Васюкинские шахматисты внимали Остапу с сыновней любовью. Остапа понесло. Он почувствовал прилив новых сил и шахматных идей.

- Вы не поверите, – говорил он, – как далеко двинулась шахматная мысль. Вы знаете, Ласкер дошел до пошлых вещей, с ним стало невозможно играть…

И.Ильф и Е.Петров, «Двенадцать стульев»

Должен признаться, что с творчеством российского журналиста Валерия Панюшкина знаком был мало. Что, – сразу соглашусь – свидетельствует лишь о моей необразованности, дремучести и непродвинутости.

Но теперь всё переменилось – после того, как уважаемая Христина Бондарева ознакомила широкую общественность с тезисами г-на Панюшкина, оглашёнными им в рамках пятичасового курса лекций в Школе журналистики Украинского католического университета (Львов).

Ни капли не иронизирую. Валерий Валерьевич поделился своими воззрениями на ключевые проблемы современного российского телевидения, а также на перспективы развития телекорпорации в мировом масштабе. Это было интересно и поучительно тем боле, что тезисы Панюшкина стали удачной иллюстрацией как значимости и знаковости поднятых вопросов, так и сомнительности или, мягче выражаясь, – не бесспорности предлагаемых выводов.

Впрочем, начинает Валерий Панюшкин как многоопытный лектор – сходу расположив к себе аудиторию решительным заявлением: «Стан російського телебачення сьогодні такий, що працювати там хорошому журналістові неможливо». Одной этой фразой Панюшкин дал понять, что российское телевидение – плохое. Как бы и само по себе, и потому, что там работают исключительно плохие журналисты. Ну, потому что хорошие же не работают. Лектор даже уточнил, какие именно «хорошие» не работают: он сам, а также Леонид Парфёнов и телережиссёр Вера Кричевская.

Сразу же напрашивается замечание: может, российское телевидение и плохое. Но тут ведь смотря с чем сравнивать. Уместно ли восторженно принимать рассуждения о его низком качестве у нас – в стране, где знаковым и высокорейтинговым событием сезона на ведущем телеканале стала беспрецедентно «нижеплинтусная» «Сказочная Русь». Причём речь идёт не только о политической сверх-ангажированности, но и о чудовищно убогом качестве названного продукта.

…и супруг – ещё на свободе, и супруга не расчленена

Объективно российское телевидение – очень разное. Предлагая убедиться в его упадке, Панюшкин советует (цитируем на языке статьи в MediaSapiens) «ввімкнути будь-який із тамтешніх центральних телеканалів» – но не называет конкретных упаднических программ и даже наименований каналов избегает. Кроме симпатичного ему «Дождя» (с которым он сотрудничает) в тексте упомянуты только НТВ и «Россия» (видимо, «Россия-1») – которые «стають тупішими з кожним днем. Це якийсь паноптикум!».

Судя по тому, что взыскуемому лектором телевидению «добірної інформації» противопоставлено массовое телевидение, показывающее «як відрізають ноги й голови», нетрудно догадаться, что типовым образцом деградирующего массового ТВ Панюшкин видит главным образом НТВ. Уход этого канала в глухую «чернуху» давно уже является притчей во языцех и предметом тотальной иронии. Как в анекдоте о выкопавшемся из земли покойнике, который крутит могильный крест, а на вопрос коллеги, – что это он делает? – отвечает: «Да НТВ что-то плохо ловит»…

Но «кровожадный» контент в целом совершенно не характерен для центральных российских каналов. Скорей уж их можно упрекнуть в засилье «сиропа» в мелодраматических сериалах и разнообразных «плачущих» шоу. Но, помимо «мыла» и «расчленёнки», есть масса программ иного характера и качества. Неслучайно Панюшкин ни словом не упоминает ни «Культуру» («Россия-К»), ни «Россию-24», ни разнообразно (зачастую и умно и интеллигентно) развлекательные каналы СТС и ТНТ (все – центральные). Не упомянут и «Первый» – где, со всеми поправками на неизменно подразумеваемую лояльность власти, производят весьма качественный телевизионный продукт. И где, кстати, безработный Парфёнов нынешним летом показал замечательный двухсерийный документальный фильм «Глаз божий», посвящённый столетию знаменитого Музея изобразительных искусств имени Пушкина.

