Харьковская журналистка Анна Гин - автор репортажей для интернет-изданий «Медиапорт» и «Гордон». Война заставила ее отойти от привычных социальных и культурных тем и писать о происходящем на Донбассе, о судьбах людей, которые встретились с войной. Главным в репортаже считает общение с людьми, поэтому тема ее выступления на Школе политического репортажа - «Таинство интервью». 

О первом репортаже и сути профессии

Он был совершенно необычным. Я пришла в редакцию [медиагруппы «Объектив». - Авт.]с намерением месяц-два провести в стажерах. Но в штате было мало людей и меня быстро отправили на съемку небольшого и несложного с профессиональной точки зрения социального репортажа. Тогда в Харькове часто отключали воду, люди подогревали ее на плитах, из-за чего участились случаи ожогов. Особенно много пострадавших было среди маленьких детей, которые переворачивали на себя кастрюли с кипятком. Я поехала снимать сюжет о четырехлетней девочке, у которой свыше 60% кожи было в ожогах. Мне нужно было записать небольшое интервью с доктором, с мамой ребенка и с кем-то из сотрудников водоканала.

Я приехала в больницу, распахнула дверь в палату - деловая, с микрофоном, сейчас же буду брать интервью - и увидела перед собой совсем черную от горя мать с потухшими глазами и маленького ребенка практически без кожи. Я не знала и вряд ли узнала бы потом, что людей с ожогами не укрывают. Сразу же закрыла за собой дверь и со мной случилась истерика. Мне дали понюхать нашатыря, успокоили, и я сделала репортаж. Но эта история осталась для меня самым важным уроком. Журналистская спесь пропала в первый же день и никогда больше не возвращалась. Оказалось, суть профессии заключается совсем в другом.

Когда-то мой шеф, Зураб Григорьевич Аласания, написал слово «миссия». Сказал, что миссия журналиста - изменять мир к лучшему. Вся редакция протестовала, кричала: «Пафос! Пафос!». Но потом немного подумали и решили, что он прав. Хотя ответ на вопрос о сути профессии не может быть однозначным, более того, он индивидуален для каждого репортера.

Главным своим учителем я всегда называла и буду называть Зураба. Он привел меня в профессию. Мои учителя - это «Медиапорт», птенцы Зурабового гнезда. Мы вместе выросли, учились друг у друга. У меня нет журналистского образования. Однажды прошла трехдневный тренинг от «Интерньюз». Этот курс - всё мое профильное образование. Остальное - опыт моих коллег.

У меня образование детского психолога. На первый взгляд, ничего общего с журналистикой. Но знать тонкости человеческой психологии для репортера - большой плюс: как раскрыть героя в интервью, какой подход нужен к разным категориям людей, как разговорить ребенка - это всё сложно.

До сих пор не могу понять, чему учат журналистов пять лет. Я очень приветствую, когда в профессию человек приходит с другим опытом. Он знает больше. В профессии журналиста важно иметь какой-то непрофильный бэкграунд. Например, в редакции есть инженер-электронщик, фармацевт, историк и детский психолог. Когда в ньюзруме собираются люди с непрофильным (нежурналистским) образованием, мы очень хорошо дополняем друг друга. На любую сложную узкопрофильную тему - например, о лекарствах - мы напишем «вкусно» и хорошо, потому что есть человек, который в ней разбирается.

Советы молодому журналисту

Мой единственный совет журналисту-студенту - работать. Практиковать с первого курса.

Очень важны ваши личностные качества. Вы только что окончили школу, ничего не пережили еще. У вас нет понимания мироощущения взрослого человека с опытом. Нет бэкграунда. Но у вас есть то, что я хочу увидеть в начинающем журналисте: любопытство, внимание, внимательность к людям и деталям. «А мне, маленькому, всё интересно» - это главное качество журналиста-студента. Такой будет выяснять, докапываться до деталей.

Когда стажер заходит в редакцию первый раз и не реагирует на всё  вокруг, я понимаю, что нет у него качеств, требуемых профессией. Если человек приходит и сидит: «А что мне делать? А куда мне пойти?» - я не говорю категорически «нет, он не в профессии», но с ним будет сложнее и ему будет сложнее.

Секрет успеха? Наверное, это жизненный опыт. Я поздно пришла в профессию - после тридцати, поэтому умею видеть те вещи, которые другие не заметят. Мне кажется, это не талант, а наработанный собственный бэкграунд.

