Телеканал HBO, главный поставщик качественных американских сериалов от культовых «Клана Сопрано» и «Прослушки» до свежих «Игр престолов» и «Девчонок», порадовал новым проектом Аарона Соркина (Оскар и Золотой глобус за «Социальную сеть», BAFTA за «Западное крыло»). За перевод уже взялся Lostfilm, перспективы шоу на украинских каналах пока неизвестны. По сюжету, популярный ведущий программы вечерних новостей на кабельном канале возвращается из вынужденного отпуска и видит, что его коллектив в полном составе ушел на другую программу, а вместо них шеф привел новую команду во главе с его бывшей девушкой; теперь им придется работать вместе.

Главный герой Уилл Макэвой являет собой тот шикарный тип американских ведущих, за которые мы любим смотреть CNN — в глазах видна мысль, а не мучительные попытки попасть в темп суфлера; интонации вызывают доверие; он в достаточно зрелом возрасте, чтобы повидать жизнь и разобраться в ней; и достаточно молод душой, чтобы не вещать, а рассказывать. Уилл не только уверенно смотрится в кадре — он уверенно в нём себя чувствует, потому что за миллионными гонорарами, заработанными им на канале, стоит способность вытянуть эфир на любую тему с любыми гостями за счет понимания сути происходящих в стране процессов. Понимания зачастую более глубокого, чем у всех сторон конфликта дня, вместе взятых, и чем у независимых экспертов, которые иногда оказываются зависимыми. Он может себе позволить высказать мнение, и это воспринимается естественно. Уилл — не только говорящая голова, но и главный редактор своей передачи, отвечающий за ее содержание. Для Украины это скорее исключение, чем правило.

collider.com

В бывшей женщине Уилла, Маккензи Макхейл, украинские телевизионщики легко узнают колоритный типаж выпускающей новостей (в сериале Маккензи EP, executive producer, это должность, в которой совмещаются элементы работы выпускающего редактора и режиссера). Темпераментная и настойчивая Мак на 180 градусов меняет курс программы; это ей принадлежат главные фразы, которые превращают The Newsroom в нечто большее, чем просто воскресная развлекуха для двух миллионов американских семей. Реплику о том, что нужно начинать выпуск с эффектной картинки, иначе не сделаешь хорошее телевидение, она парирует: «Мы не делаем хорошее телевидение — мы делаем новости». Она вводит четыре вопроса, которые должен задавать себе каждый причастный к подготовке выпуска. Первый — та ли это информация, которая будет иметь значение для избирателя при голосовании за ту или иную власть? Второй — является ли форма аргументации, которую мы выбрали, лучшей из всех возможных — не самой образной, не самой чернушной, а содержащей максимальное количество релевантных фактов? Третий — подана ли информация в историческом контексте, позволяющем зрителю понять ее причины и следствия? И четвертый — действительно ли в этой истории две стороны, а не пять и не одна? Маккензи — не только выпускающий, но и опытный репортер, работавший в полевых условиях, за границей и на войне. Для Украины это скорее исключение, чем правило.

Шеф-редактор службы информационного вещания канала Чарли Скиннер — добродушный пожилой человек, приятель Уилла. Он вообще не вмешивается в контент новостей и, как кажется вначале, целыми днями сидит у себя в кабинете и пьет виски. Но когда владелица канала (ее играет Джейн Фонда, бывшая жена Теда Тернера) пытается влиять на информационную политику, требует скорректировать ее и мотивирует эти требования потерей рекламодателей, Чарли становится стеной между акционерами и журналистами. Не передаточным звеном давления сверху, а стеной, защищающей новостийщиков (интересы общества) от владельцев (интересы бизнес-группы). Для Украины это скорее исключение… Да нет, для Украины это просто утопия.

Персонажи сериала практически не покидают офиса канала, максимум действия — это брошенный об стенку телефон. При этом часовая серия смотрится на одном дыхании — потому, что в диалогах нет воды, в игре — натянутости, а темпоритм сценария в совершенстве передает атмосферу помещений, где готовят прямые эфиры: ньюзрум — центр циклона, выпуск новостей — пульсирующее сердце страны.

За три серии, которые показал HBO на момент написания этой статьи, сценаристы успели коснуться множества вопросов, актуальных для журналистики любой страны, как то: всегда ли неопытный журналист предпочтительней опытного? Кто должен определять важность новости? Всегда ли стоит показывать проблему через конкретного человека? Что важнее — информированность народа или анонимность источника? — и так далее, и тому подобное. Описывать качество диалогов в The Newsroom сложно, не цитируя смысловую часть (и этим портя интригу). Соркин с мастерством, достойным истинного художника, каждой серией очищает имя тележурналистики, ухитрившись не погрязнуть в пафосе, и добивается катарсического эффекта у тех, кто привык слышать от представителей других профессий полушутливое «ты же репортер, врешь, значит?», «а все вы, телевизионщики, виноваты, народ отупляете», «у нас в семье телевизор смотрит только теща» и «что бы вы хотели передать украинским журналистам? – два латте с собой, пожалуйста».

