Андрей Архангельский — журналист, редактор отдела культуры «Огонек», колумнист издания Colta.ru и постоянный эксперт на радио «Эхо Москвы» и телеканале «Дождь». В последнее время он активно занимается исследованием природы пропагандистских СМИ, отслеживая радионовости России.
В Киев Андрей Архангельский приехал в рамках проекта CSM «Культура. Завтра» и семинара культурной критики и репортажа «Культура 3.0». На протяжении трех часов он говорил со слушателями о ценностях россиянина 2014 года и почему он не научился «философии мирной жизни».
MediaSapiens записал самые интересные размышления российского критика о создании сказочного СССР, свободе и понимании «другого» в России.
Как реагируют в России на происходящее в стране
Многие просто отгораживаются от реальности. Но, мне кажется, знать — это более здоровая и правильная позиция для журналиста. Что ты можешь делать в этой ситуации? Отнестись к ней как к объекту психологического исследования. Я придумал для себя «слушание радио», чтобы справиться с этим ужасом. В результате отслеживание новостей на прогосударственном, пропагандистском радио и натолкнуло меня на размышления о том, как это случилось с нами и почему посттоталитарный человек стал именно таким.
Кто такой россиянин 2014-го года
Очень хорошо это иллюстрирует российский парафраз на сериал ВВС «Жизнь на Марсе». У нас его назвали «Обратная сторона луны». По сюжету современный полицейский преследует маньяка и перемещается во времени в мир 1979 года. В английской версии мы видим как общество за 30 лет прошло путь от плохого к хорошему. Например, герой пытается научить людей прошлого большей гуманности, что-то изменить. Основная идея сериала — в прогрессе.
В российском же сериале нам показывают, наоборот, что тогда жизнь была лучше — нет маньяков, нет пробок, двери никто не запирает. А в нынешней российской действительности нет прогрессивных идей, которыми она может поделиться с 79-м годом. Такое ощущение, что герой даже хочет спасти это прошлое.
«Спасти прошлое» — в широком смысле то, что происходит с нынешним массовым посттоталитарным человеком. Это дикая ситуация. Вся его жизнь обращена к прошлому благодаря телевидению и медиа. Есть, к примеру, радиостанции, где постоянно крутят только советские песни. Происходит такая медленная реконструкция СССР на уровне внешней эстетики. В результате — ностальгия важнее современности. И нет для человека в нынешней жизни ничего, что может дать ей отпор.
Главная ошибка России как страны
На самом деле, за 10 лет новой России должна была появится новая этика, которая бы соответствовала новым социально-экономическим реалиям. А именно, жизнь при капитализме требует постоянного усилия и работы над собой. Это философия терпения и борьбы за себя, постепенного достижения цели и осознания ответственности за свои поступки. Это тревожная жизнь, но у нее есть свои радости. Я называю это философией мирной жизни. Однако таких ценностей не возникло. Сегодня мы живем при капитализме, но наша этика не соответствует новой формации.
Существует легенда, что в 1992 году Гайдар пришел к Ельцину с предложением: «А вам не кажется, что нужно объяснить жителям России, что случилось в 91-м году?» — «Нет. Мы не занимаемся пропагандой. Мы строим новую страну». Это и было ошибкой. Нужно было говорить и объяснить, что в основе перемен в 91-м году была свобода.
Да, говорить о свободе тяжело. Ты скорее понимаешь, что это такое, когда ее нет, чем когда она есть. Но именно от того и возникла вся эта ситуация, что россиянину не объяснили, что в основе возможности летать за границу, полных полок товаров в магазине, хорошей мебели, машин тоже лежит свобода.
Россиянин не понимает ценности свобод. Он всегда спросит: «свобода от чего» или «свобода для чего». Свобода понимается как предмет или как вещь в помощь. Это отношение пользователя. А ощущения свободы как самоценности, того, что в крови, — для большинства людей не существует. Поэтому они и не понимают, чего хотят украинцы, когда выходят в очередной раз на Майдан.
А для Украины Майдан — это матрица украинского менталитета. Когда-то Хайдеггер сказал, что мир познается в описках, в разрывах. Вот в этом смысле суть украинского бытия — это Майдан. Это его корневище, которое внезапно вылезло.
О войне как национальной идее
Объединяющей ценностью для россиянина стала война. Ее воспитали предыдущими годами. Как это случилось? Всё начиналось с очень правильного культа Великой Отечественной войны. Но если мы ориентируемся на войну, то неизбежно лишаем способности жить по правилам мирной жизни. Ведь она предполагает убийство и ненависть к врагу. А в мирной жизни вы договариваетесь с людьми, даже с теми, которых не любите.
Военная советская пропаганда хоть и говорила о войне, но цепляла сюда и гуманистическую составляющую. В каждом классическом советском военном фильме есть какая-то человечность — история любви, гуманность по отношению к пленному или история спасения ребенка. Пропаганда говорила: «Это Великая Война. Но это не должно повториться». В современной пропаганде вторая приставка ушла.
А ведь что ты с человеком делаешь — тем он и становится. Ты худшее в нём развиваешь — милитаризм, агрессию, ненависть ко всему миру — в нём это худшее и побеждает.