Для меня «мерило таланта» непонятно. Если я читаю материал и смеюсь над ним или плачу, его автор для меня - талантливый человек. Он заставил меня испытать эмоции. Если человек после прочтения моего текста пишет «хохотал» или «расплакался» - это  самый приятный отзыв. Безусловно, не на одних лишь эмоциях строится хороший материал. Информация, ее обработка и анализ, многие другие вещи очень важны. Но мне кажется, подарить человеку эмоцию, не только слезы или смех, а также заставить задуматься, пересмотреть свои взгляды - это и есть талант журналиста.

Репортерство: творчество или ремесло? Думаю, это вечный спор всех ньюзрумов. Когда мы говорим о строго информационной журналистике, это совершенно четкое понятие ремесла. Есть семь правил, которые новостник должен беспрекословно исполнять. У него не может быть никакого собственного мнения, он не должен высказывать свое отношение к ситуации. Это один конец условного ряда журналистских жанров. Другой представлен публицистикой в жанре эссе, колумнистикой - произведениями этих творческих людей, которые как видят, так и пишут. Я же где-то посередине: никогда не забываю о журналистских стандартах - о ремесле, - но при этом мне позволено не быть подставкой под микрофон, позволено творчество. У меня обязательно присутствует информация: кто, что, где, когда. Но также мне разрешается высказать собственную позицию.

Поиск тем и героев

Как находить темы? Все темы валяются вокруг нас. Надо не лениться, оглянуться и внимательно посмотреть. 

На самом деле жизненный опыт значительно важнее, чем профессиональный. Стандарты журналистики можно прочесть самому. Их немного. Какие-то формы, формулы расскажут педагоги. А смотреть на жизнь так, как вы ее видите через призму собственного жизненного багажа, никто не научит. Поэтому чем дольше вы будете работать в профессии и жить, тем интереснее будут ваши репортажи.

Для меня нет темы, если нет героя. Я всегда его ищу. Мне репортаж неинтересен, «невкусен», сух, не трогает, не цепляет, если в нём нет человека. Люди - это основа любого репортажа. Можно ответить на много вопросов, понять, что происходит на месте события, что бы могло происходить и что не произойдет никогда, исключительно общаясь с людьми и будучи при этом очень внимательным. Внимание и внимательность к людям - это то, что обязательно понадобиться при написании репортажа.

Впервые приехав на место события, можно растеряться - слишком много людей. Среди них бывают разные. Последний мой репортаж из Славянска основывался на короткой истории человека - одного из нескольких сотен, стоявших на площади города. Почему я обратила на него внимание? Чем он выделялся из толпы? Он был в туфлях на босу ногу. В Славянске так не ходят. Там так не принято. Я подошла к нему и задала вопрос буквально о носках. Мы проговорили несколько часов. Это оказался потрясающий человек. Он невероятным образом отражал настроение меньшинства в Славянске. Через этого мужчину с туфлями на босую ногу я узнала и поняла многое об этом городе. Любые детали, которые я замечаю, - это повод поговорить с человеком, проявить свою симпатию к нему.

Как договориться об интервью

Прежде всего, вы должны представиться. Я категорически отрицательно отношусь к тому, что журналист выдает себя за кого-то другого. Это нечестно. Вы обязаны предупредить человека, что собираетесь написать о нём. Возможно, если скрыть от него, что вы журналист, он легче раскроется, больше скажет. Но у меня не поднялась бы рука потом это написать. Видимо, случаются ситуации в крупных журналистских расследованиях, когда приходиться скрывать, кто ты. Но со мной такого не было, и я настаиваю на том, что вы должны сказать, кто вы.

На ваше предложение последует ответ, по тону и содержанию которого вы примерно поймете, как строить беседу дальше. Если человек сомневается, соглашаться на интервью или нет, я даю ему всего одну ссылку - на свои материалы. Считаю, этого достаточно. Это мое лицо, показатель моего профессионализма.

Если человек отвечает мне резко или грубо, то больше не прошу об интервью. Никогда ничего хорошего из этого не получится. Хотя у меня есть коллеги, которые пытаются достучаться к герою по нескольку раз. Я так не умею. Лучше потрачу свое время и нервы на поиск другого человека.

Если звоните по какому-то трагическому поводу, обязательно нужно выразить свое человеческое отношение к произошедшему. И вы должны быть честным со своим предполагаемым героем. Однажды я сказала человеку, что не хотела ему звонить, но редактор заставил. Это сработало. Когда вы откровенны со своим собеседником, вам отвечают тем же. Это даже не о журналистике и профессионализме. Это закон жизни.

