о людях, которые слабее, чем я. И это лишило меня возможности взять интервью у какого-нибудь артиста или известного политика. А сделать имя на тех, про кого никто ничего не знает, практически невозможно. Поэтому людям надо время от времени сообщать то, что привлекает их внимание», – говорит Панюшкин и в доказательство своих слов отвлекает слушателей от «простых людей» – рассказывает о неформальной встрече с Юлией Тимошенко. Таких историй у него хоть отбавляй. Но, пройдя сквозь их ироничность, он возвращаешься к невеселой действительности. Современные нормы журналистики устроены таким образом, что с их помощью очень удобно выдавать ложь за правду, а это значит, что влиять на умы общественности – не такая уж и сложная задача. Возвращаясь к истории с Тимошенко, Валерий проводит параллель: никого не интересует, воровка она или спасительница – все разговоры сводятся к тому, болит у нее спина или нет. И люди, идущие на выборы, голосуют не за человека, а за его диагноз, подкрепленный печатью. «Рузвельт вообще был парализован. Но никого это так не волновало»…

Есть в теоретической журналистике главный неприкосновенный канон, прописанный во всех учебниках, – стремление к объективности. Панюшкин, обещающий рассказать всё, что нужно знать журналисту, за полтора часа и научить, как заставить читателя плакать, за пять занятий, к ключевому слову «объективность» относится скептично – утверждает, что для него в профессии ее просто не существует. В то же время он сам писал: «Высказывать свое мнение – это почти как убивать». Решаться на это или сдерживаться? Публиковать информацию, угрожающую чьей-то жизни, или промолчать во спасение? Это, по словам Панюшкина, журналисту самому решать, но при этом стоит учесть, что если на суде человеческом журналиста часто прикрывает редактор, то на Страшном Суде придется отдуваться за все свои поступки лично.

Субъективный фон материалов Валерия Панюшкина очевиден. Взять хотя бы его репортажи об Оранжевой революции, когда автор, вдохновленный происходящим, практически не покидал Майдан. «Дело было в том, что человек пошел на Майдан, не соглашаясь с результатами выборов. У любого человека, который занят каким-то делом, возникает интерес к механизму», – говорит журналист. Этот механизм для Панюшкина – двигатель прогресса. Он говорит, что для улучшения общественно-политической ситуации гораздо важнее писать о людях, которые живут рядом, чем о перетягивании одеяла между Януковичем и Тимошенко.

Но хотят ли журналисты рассказывать такие истории? Готовы ли они «глотать кровавую бесланскую пыль» ради материала о человеке с лицом, но без имени? Профессия журналиста сегодня – не заоблачная даль, о которой грезят выпускники, массово заполняя факультеты журналистики. И чтобы стать востребованным и успешным, в современной журналистике не нужно лезть из штанов – достаточно первым добежать до компьютера и написать банальность. И ни в коем случае не высказывать сложную мысль. «Проиграете, – говорит журналист. – Честная качественная работа никому не нужна». Прославить журналиста может всё что угодно, кроме его непосредственной работы. На вопрос «чем известна журналист Анна Политковская?» человек, скорее всего, ответит «ее убили», но не вспомнит ни одного опубликованного ею материала.

Получается, что для профессионального успеха нужно сделать что-нибудь этакое, а то и вовсе умереть?

Для начала, конечно, не стоит принимать столь кардинальные меры – достаточно получить минимальное образование. Валерий Панюшкин на журфаке не учился, поэтому многие вещи, давно описанные в учебниках и практических руководствах для журналиста, ему пришлось изобретать самому. Он считает, что журналистское образование ничуть не отличается от писательского, и надеется дожить до момента, когда в конкурентной борьбе будут побеждать не те люди, которые выкрикивают банальности, а те, которые рассказывают истории.

На десерт – один из рецептов превращения человека в источник питания для паразита. Нужно постепенно лишить его возможности адекватного выбора. Журналисту это сделать особенно легко – деформировать восприятие читателя или зрителя ради чьих-то личных интересов. Поэтому тем, кто еще не решился заглушить в себе свойственные современному медиапространству цинизм и равнодушие, Валерий Панюшкин советует: «Если человек врет тебе в лицо, скажи ему: "Может, хватит, а?"».

Анастасия Гавришова, Школа журналистики УКУ