Хотя об этом Панюшкин вполне может и не знать. Ведь и признанный гуру постсоветского ТВ Владимир Познер весьма убеждённо упрекал в своей программе спикера Совета Федерации Валентину Матвиенко за негласный запрет появления оппозиционных вождей на федеральных каналах. И это при том, что лидеры оппозиции – и внепарламентской, и радикальной (несистемной) – довольно частые гости «Поединка» и «Воскресного вечера» Владимира Соловьёва (оба проекта – на «России-1»). Не только Ирина Хакамада, Сергей Митрохин или Леонид Гозман, которые к Соловьёву многие годы ходят как на работу, но там же регулярно бывают отец и сын Гудковы, Илья Пономарёв и др., в том числе и Сергей Удальцов. Последний (а его Познер считает находящимся под сугубым запретом) успел подебатировать уже в нынешнем сезоне (правда, ещё до выхода на НТВ скандальной «Анатомии протеста – 2».

Иначе говоря, сегодня ситуация такова, что даже действительно профессиональные люди, имеющие немалый штат ассистентов и помощников, зачастую могут не иметь ни малейшего представления о том, что происходит буквально на соседней кнопке. Что уж тогда говорить о тех, кто такого штата не имеет? Понятно, что в Сети можно найти практически всё. Но чтобы искать, необходимо определить, что поиск нужен. А для этого – для начала хотя бы теоретически допустить, что сложившиеся представления не точны, не полны или вовсе не верны. Вот с этим – серьёзные проблемы, к которым мы ещё вернёмся.

Но есть и отрадный момент. Стоит посмотреть, как львовские студенты, растаявшие от оппозиционного радикализма заезжего учителя, бодро общаются с ним на русском языке. Тем самым лишний раз подтверждая искусственность и вымученность великих битв, развёрнутых защитниками и хулителями закона о государственной языковой политике :)

И возят газету в каретах, и ей удобряют умы…

Что прозвучало неожиданно, так это замечание Валерия Панюшикна о том, что причина упадка (того, что он называет упадком) центральных каналов российского телевидения заключается «не лише в політичній заангажованості, обмеженні свободи слова та необхідності весь час вихваляти Володимира Путіна».

Мысль почти радикально смелая для представителя «рассерженных горожан» и оппозиционных медиа, каковым позиционируется Валерий Валерьевич. Ведь вот буквально на днях упоминавшийся уже Леонид Парфёнов сумел-таки обескуражить российского самодержца, объявив (12 ноября, на заседании президентского Совета по развитию гражданского общества), что расцвет зверств и гламура в телеэфире «имеет корни не в испорченности телевизионщиков, которые только и хотят рассказывать про то, как убийца наматывает кишки жертвы на локоть, а в том, что в условиях “чёрный, белый не берите” приходится брать жёлтое. И трудно за это осуждать, потому что всем понятно, что спорить о детях Кристины Орбакайте на телевидении можно, а на общественно-политическую проблематику – нельзя…».

Версия о «желтизне» как следствии политической цензуры – во всяком случае, только цензуры – сама по себе довольно спорна, тут явно растерялся даже Владимир Путин, человек выдержанный и всесторонне подготовленный. (Кстати, этот фрагмент был многократно показан во всех новостных программах, хотя прямую трансляцию на всякий случай, естественно, не вели.)

Для Парфёнова, многие годы работавшего на НТВ, перенос реалий именно этого канала на всё российское телевидение, по крайней мере, объясним. Для остальных же, в том числе Панюшкина, – это просто штамп.

На самом деле, собственно «восхваления» Путина на центральных каналах – явления нечастые, применяемые в исключительных, действительно важных для власти случаях, и после выборов практически никогда – в лоб. В этом просто нет необходимости именно в силу той самой ангажированности. Причём, ангажированности также не демонстративной и не афишируемой. Упомянутая выше всегда подразумеваемая лояльность не только не предполагает «восхвалений», но допускает и даже требует немалой толики иронии разной степени остроты.

Достаточно вспомнить КВН, где шутки над Путиным (да, не злобные, вполне лояльные) стали правилом хорошего тона. Или Ивана Урганта, в своём ежевечернем шоу постоянно гуляющего по тонкой грани между мягким юмором в отношении президента РФ и откровенным глумлением над ним же, и начавшего сезон совместным полётом с «Путиным» и, сами понимаете, с заповедными стерхами.

Бывает и острее. Так, на одном из выпусков шоу «Уральских пельменей» (СТС) в пародии на политические дебаты представитель «партии власти» демонстрировал здоровенный шрам в виде молнии на лбу.

– А причём тут Гарри Поттер? – спрашивают у него.

– Понимаете, мы живём в своём мире, и для нас все люди – маглы, – презрительно разъясняет представитель.

И тут же, услышав телефонный звонок, вытягивается по струнке:

- Воландеморт Воландемортович?!

- Кто это?

- Это тот, над кем нельзя шутить!! – не отрываясь от трубки, сообщает представитель страшным театральным шёпотом.