Правила разговора 

Журналист в интервью - это не подставка под диктофон. Почему-то многие путают. Интервью - один из самых сложных жанров журналистики. Очень часто коллеги удивляются: «Почему? Это же просто: нашел героя, сел с ним, поговорил, переписал всё, что он сказал, и получил готовый материал». Всё совсем не так. Когда вы читаете интервью, то не задумываетесь, что вряд ли герой так образно и «вкусно» говорит в жизни. Это на 85% талант журналиста, общавшегося с ним. Если я хочу, чтобы интервью читалось, цепляло, вызывало эмоции, чтобы это был полноценный, глубокий материал, то не могу удовлетвориться простой диктофонной расшифровкой. Тот, кто думает, что интервью состоит из прямых цитат, глубоко ошибается.

Я не люблю брать интервью по телефону. В «Гордоне» это нормальная практика, но я стараюсь ее избегать. Не могу говорить с человеком, когда не вижу его глаз, рук, как он одет, загорел или не загорел, какие у него украшения и так далее. 

Никогда не начинайте разговор с того, что вас интересует. Перед вами - человек, личность. Заставьте себя проявить к нему уважение и внимательность. Всё, что у него внутри, важно. Это не специальный манекен, высланный вам для написания определенного репортажа. Раскройте героя -и вы раскроете тему. Это живой человек, он многогранен. У него могут быть еще тысячи других тем, за которыми вы и не приходили. Посмотрите внимательно на своего героя, интересуйтесь им. Ставьте вопросы лично ему, конкретные, а не обобщающие. Выслушав ответы, вы выведете тенденцию, которую пытаетесь отследить. Немного внимания к герою - и у вас получится уникальный репортаж.

Это правило не касается официальных лиц - всевозможных политиков и чиновников. У вас нет необходимости начинать издалека - сразу приступайте к тому, за чем пришли.

Внимательно слушать героя - это вообще не обсуждается. Один коллега когда-то сказал: «А зачем слушать? Я потом с диктофона расшифрую». Никогда так не делайте. Если вы не слушаете героя, вы не зададите ему следующий вопрос. Или как, вы подсмотрите, что там у вас написано в заготовках? Тогда это не интервью. Это вообще чушь. Лучше вовсе не беритесь за этот жанр.

К интервью нужно подготовиться, набросать список вопросов. Но когда вы идете к своему герою, забудьте лист с вопросами. По ходу ответов уточняйте и раскручивайте тему. Увидьте человека перед собой. Он может быть значительно интереснее, чем вы думали. А может и наоборот. Будьте готовы в любой момент повернуть разговор в новое русло. Подготовка - хорошо, лист с вопросами - плохо. 

Будьте откровенны со своим героем. Когда я пришла на интервью с Сергеем Жаданом, честно призналась: «Сереж, я не прочла ни одной вашей строчки. Но вы мне очень интересны. Если хотите, скажите мне "до свиданья" и я уйду». И этот удивительный человек ответил: «Да вообще не проблема. Садись, поговорим». Не бойтесь быть откровенными или показаться глупыми, сказав человеку, что вы не готовились. Так бывает, но это не значит, что интервью не состоится или будет плохим. Самого по себе интересного человека и вашего любопытства достаточно. Я не призываю вас не готовиться. Безусловно, если вы идете к человеку за определенной темой и ваш герой занимается чем-то важным и сложным, стоит ознакомиться с его работой.

Сила простых вопросов

Одно из последних интервью, которое совершенно неожиданно для меня стало успешным, строилось на очень простых, почти детских вопросах. Когда вы слышите фразу «идут ожесточенные бои», вы воспринимаете ее уже обыденно. А сколько людей действительно знают, что это значит и как это выглядит? И почему они ожесточены, а другие не ожесточенные? Или, например, наши уши уже привыкли к словам «минометный обстрел». Звучит как «резиновые сапоги». Мы постоянно слышим эти фразы, но не можем рассказать, в чём разница между минометным и артиллерийским обстрелом. 

Когда вы разговариваете с человеком, не стесняйтесь ставить ему вопросы, переспросить вещи, которые всем кажутся очевидными. Иногда думаешь, наверное, я одна не знаю того или иного. Ведь все это произносят, пишут. А когда начинаешь спрашивать коллег, окружающих, выясняется, что никто не может объяснить. Хотите получить интересный репортаж - сделайте «вкусное» интервью. Хотите сделать «вкусное» интервью - не стесняйтесь задавать любые, абсолютно любые вопросы, в том числе те, ответы на которые могут показаться кому-то очевидными. Никаких очевидных вещей не бывает.

