Игорь, расскажите, пожалуйста, как у «Ленты.ру» складываются отношения с новыми медиа. В частности, как принимались решения о присутствии в социальных сетях? Была какая-то стратегия?

В то время, когда термины SMM, engagement и т. д. становились модными, мы в «Ленте.ру» полагали, что нам особо нечего делать в соцсетях. Мы просто есть, и у нас есть контент, и читатель сам найдет нужную ему информацию. От того, что ты нагонишь 270 тысяч ботов в свою группу, тебя читать больше не станут. У нас большое количество переходов из ЖЖ, но это никак не связано с тем, что мы там проявляем какую-то особую активность.

Официальную страницу в Facebook – первый аккаунт «Ленты.ру» в соцсети – нам завел в конце 2009-го один из бывших сотрудников. Без какой-то особой цели, просто так, мы даже не сразу узнали, что он это сделал. Потом мы начали по инерции поддерживать этот аккаунт, не тратя на него ни денег, ни ресурсов. Не было, да и до сих пор нет особого понимания, как работать с аудиторией Facebook.

Как получилось, что главной площадкой для общения с читателями «Ленты.ру» стал Twitter?

С аккаунтом «Ленты.ру» история началась в конце 2010 года. Тогда мы впервые делали новогодний развлекательный спецпроект. Главный редактор решила, что для него будет логично завести твиттер. Тогда я и завел аккаунт @lentaruofficial. Как это обычно делали все остальные информационные ресурсы? Просто настраивался RSS-поток. Ставили ссылку на главную страницу сайта, и, естественно, тысячи человек на всё это подписывались. В результате была куча подписчиков, но ноль реплаев и ноль ретвитов. Нам такого не хотелось. И мы стали вести твиттер так, как вели бы свой собственный.

Как у вас в редакции организовано ведение @lentaruofficial? Кто-то специально занимается аккаунтом?

Мы ведь не SММ-щики, а журналисты и редакторы. Мы занимаемся всякими твиттерами-фейсбуками просто ради кайфа. За это никто не получает дополнительных денег. Просто решаем, в рабочем порядке, кто сегодня ведет аккаунт. Да, нам нравится общаться с аудиторией, получать живой отклик. Ну и заодно глумиться над новостями. Ведь если серьезно воспринимать все эти события, то, по моему глубочайшему убеждению, либо станешь очень унылым человеком, либо сопьешься или окажешься в дурдоме. Мы общаемся с читателями искренне. Например, мы обрадовались, что нам прислали фотку классного кота? Показываем читателю! Чего ее зажимать?

А стайлбук для ведения твиттера у вас есть?

Стайлбука нет, и никогда не было. И слава Богу, потому что всё должно быть от души, а не по бумажке. Изначально у каждого сотрудника свой стиль ведения. Кто-то придумал обращение к аудитории «дорчитатели», кто-то слово «собаченька». Моей идеей было придумывать клички для Муаммара Каддафи и других политиков. Кроме того, работая выпускающим редактором, я в свой твиттер постил всякие смешные бредовые новости. Они никогда не попадут на сайт «Ленты.ру», а в @lentaruofficial над ними вполне можно постебаться.

В последнее время среди информационных ресурсов модно приходить в социальные сети, общаться там, в частности, вести «живой твиттер»… Как вам это? Не раздражает, что ваш стиль копируют?

Это вызывает чувство неловкости. Видно, что люди сидят в строгих корпоративных рамках, с чувством юмора они знакомы шапочно, и давно не созванивались. Они считают, что если задать какой-то вопрос типа: «А что по этому поводу думаете вы?», то начинается взаимодействие с читателем. Чёрта с два. Это какая-то сублимация. Либо ты живой, искренне общаешься, либо ты это делаешь, потому что тебе так сказало начальство. Но у нас есть и удачные последователи, например, @kmrsFM – неофициальный твиттер радиостанции «Коммерсантъ FM». Он не выглядит как пародия – он у них живой по-своему.

Общаться в соцестях с читателями сейчас пытаются не только информационные издания, но и крупные агентства.

Вряд ли они смогут привлечь к себе аудиторию только за счет «живого» твиттера. Если новость интересно проанонсирована, читатель кликнет по ссылке, а там казенным языком написано 28 абзацев, то для него это будет странно. У информационных агентств изначально своя задача, которая определяет их аудиторию. Они добывают новости. А потом информационные издания, в том числе и «Лента.ру», эти новости переписывают понятным читателю языком, так сказать, переводят с агентского на русский. Количество людей, которые заходят на сайт информагентства напрямую, почитать новости, очень невелико – 5–10% от общего числа посетителей. Большая часть народа к ним приходит либо через новостные агрегаторы, либо по ссылкам с сайтов, которые на них ссылаются.