И т.д. Это – не отдельно взятая фронда. Это – норма. В весёлом и непритязательном ситкоме ТНТ девушка, поднявшаяся на карьерную ступеньку, подставив коллегу, внезапно ощущает разверзшуюся перед ней пропасть морального падения. Она представляет, как через много десятилетий, уже немолодая и поседевшая, будет с телеэкранов поздравлять россиян с Новым годом, и как её друг скажет своей маме:

- Выключи эту гадину! Из-за неё Путина уволили…

Первый слой очевиден: шутка над Путинской несменяемостью. Но есть и слой второй: зритель постепенно приручается к такому положению дел и к позитивному к нему отношению. В том же КВН бессменность президента РФ – один из самых постоянных сюжетов «путиниады». Вроде экзамена в 2112 году с вопросом о «межпутинских президентах».

… стукнул раз – специалист, видно по нему!

В том-то и дело, что контроль российской власти над центральными телеканалами осуществляется гораздо тоньше, нежели в лубке про цензуру, тупое давление и требование восхвалений. И, как следствие, – гораздо эффективней. Специфика нынешнего общественно-политического российского вещания, радикально переформатированного после выборов – это совсем особая тема, достойная самостоятельного исследования. Пока же просто отметим, что именно с не-лубочными реалиями, не укладывающимися в рамки расхожих штампов и либеральных мифологем, никак не желают смириться спикеры российской оппозиции.

Вот «без пяти минут “маститый”» Валерий Панюшкин вещает (в изложении Христины Бондаревой): «У верхах зрозуміли: їхня громіздка інформаційна машина не працює, а лише імітує роботу. Тож потрібно створювати чи підтримувати інші, справжні медіа. При цьому ніхто з них не намагається зробити, приміром, НТВ хоч трохи об’єктивнішим чи запросити ліберальних ведучих на канал “Росія”».

Похоже, эта смелая мысль («у верхах зрозуміли») чем-то особенно вдохновляет своего автора. Весьма вероятно, она была на ура воспринята и его аудиторией. Да что тут греха таить, – чисто по-человечески всех нас в глубине души греет вера в то, что есть где-то телевидение ещё хуже нашего; телевидение, которое считает настолько жалким и ничтожным такой уважаемый и знающий человек (позиционируемый как учитель, как высокопрофессиональный эксперт).

Даже жалко, что всё это не соответствует реальности. Серьёзно, очень жалко. Тем не менее, именно «громоздкая информационная машина» Кремля обеспечила победу Путина – настолько убедительную, что её признала даже «Лига избирателей», созданная лидерами оппозиции для контроля за честностью выборов и изначально «заточенная» на непризнание (и насчитавшая победителю «всего лишь» 53% против официально объявленных ЦИКом 63%).

Идея же ротации телеведущих, если не воспринимать её как тонкий намёк, просто нелепа. Ведь даже если бы руководители «России-1» сочли, что дела и впрямь так плохи, как говорит Панюшкин, и, скажем, уволили бы Владимира Соловьёва (или авторов и ведущих других, менее знаковых программ), то каким образом положение улучшило бы приглашение на их места «либеральных» преемников? Да хоть бы и самого Панюшкина?...

Но Соловьёва менять точно не будут. Он, конечно, не либерал, и, называя вещи своими именами, давно уже не журналист, а пропагандист-манипулятор. Но, как выражался практически по аналогичному поводу капитан Глеб Жеглов, – «дело своё он добре знает». Уж точно знает его гораздо лучше, чем потенциальные конкуренты-«либералы» – своё. Свидетельством чему их постоянные проигрыши. Причём именно в информационной сфере, – той самой, в которой они считают себя крутыми специалистами, не в пример всяким «путиноидам».

Игнорирование медийной и политической реальности наряду с неадекватно завышенной самооценкой раз за разом ведёт к грубейшим ошибкам и «подставам». Вроде громкого «пшика», которым завершились широко разрекламированные выборы Координационного совета оппозиции (20–21 октября), в которых, после того, как голосование продлили на вторые сутки, приняло участие около 160 тысяч человек. И это в РФ, где больше 70 миллионов одних только зарегистрированных пользователей интернета (в котором в основном и проводилось голосование). И при нескольких десятках избирательных участков, открытых организаторами выборов по всей стране, а также за её рубежами, в том числе в Лондоне и Мюнхене (где в окрестностях проживает много активных недоброжелателей нынешней российской власти).

Рассказывал негоголь анекдот,

и, без труда переходя на прозу,

небайрон или даже небальмонт

вбивал какой-то тезис в неспинозу.

Ну да Бог с ними, с неприятными реалиями, так уныло противоречащими высоким теориям. Зато какие интересные вещи рассказывает дальше Валерий Панюшкин, какие увлекательные перспективы разворачивает он перед своими слушателями!