Если вы боитесь показаться глупым, то никогда не зададите свой лучший вопрос. Вопросы, которые откроют вам человека, раскроют тему, практически все глупые. Когда вы наворачиваете очень умный вопрос, сутки к нему готовитесь, вычитываете все эти правильные названия, как правило, из этого ничего ошеломительного не получается.

Иногда случается брать интервью на очень сложные темы. Приходите к герою, а он начинает сыпать терминологией. Вы сидите и осознаёте, что не понимаете ни слова и передать, перевести это для читателя не сможете. В такой ситуации я прошу: «Объясните мне, как школьнице, пожалуйста» или «А как бы вы это самое внуку рассказали?» Срабатывает. Очень хорошие интервью получаются.

Я всегда стараюсь быть откровенной с читателем. Иногда я позволяю себе написать что-то сродни «людям с образованием инженера можно не читать». Если вы опасаетесь, что статья для какой-то категории людей будет скучной, неинтересной, даже смешной или абсурдной, об этом тоже можно написать. Я не боюсь показаться глупой. Хотя вероятность такова есть, я это знаю. Всё же мне кажется, читатель с благодарностью воспринимает мою откровенность и ценит её.

Проверка фактов очень важна. «Медиапорт» был построен на том, что мы никому не верим на слово. Есть и другая редакционная философия: ответственность за информацию несет тот, кто ее предоставил. Издание ссылается на источник. Мы здесь подставка под микрофон. Мне кажется, это непрофессионально. Так можно дописаться до распятых мальчиков. А если человек ошибается? Пускай не врет, но перепутал, и я буду транслировать его ошибку. Всё, что герой мне сказал, любую деталь, стараюсь перепроверить всеми способами. Я просто не возьму его слова, если не уверена в их правдивости. И другим советую поступать так же.

Предвзятость к герою

Журналисты тоже люди. Не всегда получается абстрагироваться. Предвзятость к герою существует, и от нее практически невозможно отвязаться. У меня есть один прием, который использую в подобных случаях. Наведу честный пример. Когда я пишу текст о Кернесе и чувствую, что местами перегибаю, честно себе спрашиваю: «А написала бы я так же об Авакове, если бы он сделал то же самое?». Если да, тогда продолжаю писать без стеснения. Я всегда сопоставляю. Если пишу о человеке, который мне неприятен, то на каждом слове, которое мне кажется слишком резким, возвращаюсь к человеку, мне симпатичному, и ставлю их в одинаковые условия. 

Есть герои, которые вас не отпускают. Они готовы говорить часами напролет. Это частный вопрос, но многие с ним сталкиваются. Расскажу, что я делаю в такой ситуации. Если хватит наглости, повторяйте. Обычно говорю: «Сейчас я не могу слушать. Сейчас я на работе. Но я вернусь». Сразу скажу, не всегда сдерживаю обещание. Но если есть возможность, возвращаюсь. 

Если история каждого из героев станет вашей, то через год вы уволитесь и никогда больше не станете работать журналистом. Сопереживайте, пока пишете материал. Помните своего героя, можете когда-нибудь позвонить, но он не должен стать частью вас на всю жизнь.

Что касается угрозы герою репортажа, всё очень просто: если вы выполнили договоренности (не назвали имя, сменили сына на дочь, сделали всё, о чем вы условились), ваша совесть чиста. Процитирую Зураба Григорьевича: всё, что произошло после интервью, если ваша совесть чиста, никак не должно вас волновать. Цинично, но правильно. Если всё же вы сильно сомневаетесь или человек реально боится быть побитым или убитым, дайте ему почитать текст.

Вычитка интервью

Я стараюсь не давать герою интервью на вычитку, потому что он всё испортит. Например, Сергей Жадан очень «вкусно» рассказал о своей студенческой жизни. Интересный собеседник, известный писатель открылся с новой стороны, очень человечной. Я с удовольствием всё включила в интервью. Перечитав материал перед публикацией, он убрал из него все эти «живинки». Так часто бывает. Даете человеку почитать интервью, и ему вдруг кажется, что эта самая «живинка», которую вы из него долго вытаскивали, не годится для публикации: «Пусть я буду весь красивый, выхолощенный, в пиджаке и галстуке», но никто не дочитает такое интервью до конца. В нём нет жизни, настоящего, откровенного, того, что заставляет испытать эмоцию: плакать, смеяться, задуматься, сделать выводы. Если в интервью этого нет, оно не читабельно.

