Недавно принятые Верховной Радой и уже подписанные президентом законы, касающиеся доступа граждан к информации, содержат положения, регулирующие отношения государства и СМИ, а также многие вопросы журналистской деятельности. Эта область законодательного регулирования, на мой взгляд, недостаточно обсуждается как в профессиональной среде, так и в обществе вообще.

Именно этим можно объяснить тот факт, что украинские законы содержат положения, как будто целиком привнесенные из далекого прошлого, когда отношения государства и средств массовой информации базировались на совершенно иных принципах. Тех принципах, о которых сегодня стараются лишний раз не вспоминать ни с одной, ни с другой стороны.

Журналистов аккредитуют по статье

Обратимся к тексту одного из наиболее важных законов – вносящего изменения в закон Украины «Об информации». Этот документ обновляет содержание старой редакции закона и вносит в него ряд принципиальных изменений.

Среди положений, необходимых, по мнению законодателей, для регулирования деятельности журналистов в нашей стране, оказалось и знакомое каждому отечественному журналисту положение об аккредитации журналистов.

Аккредитации посвящена статья 26 третьего раздела закона.

В девяти пунктах этой статьи изложено видение нашими законодателями (среди которых немало журналистов) того, как должны строиться отношения власти и пишущих о ней журналистов, когда речь идет о получении последними необходимой им информации.

Здесь я опускаю вопрос о том, почему вообще в законе, призванном регулировать детали реализации конституционного права каждого гражданина получать любую информацию о деятельности государственных институтов, речь идет о сфере коммерческого распространения информации как товара или услуги. Это предмет другого исследования.

Наше же внимание привлекает первый пункт рассматриваемой статьи. Он гласит:«З метою створення сприятливих умов для здійснення їх професійної діяльності суб'єкт владних повноважень може здійснювати акредитацію журналістів, працівників засобів масової інформації».

Уже из этой формулировки можно сделать далекоидущие выводы. Но я остановлюсь лишь на одном, как мне кажется, весьма принципиальном моменте. Ни в этом законе, ни в законе о печатных СМИ (прессе) в Украине определения аккредитации вы не найдете. Т. е. государственным органам предоставлено право осуществлять в отношении журналистов некое действие, смысл и содержание которого и для первых и для других остается тайной.

Попробуем разобраться. Аккредитация – это понятие, корни которого можно усмотреть в латинском слове acredere, что значит оказывать доверие. В международном праве это означает процедуру признания полномочий представителя страны или организации при иностранном государстве.

В СССР этот термин стал использоваться в области государственного регулирования СМИ как процедура признания полномочий журналистов применительно к государственным органам, учреждениям и т. д. Как известно, СМИ в Стране Советов были организациями особыми, практически режимными, ведь каждая пишущая машинка была на учете в КГБ. Поэтому аккредитация в те времена была логичной процедурой проверки документов на входе в госучреждения. А понятие «журналист» было, по сути, отзывом на вопрос «Стой, кто идет».

В эпоху, красноречиво именовавшуюся «разгулом демократии», старые нормы ушли в прошлое вместе с печатными машинками. Но процедура контроля на входе в госучреждения настолько понравилась чиновникам, что отказаться от нее они не смогли. Да и зачем? Ведь очень многие журналисты по-прежнему охотно предъявляли свои удостоверения при любом удобном случае. Все это и привело к тому, что и через 20 лет после исчезновения режимных СМИ, в условиях «разгула рынка» в наших законах осталась норма, родившаяся во времена пайков, мандатов и перьев, приравненных к штыкам.

Итак, закон требует от СМИ получить признание, т. е. доказать свое право на получение информации. Напомню, право это гарантируется всем нам, без каких-либо ограничений, Конституцией.

Абсурдность такого требования сквозит буквально из каждого предложения закона. Читаем далее: «Усі дії, пов'язані з акредитацією, мають ґрунтуватися на принципах відкритості, рівності, справедливості з метою забезпечення права громадськості на одержання інформації через засоби масової інформації».

Нет такого права у общественности – получать информацию через СМИ. Общественность, т. е. все мы с вами, можем купить что-то у СМИ, и это может быть что угодно – как информация, так и дезинформация. Как говорят производители сосисок, нет ГОСТа, используем ТУ, что означает возможность производить продукцию из всего, что плохо лежит. Наши СМИ уже давно пошли дальше сосисочных в деле расширения спектра исходных материалов для выпуска своей продукции.

Читаем дальше: «Відсутність акредитації не може бути підставою для відмови в допуску журналіста, працівника засобу масової інформації на відкриті заходи, що проводить суб'єкт владних повноважень».

Тут комментарии излишни. Так и видишь, как матрос с трехлинейкой требует наличия аккредитации на открытое (!) мероприятие, но пропускает всех желающих.

Журналист? Пиши заявление!

Увлекшись процессом регулирования доступа журналистов к открытой по определению информации, которую и так необходимо предоставлять всем желающим, законодатели проявили чудеса литературного творчества.

Пункт второй упомянутой статьи напоминает скорее требования к обвиняемому, выразившему желание сотрудничать со следствием. Обвиняемому, т. е. журналисту необходимо подать заявление, к которому приложить копии ряда документов, точный перечень которых, естественно, не сообщается. Действительно, ведь отсутствие аккредитации, как мы уже знаем, не является основанием для отказа в доступе! Читаем:

«Акредитація журналіста, працівника засобу масової інформації здійснюється безоплатно на підставі його заяви або подання засобу масової інформації.