Какие у @lentaruofficial показатели в Twitter?

На данный момент у нас более 50 тысяч фолловеров. При всём при этом, по показателям активности, по упоминаниям, по репостам, мы опережаем всех конкурентов. Фолловеров у нас ощутимо меньше, чем у лидеров рейтинга. Но прошу учитывать, мы никогда не пользовались ресурсом сайта, чтобы нагонять народ. Если бы нам нужно было довести твиттер до сотни тысяч за месяц, мы бы просто поставили ссылку на главную страницу. При нашей многомиллионной посещаемости, туда народ приходил бы просто по инерции.

Почему же решили этого не делать?

Нам просто нужно не это. Мы хотим, чтобы люди, которые не читали «Ленту.ру» раньше, пришли бы к нам из того же Twitter. Чтобы до них наша информация дошла, чтобы она их заинтересовала. А тем, кто читает нас и так, нет смысла давать те же новости, но только в другом месте.

Вы знаете, кто ваш читатель?

Вычислять, кто он – это, на мой взгляд, довольно бесполезное занятие. Читатель – это обычный человек. Ты, я, вон та девушка, тот парень... Кто-то любит читать новости про котов, кто-то про оружие. У каждой рубрики есть своя целевая аудитория. Не бывает такого среднестатистического читателя «в вакууме». Суть в том, чтобы редакционная политика диктовала то, что на сайте, а не читатель. Притом что всё это делается для него, но подборка новостей – это наша задача.

За всю историю «Ленты.ру» какие новости набрали больше всего просмотров?

Самая наша читаемая новость – про смерть Владимира Турчинского. Ее прочитало более 700 тысяч человек. Вообще, читательский рейтинг новостей очень несправедлив относительно повестки дня. В один день умерли Егор Гайдар и Владимир Турчинский. О Гайдаре читало в десять раз меньше человек. И это при том, что это два человека не сравнимы в масштабах российской истории. На втором месте – новость про то, что взрыв в московском метро был запечатлен камерами наблюдения (2009 год. – Ред.). Хорошие новости мало кого интересуют. Хотя есть и исключения. В свое время, проработав в «Ленте.ру» первые три недели, я написал статью про интернет-мем «превед». Мы стали первым серьезным изданием, которое обратило внимание на сетевой фольклор в таком безумном его проявлении. И этот материал прочитало полмиллиона человек, что для нас тогда было абсолютным рекордом.

Понятно, что у каждого сотрудника есть свои предпочтения и ценности. Кому-то нравится один политик, кому-то другой… Неформальное общение не идет в ущерб объективности?

Нам всё равно, кто написал какую-то гадость – депутат от «Единой России» или обожаемый многими Алексей Навальный. В новостных заметках мы стареемся выдерживать нейтральный тон. В твиттере мы придаем всему эмоциональную окраску. Но она не такая, что эти хорошие, а те плохие. Мы позволяем себе одинаково критиковать, хвалить и стебаться над всеми, если для этого есть поводы.

За что ваши фолловеры вас больше всего критикуют?

Есть две категории критиков. Первая – это те, кому не нравится, что мы шутим над новостями, как факт. Вторая категория людей, которая учит нас писать новости и, соответственно, вести твиттер: «Пока вы не начнете писать так, так и так, вас никто читать не будет». Из конструктивной критики – либо опечатки, либо фактические ошибки. Такого плана поправки всячески приветствуются.

У вас очень насыщенный поток твитов. А на это читатели не жалуются?

Если ты фолловишь 20 человек и среди них @lentaruofficial, то да, мы пишем очень много. Но большинство фолловеров читают больше чем 20 человек, и наш режим вещания им кажется комфортным. Плюс ко всему, если мы будем твитить раз в час, то это уже не будет живое общение.

По каким критериям вы из всего потока новостей отбираете, о чем писать, а о чем – нет?

У нас публикуется где-то около трехсот новостей в день. Мы отбираем их из трех-четырех тысяч, приходящих к нам из массы источников. Метод отбора – единственный, и он называется «здравый смысл». То есть надо задать себе вопрос: «Зачем об этом знать читателю?». Если ты не можешь на него ответить, то зачем об этом писать? Мы более-менее понимаем, какие новости нашей аудитории интересны, более-менее понимаем, про что писать необходимо, а про что можно и не писать.

О чем ваши читатели никогда не узнают из «Ленты.ру»?

О том, что Виктория Боня снова беременна. Еще, наверное, о том, что кому-то стало плохо на чьих-то похоронах, и о том, что землетрясение в Японии предсказывала Ванга.