Зверская расправа над семьей судьи в Харькове взбудоражила интернет-пространство. С каждой новостью раскрывались кровавые подробности убийства. И тут же хлынули комментарии, исполненные радости по поводу якобы свершившегося «возмездия», казавшиеся плодом болезненного воображения какого-то особо циничного и жестокого комбинатора. А может, в этом есть доля правды?

Сегодня терроризм – явление медийное. Важным становится не событие само по себе, а то, как оно представлено в СМИ и какую реакцию вызывает. Это месседж, рассчитанный, как правило, на как можно большую аудиторию. Самый быстрый способ этого добиться – резонансное преступление, на которое СМИ отреагируют мгновенно. И чем громче дело, тем больше резонанс. Естественно, цель – запугать. СМИ же в погоне за новостями играют на руку тому, кому это выгодно.

Наверное, лучше всего объяснить принцип роботы схемы на примере атаки 9/11. Спустя много лет ведутся дискуссии о том, как освещение этого события в СМИ повлияло на общественное мнение и, следовательно, на политические решения. Так, фактически картинки теракта на видео и фотографиях четко врезались в сознание аудитории. На фоне всеобщего негодования, страха и смущения лозунг «война с терроризмом» получил одобрение, как и последующее решение о военном вторжении в Афганистан, а потом – в Ирак. В теории массовой коммуникации это называют фреймингом – созданием определенной рамки восприятия, которая влияет на оценку событий, решения и действия. Всё, что выходит за пределы этой рамки, отторгается, поэтому шансы у противников войны на тот момент были мизерными.

При чём здесь харьковская расправа? При том, что принцип остается тот же. Тем, кто боится, легче манипулировать. Только сегодня в ход идет троллинг – наплыв комментаторов, создающих тенденцию в иллюзорном «общественном мнении», нагнетающих ситуацию, разжигающих дискуссию. Кстати, провокация сильной эмоциональной реакции и защиты собственной позиции у оппонентов – это один из важнейших принципов пропаганды. Так легче мобилизировать общество.

Шквал негодования или циничный троллинг? Новость о харьковской расправе вызвала сильную реакцию в интернете. Это были в большинстве отзывы, оправдывающие такие методы и ликование по поводу свершившегося, мол, пусть другие судьи возьмут себе на заметку. «Катюзі по заслузі», «еще пару-тройку судей харьковский мясник зарежет – авось задумаются», «Бог всё видит... рано или поздно, за всё приходится отвечать... и расплачиваться», – так комментировали читатели «Украинской правды». А эти комментарии набрали наибольшее число лайков на сайте «Корреспондент»: «…сложно сдержать радость, читая такие новости», «давно пора вешать и стрелять всех этих продажных судей». Что ж, может, это и перебор, но в Украине много недовольных правосудием, что здесь удивительного?

Тогда как, например, объяснить тот факт, что в новости на «Таблоиде» о сыне Януковича девять отзывов из двадцати трех – позитивные? Каждый пятый комментарий к новости, где упоминалась Людмила Янукович, выражает симпатию и поддержку. Негативные же комментарии скорее носят характер насмешки. Может ли среди читателей «Украинской правды» и ее «Таблоида» одновременно быть столько тех, кто с симпатией – или же насмешкой – относится к семье президента и так воинственно ненавидит судей? И почему наиболее провокационные – в случае с убийством – и однозначно позитивные – в случае с семьей президента – комментарии оставляли пользователи, которые также комментировали много раз?

Конечно, нельзя утверждать, что большинство комментариев заказные и намеренно разжигали дискуссию. Нельзя также утверждать, что это мнение – репрезентативное. И тем не менее массовая реакция не только не осталась незамеченной, но и повлияла на дальнейший ход обсуждений в СМИ. Так, автор материала «Украинской правды» «По ком звонит колокол, ваша честь?» Татьяна Николаенко приходит к выводу, что «в сознании общества это дело запомнится как расправа за несправедливое правосудие». Журналист «Немецкой волны» пытается выяснить, почему украинцы настолько цинично отреагировали на новость о жестоком убийстве. То есть достоверность реакции общества почти не вызывает сомнений.

Если верить известной теории о «спирали молчания» Ноель-Нойманн, такая цепная реакция далеко не безобидна. Если в обществе доминируют определенные установки, то люди с противоположным мнением не стремятся его афишировать, опасаясь оказаться в меньшинстве. Иными словами, чем сильнее установки и чем шире их поддержка, тем сильнее они могут определять общественное мнение в будущем и тем меньше шансов у тех, кто думает иначе. Другое дело, что такие ситуации можно создавать искусственно. Опираясь, например, на непосредственную и достоверную (?) реакцию общества.

Так что же делать? Неужели СМИ – всего лишь пассивная игрушка в руках потенциальных или реальных манипуляторов? Отнюдь. Конечно, как и раньше, журналисты будут писать о громких делах. Но важную роль играет то, как об этом писать. Например, можно избегать чрезмерных подробностей самого преступления, но уделить больше внимания причинам и следствиям, показать событие не само по себе, а в контексте многих других проблем. Цель – понять происходящее и избежать эскалации, усугубления конфликтной ситуации. Это самые общие рекомендации экспертов, которые изучают освещение конфликтов и кризисных ситуаций (Кемпф, Гальтунг).

Последний пример – как BBC освещала стрельбу в американской школе. Журналисты писали об этом как о трагедии всей нации, где нет «хороших» и «плохих» жертв, ведь семья убийцы страдает так же, как и другие семьи. А еще они попытались разобраться, почему это произошло, почему застенчивый и, по отзывам одноклассников, умный парень вдруг превратился в преступника; затронули, например, тему подростков, у которых есть проблемы в общении и, возможно, которые страдают аутизмом, оставаясь вне общества. Журналисты показали это как проблему общества в целом, а не его отдельных элементов, не концентрируясь на подробностях преступления как такового.

Если мы понимаем или, по крайней мере, пытаемся понять причину, появляется шанс, что мы можем это исправить, а может, в другой раз и предотвратить. Это придает уверенность. Страх же, наоборот, дает ощущение безысходности и беспомощности, делает аудиторию более уязвимой, склонной давать более радикальные оценки и, снова же, в перспективе, более податливой для манипуляций.