У заяві, поданій журналістом, працівником засобу масової інформації зазначаються його прізвище, ім'я та по батькові, адреса, номер засобу зв'язку, адреса електронної пошти (за наявності). До заяви додаються копії документів, що посвідчують особу та засвідчують її професійну належність».

Отпечатки пальцев сдавать не надо, если кто не заметил. Как и анализ крови. Хотя законодатели еще работают, так что надо следить за новостями из парламента.

Если вы подали все документы, упомянутые выше, то, по закону, вам не могут отказать в том, что вам, в принципе, и не нужно. Напомню, полного перечня документов нет, поэтому возможны варианты. Но тем не менее:

«В акредитації не може бути відмовлено в разі подання усіх документів, передбачених цією частиною».

Кстати, закон предусматривает и упрощенную процедуру:

«Суб'єкт владних повноважень може встановлювати спрощений порядок акредитації».

Что под этим понимается и являются ли оставшиеся требования в упрощенной процедуре частью набора требований полной ее версии, тоже не сообщается.

Мы работаем для вас!

То, что многие положения закона являются частью скромных литературных опытов, а не скрупулезной профессиональной законотворческой работой, становится ясно, если познакомиться с пунктом 4.

«Суб'єкти владних повноважень, що здійснили акредитацію журналістів, працівників засобів масової інформації, зобов'язані сприяти провадженню ними професійної діяльності; завчасно сповіщати їх про місце і час проведення сесій, засідань, нарад, брифінгів та інших публічних заходів; надавати їм інформацію, призначену для засобів масової інформації; а також сприяти створенню умов для здійснення запису і передачі інформації, проведення інтерв'ю, отримання коментарів посадових осіб».

Будь этот пассаж частью заметки журналиста, решившего написать о том, как чиновники собираются содействовать СМИ в их профессиональной деятельности, редкий редактор не устоял бы, чтобы не вычеркнуть его полностью. Но редакторы с депутатскими мандатами сочли, что это «проканает».

И они в чем-то правы. То, что они написали – не худший вариант наполнения хоть каким-то современным смыслом положения, взятого целиком из прошлой жизни. И если уж творить, то почему бы не представить госслужащих этакими фрилансерами на подхвате у современных СМИ? Тем более, у них в недрах есть нечто, именуемое пресс-службой, со своим уставом и должностными обязанностями. Т. е. все упомянутое и так им придется делать, но надо же и закон наполнять содержанием.

В этой идиллии сотрудничества власти и прессы с целью проинформировать граждан о том, что мешает им жить так, как они хотят, не обошлось без ложки дегтя.

«Журналіст, працівник засобу масової інформації зобов'язаний дотримуватися встановлених суб'єктом владних повноважень правил внутрішнього трудового розпорядку, не перешкоджати діяльності його службових та посадових осіб».

Журналист должен помнить, что аккредитация – это все-таки часть устава внутренней службы: журналист оказывается внутри того места, где служат, а значит и свой устав он должен забыть.

Нарушителей – к ответу!

Предоставить аккредитацию совсем не означает оказать доверие. Это древние так думали. Те же, кто распространил принцип аккредитации на прессу, хорошо знали – везде враги. И меньше всего можно доверять тем, кто задает вопросы. И хотя у современного чиновника не вырывается посреди пресс-конференции сакраментальное: «Вопросы тут задаю я!», все-таки на дворе ХХІ век, а вокруг – интернет, но забрать назад данное слово – этот принцип незыблем. Нет такого разрешения, которое нельзя было бы отобрать. И в законе об этом сказано ясно:

«Суб'єкти владних повноважень, що акредитували журналіста, працівника засобу масової інформації, приймають рішення про припинення акредитації у разі:

неодноразового грубого порушення ним обов'язків, визначених цією статтею».

После всего, что мы уже читали в этом документе, удивляться наличию неких обязанностей, грубое нарушение которых может повлечь лишение аккредитации, будет просто наивно. У журналиста есть обязанности, и определены они не «этой статьей», не министерствами и не комиссиями. Эти обязанности в конечном итоге определены нами, гражданами, аудиторией, которая платит за качественную и своевременную информацию. Любая попытка государства помешать выполнению своих обязанностей журналистами, да и просто всеми, кто делает свою работу, прямо противоречит законодательству.

И если строкой ниже в тексте говорится, что:

«Рішення про припинення акредитації може бути оскаржено до суду в установленому порядку», –

то хочется спросить, а почему лишение аккредитации проводится не по решению суда?

Вопрос конечно, риторический. Как суд может лишить журналиста или издание аккредитации, если она ему и не нужна? Ведь отсутствие ее не может быть основанием для того, чтобы не допускать гражданина туда, где он имеет полное право присутствовать.

Вместо эпилога

Вот, собственно, и все. Я опросил некоторых журналистов, пытаясь выяснить их отношение к институту аккредитации. И очень многие сочли его исключительно полезным. Он-де помогает избежать толкотни и давки, особенно если в конце мероприятия – фуршет. Некоторые вспомнили случаи, когда их грубо вышвыривали на улицу из-за отсутствия у них аккредитации, т. к. они представляли «никакое не СМИ».

Многие при этом удивлялись, узнав, что аккредитация – это не выдумка пресс-служб, и она упомянута в законах.

И почти все были едины в одном – нынешний закон ничего в лучшую сторону не изменит в отношениях журналистов и власти. Что может быть более красноречивой оценкой эффективности работы законодателей?