Автор – Роберт Гилман, Context.org, перевод Владимира Степанова

Статья Роберта Гилмана "Экология медиа", которая открывает тематический выпуск журнала INCONTEXT. Гилман показывает эффекты медиатехнологий в исторической перспективе, а также раскрывает понятие "медийной экосистемы" -- системы коммуникационных технологий, которые рассматриваются в контексте социума и культуры.

Сущность медиа

Пытаясь определить понятие «медиа», исследователи коммуникации часто концентрируют внимание на коммуникационной технологии. Майкл Реал, в своей книге «Супер Медиа» (Super Media), пишет, что термин «медиа» «относится сегодня к технологическим расширениям сенсорного аппарата человека». Здесь отчетливо видна отсылка к знаменитому афоризму Маршалла МакЛюэна «средство сообщения (медиум) – и есть само сообщение» (medium is the message).

Я не отрицаю важность технологии в трактовке понятия «медиа», но, мне кажется, что сущность медиа лежит глубже. Технологический характер термина скрывает от нас истинное лицо медийных коммуникаций, главной характеристикой которых является их опосредованный характер. Межличностная коммуникация – когда слово оживает в разговоре, фиксируется в буквах, летит по телефонным проводам или компьютерным сетям – определяется индивидуальностью участников и представляет собой отношения с высокой степенью интерактивности. В противовес «живому» общению, медиакоммуникация нацелена на «аудиторию», абстрактную группу получателей. Отношения между производителем контента и его получателями ассиметричны и часто не интерактивны.

Во многом благодаря медиа мы определяем свою самость как общество или как социальная группа в его рамках. Медиа, таким образом, -- это движители культурных коммуникационных процессов. Медиатехнологии – от голоса до космических спутников – помогают определить как проходят эти процессы. 

Социальный контекст помогает определить как мы будем использовать доступные нам технологии. Контент, технологии и социальный контекст, в котором они применяются, формируют интерактивную цельную систему – медийную экосистему (an ecology of media).

Как и большинство саморегулирующихся (self-interactive) систем, экосистема медиа заметно менялась на протяжении истории. Давайте наметим основные вехи ее эволюции – это поможет нам освободиться от гипноза современности и лучше проследить направления развития экосистемы.

Первой медиатехнологией был обычный человеческий голос. Десятки тысяч лет сказители были главными «передатчиками» культурного наследия, определяя облик культуры. Конечно, используя современную терминологию, они работали в «мультимедийном формате»: использовали элементы представления, костюмы, мимику и так далее. Подобный тип коммуникации способствовал слиянию речи и действия, мысли и эмоции  обществах, где доминировала устная культура, медиатехнология устной речи. Ее межличностный характер также обеспечивал культурное разнообразие, хотя интересные предания распространялись на крупные географические регионы. Невозможность записать эти сказания привела к тому, что способность к запоминанию очень высоко ценилась. Устные традиции – одни из самых стабильных и консервативных медийных традиций и иначе как стремлением компенсировать зыбкий и непостоянный характер устной речи это не назовешь.

Приход письменной традиции привел к серьезным изменением – при этом стоит помнить, что на протяжении тысячелетий грамотность была достоянием лишь небольшой, элитарной части общества. Коммуникация посредством письма была эффективнее в пространственном и временном аспектах. 

Письмо отделило текст от автора – им на радость и на горе. Освободив разум от оков запоминания, оно распахнуло двери для новых возможностей интеллектуальной активности. Его линейный, последовательный характер, сформировал аналогичный стиль мышления, присущий грамотной элите; и, за счет институтов контроля – религии и государства, эти сливки общества стали доминирующей силой в социуме.

Печатный пресс, который часто увязывают с письменностью, как «печатную» ее разновидностью, на самом деле произвел революцию: он позволил производить контент массово и привел к демократизации грамотности. Неудивительно, что книгопечатание процветало в Европе (начиная с 1454 г.), в то время как в Китае, где его изобрели гораздо раньше, наоборот прозябало: в Старом свете начались процессы демократизации и индустриализации, класс буржуазии уничтожил монополию на власть, принадлежащую государству и церкви, а Китай продолжал оставаться обществом феодальным – и это один из ярчайших примеров, когда развитие технологий опережает развитие социума.

На протяжении следующих веков процесс индустриализации продолжался – и развивал за собой печатные медиа: газеты (появились в 1621 г.), журналы (1731 г.), массовые издания-таблоиды (1833 г.)

Начиная с середины XIX века развитие медиатехнологий стало ускоряться. Сперва на арену вышли новые электронные медиа: телеграф (1844 г.) и телефон (1876 г.), затем – радио (1920 г.) и телевидение (1939 г.) На протяжении этого периода были изобретены фотография и кино. Все эти технологии разрушили абстракцию письменного слова и вернули человека к жизненности, цельности коммуникации – в лучших традициях древних сказителей, не знавших письма. И даже больше – кино и видео позволили запечатлеть опыт «живьем».

Необычайные возможности

Ушедшее десятилетие отмечено новым витком развития медиатехнологий – главной новацией стал компьютерный чип, но не стоит забывать и о спутниках, оптоволокне, кабельном телевидении, видеомагнитофонах, копировальных аппаратах и других технологиях. Эффектом от их внедрения стало развитие медийного разнообразия и значительное удешевление процесса производства контента – даже достаточно изысканнного. Социальные и политические последствия уже ощутимы: новые медиатехнологии сбрасывают СМИ с их пьедестала.

Массмедиа как социальный феномен существуют благодаря сочетанию дорогих (и, следовательно, централизованных) технологий производства контента и дешевых (для потребителя) технологий его воспроизводства и доставки. СМИ зависят от достаточно пассивной публики, которую можно объединить в массовую аудиторию.

В США подобные условия существовали с начала XX века до конца 1960-х гг., когда монополия массовых журналов вроде Life и Look под напором прогрессивной общественности сошла на нет. Крупные вещательные сети продержались дольше, но сегодня былые гиганты рынка обнаружили, что вынуждены работать в гораздо более разнообразной медиасреде.

В других частях света эффект от СМИ был еще более удручающим, так как правительства могли централизованно контролировать все медиа. В своей книге «Новые реальности» (The New Realities) Питер Друкер высказывает мысль о том, что современный тоталитаризм, характерный для СССР, Китая и нацистской Германии был невозможен без массмедиа. Сейчас в Советском Союзе, в Китае отчетливо заметен коллапс системы контроля информации, который был бы невозможен без медиатехнологий – от видеокамер до факсов.

Статьи, которые включены в номер журнала, исследуют эти новые медиареальности и вскрывают часто незаметные внутренние процессы медиа. Они описывают много путей, с помощью которых мы можем заселить медийную экосистему, чтобы обеспечить здоровую экологию планетарного масштаба. Новые медиареальности способствуют огромному количеству возможностей для широкомасштабной культурной трансформации -- но их реализация зависит только от нас.

Context.org, перевод Владимира Степанова