Когда-то деревья были большими, колбаса стоила три рубля, а журналистика была уважаемой профессией. Но если с деревьями и колбасой ничего не поделать, то в последнем случае не всё потеряно — нужно перестать плыть по течению, ругая реку, берега и надвигающиеся рифы, и найти в себе силы повернуть лодку. Команда The Newsroom — вдохновляющий пример для такого поворота. И поскольку никакая рецензия не скажет о хорошем кино лучше, чем оно само скажет за себя, приведу полностью экранную речь Уилла, которая звучит в начале передачи, после видео оправданий чиновника за неспособность предотвратить 11 сентября:

«Добрый вечер. Я Уилл Макэвой, в эфире News Night. Только что вы посмотрели видео, в котором Ричард Кларк, бывший шеф антитеррористической службы США при администрации Джорджа Буша, дает показания перед Конгрессом 24 марта 2004 года. Американцам понравилась эта речь. Мне понравилась эта речь. Взрослые люди должны уметь признавать ответственность за свои провалы. И сегодня я начинаю выпуск с того, что присоединяюсь к извинениям мистера Кларка перед американским народом — за наш провал. Провал этой программы в тот период, когда я отвечал за нее, состоит в неспособности успешно информировать и образовывать американский электорат.

Уточняю — я не извиняюсь от лица всех телевизионщиков, и не всем телевизионщикам есть за что просить прощения. Я говорю за себя. Я являюсь соучастником в повторяющейся и неосознаваемой череде провалов, которые привели нас к сегодняшней ситуации.

Я — лидер индустрии, которая ошиблась в объявлении результатов выборов, которая подогревала страхи по поводу терроризма, которая раздувала споры и которая не смогла рассказать о критически важных процессах структурных изменений в нашей стране — от краха финансовой системы до того, каковы наши силы перед лицом опасностей, с которыми мы реально сталкиваемся сейчас. Я — лидер индустрии, которая с ловкостью Гудини отвлекала ваше внимание, пока сотни тысяч наших храбрейших парней и девушек отправляли на войну, не имевшую законных оснований.

Причина нашего провала — не секрет. Мы погнались за рейтингами.

На заре массовой коммуникации Колумб и Магеллан тележурналистики, Уильям Пэйли и Дэвид Сарнофф, приехали в Вашингтон, чтобы заключить сделку с парламентом. Конгресс разрешил только что возникшим телесетям использовать частоты, принадлежащие налогоплательщикам, в обмен на одно общественно полезное условие. Этим условием стало выделение телесетями ежедневно одного часа эфирного времени на информационное вещание — на то, что мы сегодня называем вечерними новостями. Конгресс был не в силах предсказать огромный потенциал телевидения в привлечении покупателей к продукции рекламодателей. Поэтому он не включил в сделку требование, которое сделало бы общенациональный дискурс несоизмеримо качественнее. Парламентарии забыли добавить пункт о том, что ни при каких условиях во время информационного вещания не может транслироваться платная реклама.

Они забыли указать: налогоплательщики предоставляют вам частоты бесплатно, и 23 часа в сутки вы можете зарабатывать, но один час вы должны работать для налогоплательщиков. А теперь телеведущие, которые были честны перед Богом и людьми, такие как Мэрроу, Ризонер, Хантли, Бринкли, Бакли, Кронкайт, Разер и Рассерт [знаменитые публицисты и ведущие американских вечерних информационно-аналитических программ в 1950–80 гг. — Авт.], вынуждены встать в один ряд с такими как я — с ведущими кабельных новостей, которые занимаются точно таким же бизнесом, как продюсеры Jersey Shore [реалити-шоу, аналогичное «Каникулам в Мексике». — Авт.]. Этот бизнес был для нас успешным, но с этого момента News Night выходит из него.

Для вас это может оказаться сюрпризом, но сегодня одни из лучших журналистов Америки, блестящие умы, обладающие годами опыта, с полной отдачей работают над производством новостей. Но их работа — это лишь капля в море. И когда в город приезжает цирк, у них нет ни малейших шансов выстоять против него. Их превосходят численностью. Сегодня я покидаю цирк и меняю команду. Я остаюсь с ребятами, которые проигрывают в этой борьбе, потому что верю — они всё еще могут победить.

С этого момента мы будем решать, что пойдет в эфир и как вам это представить, основываясь на одной простой истине — нет ничего более важного для демократии, чем хорошо информированный электорат. Мы будем стремиться давать информацию в максимально широком контексте, потому что понимаем — в ленте информагентств появляется лишь малая толика новостей, которые происходят в стране. Мы будем чемпионами фактов и смертельными врагами недомолвок, спекуляций, гипербол и бессмысленной информации.

Мы не официанты в ресторане, подающие вам те новости, которые вы хотите и в том виде, в котором вы бы пожелали их приготовить. Мы не компьютеры, которые выдают голые факты — новости могут быть полезными только в человеческом контексте. Я не буду подавлять свои мысли и убеждения, но я также сделаю всё, чтобы представить вам и альтернативные мнения, основанные на фактах.

Вы спросите, кто мы такие, чтобы принимать эти решения. Мы — это Маккензи Макхейл и я. Мисс Макхейл — наш исполнительный продюсер. Она с полным на то правом распоряжается ресурсами более 100 репортеров, продюсеров, аналитиков и техников. Я — главный редактор News Night, и я принимаю окончательное решение относительно всего, что вы видели и слышали в нашей программе.

Кто мы такие, чтобы принимать эти решения?

Мы — элита медиа.

Далее в эфире — новости».