В таких случаях я настаиваю, что всё должно остаться. Либо интервью выходит в таком виде, как я написала, либо его бессмысленно публиковать - никто читать не будет. Я обычно говорю своему герою: «Когда вы приходите к стоматологу, то спрашиваете, из чего пломба состоит и для чего этот бор, а для чего вот тот? Нет, вы приходите к профессионалу, открываете рот и доверяете, а он делает вам красивый зуб. Так дайте мне сделать хороший, вкусный, читабельный материал. Потому что профессионал здесь я».

Нельзя застраховаться от недоверчивых героев. Если человеку кажется, что местами он слишком откровенный, доказывайте, что это самое «вкусное». Нет четкого алгоритма, как себя вести в такой ситуации. Я стараюсь просто не давать интервью на вычитку. 

Интересный репортаж из неинтересного места

Случается,  вы приезжаете на место, где ничего не происходит. Совсем пусто. Люди как люди. Город как город. Ничего особенного. 

Одна из последних моих поездок в Славянск была именно такой. До этого я приезжала в город дважды - на следующий день после освобождения от российских боевиков и еще дней через десять после этого. Написала оттуда два довольно неплохих материала. Казалось, всё уже проговорено, описано; город потерял свою актуальность. Когда отправлялась, не знала, какой материал привезу. Не люблю ехать куда-то, не представляя, что за репортаж буду делать. Тема материала может поменяться в процессе работы, но вообще без идеи ехать не стоит. Я приезжаю в Славянск, проходит минут пятнадцать, я хожу по улицам и понимаю, что, в принципе, обычный город, ничего примечательного. И вдруг меня осеняет - это же захваченный хунтой город. Статья так и называется «В захваченном хунтой городе». По сути, материал составлен из фотографий, которые предвосхищают фразы: «В захваченном хунтой городе дети пошли в школу», «В захваченном хунтой городе открылись магазины и парикмахерские», «В захваченном хунтой городе люди стали улыбаться». Получилась иллюстрация всей этой войны и лжи российской пропаганды. Я ехала без темы и привезла успешный материал. Одна фраза родила идею, которая оказалась востребованной у читателя.

Хороший репортаж

Репортаж не должен оставлять у читателя никаких вопросов. Необходимо четко ответить на три основных и желательно на три дополнительных вопроса. Что, где, когда - не обсуждается. Также хотелось бы: почему, что из этого следует и что будет завтра, если это правда. Вы можете играть со словами, героями, художественными формами, но ответы на основные вопросы никто не отменял. Это три коня, на которых скакать обязательно.

Ваш читатель - это ваша подруга, муж или мать. Вы приходите после работы к близкому человеку и делитесь с ним впечатлениями. Если он недопонял, недополучил информацию, то спросит: «Подожди,  а как же это?». Когда вы пишете материал, вы сами свой читатель. Если вопросов нет, то репортаж окончен. Конечно, его всегда можно продолжать, дополнять, навешивать всё новых и новых гирлянд, но главное - не оставить читателя в каком-нибудь неведении.

Вы - сценарист своего текста. Расположение ключевых моментов тоже очень важно для читателя. Если их набросать, перемешать как попало, то они потеряются, даже если все «вкусные» и интересные. Упростите структуру своего репортажа, и он запомнится навсегда. Структура идеальна, если вопросов не остается.

Если вы не смогли добыть какую-то информацию, не пишите полупредложений, полуслов, полуфактов. Если нет ответа на свой же вопрос, не затрагивайте этот момент, иначе вы поставите читателя в глупое положение: он берется за репортаж, заинтригован, но интрига не раскрывается. Я обычно пытаюсь закончить репортаж взглядом на перспективу. Закидываю якорь. Это всегда оставляет возможность развития темы в будущем.

О фактах

Нет ничего хуже, чем ошибка в фактаже. Я раскрываю героя, пересказываю его речь, интерпретирую, делаю более образной, но я никогда не сочиняю и не перевираю факты. 

Когда-то я делала репортаж о первой в Украине операции по трансплантации почки от матери к дочери. Всё идеально: пациенты хорошо себя чувствуют, врач разговаривает синхронами. Я уехала из больницы в прекрасном расположении духа и только в редакции поняла, что забыла спросить о том, кто заплатил за операцию. Решила, что выкручусь, напишу что-то неопределенное. Не получилось. В итоге мы делали опровержение, и редакция еще долго извинялась перед семьей. Эта история стала хорошим уроком на всю жизнь. Не сочиняйте фактаж. Если не помните, не уверены, лучше вообще не пишите об этом.