Если говорить о специфической русской черте — то он очень подвергнут именно внушаемости. Как только выключится рубильник пропаганды, останется 10–15 процентов людей при ностальгии о прошлом. Так уже бывало в 1953-м при оттепели, и в 1985 году. Я верю, что так и будет. Россия не состоит из каких-то прирожденных милитаристов. Это всё последствия непроработанности сознания и отсутствия диалога с человеком. Отчасти это уже прорывается и накал спадает. Вероятно, в результате каких-то договоренности под ковром...
Да, Россия долго искала национальную идею и ею оказалась память о Великой Отечественной войне. Если вы возьмете патриотическое кино, то девять из десяти фильмов построены на теме войны. Нет мирных образов патриотизма. Нет образов мирной жизни. Нет, например, сериалов, где человек создает свой бизнес и чего-то добивается. И в результате война, которую человек видит с экрана, является для него мерилом настоящего. Вероятно, при формировании личности это всё закладывается и этот человек считает, что война — проявление настоящего.
Недавно я посмотрел фильм «Пацаны» Рената Давлетьярова. О типичном советском поселке конца 70-х, в котором единственное развлечение — ходить стенка на стенку. Режиссер буквально любуется этими драками, антигуманными и античеловеческими. А на пресс-показе люди сидят и повторяют как проклятые: «Спасибо за фильм. Люди раньше были теплее. Душевнее». Как это возможно? Вам только что показали жестокость, доведенную до идиотизма, а вы говорите, что тогда люди были душевнее...
Как создавался миф о сказочном СССР
Настоящий рассказ об СССР вытеснен сериалами, медиа, телевизором. У них это «неосовестский сказочный союз». Там нет дыр. В нем не дует и нет запаха гнилой рыбы или половой тряпки.
Что послужило началом? В 1996 году запустили проект «Старые песни о главном». Это казалось безобидной вещью. Использовали ностальгию, чтобы успокоить людей. Ведь мы живем при новом капитализме и лихих девяностых, а это помогает нам расслабиться. Вот так, вместо того чтобы придумать новые ценности, взяли старую эстетику — песни и фильмы, которые любили. Таким образом накопились плюсы советской жизни — хлеб был мягче и солнце светило ярче. Образовался кокон. И к началу 2000-х человек всё лучшее ассоциировал с советской властью.
Но нельзя взять только эстетику — не потянув этику. А Советский Союз — это тоталитарное государство, где человек — винтик. И когда спрашивают, почему такими ярыми пропагандистами становятся нынешние молодые люди, я нашел этому именно такое объяснение. Они воспитаны мифом, созданным за счет визуальных образов, и милитаризмом. Это миллионы людей — для которых ценностью является прошлое. Они ностальгируют, потому что не научились получать удовольствия от сложностей новой жизни. И получается, что радость приносит только гордость за прошлое и биполярный мир. Эти ценности просты — достаточно о них просто вспомнить.
Почему молчат звезды
В современной жизни невозможно жить вне политики. Это миф, созданный совестской кухонной культурой. Всё, что говорит человек, что он делает — это и есть политика.
Вот Ани Лорак произносит ту же фразу, что и певица Валерия. Валерии говорят: «Мы вас не пустим в Евросоюз, потому что вы подписали письмо в поддержку политики Путина». Она отвечает: «Я всегда была вне политики». Когда Ани Лорак в чем-то упрекают, она отвечает то же самое. Это говорит о фундаментальном непонимании мира, в котором они живут. Сознание обычной поп-звезды устроено так, что когда она поддерживает власть, то не считает это политикой, для нее это само собой разумеющееся состояние. Ее представление политики — это когда ты выступаешь против власти. Для западной звезды это неестественное поведение. Они знают, что аудитория любит их не только за песни, но и за их гражданскую позицию.
И если взять рок-музыку, для которой естественно отстаивать гуманистические ценности, то просто поразительно, что в российской культуре антивоенного вообще нет. Если бы музыканты, например, выступили против насилия и войны — это многое бы изменило. Я уверен. А так они оказались не готовы интеллектуально и идейно. От того, что ценности мирной жизни у них не сформировались и не сложились.
Почему в украинцах не признают другого
Самый распространенный тезис пропаганды — «украинцы такие же, как мы». Он служил подкладкой для культур, когда разнообразная дружба народов основывалась на похожести друг друга. Этими гуманными тезисами выложена дорога в ад. Ведь если мы похожи, значит можем делать всё, что хотим.
Чтобы выяснить свое отношение к украинству, к самой этой идее, я очень долго боролся с собственным имперским комплексом. Для меня было важно принять украинцев как других. Ведь гораздо проще понять, что ты другой по отношению к афроамериканцу или армянину. Потому что они отличаются внешне. А украинцы от русских внешне не отличаются.
Уважение возникает тогда, когда говоришь об инаковости, различиях. Я хочу стать таким «носителем всего лучшего в современности», как тот британский полицейский из сериала... И над этим много нужно работать. Обнулить наши отношения и выстроить их на другом уровне. На уровне равноправного взаимного уважения. Я надеюсь что это будет. Но вряд ли это случится скоро. Вероятно, над этим придется работать всю оставшуюся жизнь.
Усі фото - Facebook-сторінка проекту CSM «Культура. Завтра» і семинару культурної критики та репортажу «Культура 3.0»