Читатель видит героя вашими глазами. Используя только прямые цитаты интервьюируемого, вы отнимаете у читателя удовольствие от хорошего, вкусного текста о нём. Прямые цитаты не всегда отражают человека. После практически каждого интервью в своей жизни я жду звонка от героя, который возмутится: «Я ведь такого не говорил!». Но вместо этого благодарят: «Слушай, это я и хотел сказать. Как ты умудрилась?». Вот в этом и состоит таинство интервью: человек не говорил такими словами, но именно это он хотел сказать. 

Журналистское «я» в репортаже

Я настаиваю на том, что в репортаже должно быть личное отношение журналиста к ситуации. Иначе это не репортаж, а расширенный сухой информационный текст. 

Не обтекайте себя, говорите о том, что думаете и почему. У меня не было никаких проблем, связанных с «присутствием» журналиста в тексте. Более того, Зураб ставил меня в пример всем остальным: «Вот Гин никогда не стесняется высказать собственную позицию в материале. Это хорошо».

Люди, которые приходят в журналистику с профильным образованием, всегда стесняются занимать позицию. Их научили, что так делать не надо. Я не понимаю зачем. Если вы учите будущих корреспондентов «Интерфакса», тогда это правильно, наверное. Но если мы говорим о журналистике как о профессии в целом, то у нее много форматов, и приучить человека не пускать себя и собственные эмоции в текст - это убить 90% его творчества навсегда. Издание «Гордон», в котором я сейчас работаю, тоже приветствует журналистское «я» в тексте. Меня никогда не останавливали, поэтому я часто пишу от первого лица, начиная материал с высказывания собственного отношения к герою, а потом отдаю его читателю.

Видимо, мне повезло в профессии, мои тексты никто никогда не редактировал. Был единственный раз, когда пришел новый редактор и поправил мой материал. Конечно, я возмутилась. Сказала ему, что это уже не мой текст, и подписывать его не буду. Или он выходит таким, каким я его написала, или он не публикуется вообще. Это момент внутренних редакционных отношений.

Плохой репортаж

Я очень предвзято отношусь к чужим материалам. Смотрю на заголовок. Если тема мне интересна, начинаю читать и часто заканчиваю на первом абзаце. Я открываю много текстов, но мало дочитываю до конца. Нет времени на нечитабельные вещи. 

Во-первых, в тексте не может быть шаблонов. Если абзац начинается, например, словами «кому война, а кому мать родна», я никогда не буду читать этот материал дальше. Мне не нужны одинаковые тексты. Я хочу видеть автора.

Во-вторых, никакого морализаторства. Когда меня учат жизни, что-то советуют, текст сразу закрывается. Если мне советуют «дочитать до конца», я даже начало не посмотрю. Очень скептически отношусь к проявлению превосходства автора.

В-третьих, текст должен быть читабельным. На самые сложные темы можно писать легко. Например, я писала о новом законе о высшем образовании. Герои говорили очень сложно. Но если у вас не профильное издание для узких специалистов, а для широкой аудитории, вы обязаны сделать свой материал доступным. Добавляйте образности, метафор, сравнений, максимально «переводите» информацию для читателя. Я часто использую сравнения, когда пишу о сложных цифрах. Я перфекционист и не смогу оставить, например, предложение «в городе N развернули флаг площадью 26 квадратов». Буду нервничать, если не объясню читателю, с чем этот флаг можно сравнить. Можно поискать в интернете, например, какова площадь футбольного поля, и сопоставить с этой цифрой. Любые цифры даже в короткой заметке я пытаюсь объяснить. Текст должен читаться легко, на одном дыхании.

Мне было бы досадно, если бы мой репортаж не дочитали до конца. Для меня это важно. На «Медиапорте» была возможность с помощью статистики отследить, как долго человек задерживался на той или иной странице. Я садилась, открывала свой материал и засекала время, чтобы узнать, сколько занимает прочитать текст до конца. Ведь если материал бросили на середине, значит, я плохо написала. Из уважения к читателю текст на любую сложнейшую тему должен читаться легко. 

Анна Гин выступила на Школе политического репортажа, организованной Украинским католическим университетом в рамках программы MYMEDIA при поддержке Министерства иностранных дел Дании. 

Фото - автора