В основе, разумеется, сухая статистика. Гуру сообщает: «Як свідчать останні соціологічні дослідження, люди, що приймають рішення, перестали дивитися телевізор… Чи то топ-менеджер великої компанії, чи голова родини, який вирішує долю родинних закупівель».

Даже как-то неловко попросить уточнить пресловутые «последние социологические данные». Пани Христина и не попросила. А жаль, поскольку стоило бы узнать имя уникальной социологической службы, объединившей в одном вопросе настоящих «топовых» коней и трепетных ланей, ежедневно, как в анекдоте, принимающих «ответственные решения» о семейных закупках. Вообще здесь (и далее) откровения московского популярного журналиста представляют собой абсолютную мешанину невозможного с очевидным.

Очевидно, что те, кто принимают действительно знаковые общественно значимые решения, руководствуются самыми разными соображениями. И основную информацию получают не из телевизора и не из интернета. При этом смотрят ли они (в принципе) телевизор, или нет, если и играет какую-то роль, то намного меньшую, чем, скажем, – употребляют ли они горячительные напитки.

Тем не менее, «социологические данные» – важная часть откровения, переходный этап к вердикту: «…Натомість великі канали й газети остаточно перетворяться на цирк потвор». И вот тогда-то, по мнению Панюшкина, «з’явиться якесь зовсім інше інформаційне середовище… – …З одного боку – дике поле, в якому живуть страшні варварі, які дивляться по телевізору, як відрізають ноги й голови. З іншого – невеликі резервації людей, що споживають добірну інформацію».

Ну, с «расчленёнкой» мы вроде разобрались выше. Просто ради любопытства интересно было бы узнать, к какой категории наш гуру относит зрителей, предпочитающих слезливые шоу? Или музыкальные проекты? Или дискуссионные программы? Или детективы? Или… да много ли что там ещё в телевизоре бывает? И неужели никому не доводилось встречать граждан, совмещающих пристрастие к «расчленёнке» и, – ну, бывает же! – к «отборной информации»? Я – так лично знаю таких человек пять.

Ещё проще с «резервациями». По Панюшкину, СМИ, несущие «добірну інформацію», рассчитаны не на широкую аудиторию. «Скажімо, вони для тих, хто вийшов на Болотну площу,… для ста тисяч людей, тісно пов’язаних із соціальними мережами».

Это он такую цепочку выстраивает, логическую:

1. Принимающие решения телевизор не смотрят.

2. Им (для решений, разумеется) нужна отборная информация.

3. СМИ, где такая информация есть, они – не для всех, они для 100 тысяч митингующих Болотной.

4. Которые, соответственно, и есть принимающие решения.

Согласитесь, тонко? Все кошки смертны. Сократ смертен. Следовательно, Сократ — кошка, тем более что и у него четыре лапы. Согласитесь, похоже? С той разницей, что пародийный силлогизм Ионеско про кошку и Сократа очарователен, а у Панюшкина получилась просто чушь. Будь хоть сколько-то существенным пересечение страты принимающих решения – с теми, кто выходил на митинги протеста, и совсем по-другому сложилось бы и в марте, и в мае, и уж, конечно, в октябре.

Но, помимо полевых упражнений по НЛП, наш герой решает и более простую прагматичную задачу, консолидируя вокруг себя аудиторию, как «нас» (таких молодых и продвинутых, таких взыскующих «отборной информации»), и противопоставляя её десяткам миллионов «других» («варварам», естественно, кому же ещё?).

Приём, надо признаться, довольно затёртый, но, видимо, где-то ещё работающий. Хотя и складывается впечатление, что московский лектор имел в виду обаять не только и не в первую очередь львовских студентов.

Гораздо интересней с «варварами». Это штамп, идущий ещё со знаменитого «Россия, ты одурела!!» – которым Юрий Карякин встретил объявление о победе ЛДПР в голосовании по партийным спискам на думских выборах 1993 года. С тех пор так и повелось. У Панюшкина тоже много рассуждизмов на тему о том, кто и зачем «варваризирует» народ, и что неплохо было бы лишить «варваров» права голоса. Как раз именно таким образом российские либералы проигрывают все выборы, искренне недоумевая, отчего это избиратели обижаются на них за клеймо «дураков» и «варваров» – которого избиратели, несомненно, достойны, коль скоро не разделяют либеральных идей и лозунгов и, что ещё хуже, упрямо не голосуют за либеральных кандидатов.

К сожалению, это не исключительно российская болезнь. Вот совсем недавно украинский деятель из второго-третьего эшелона сурово отчитал грузин, прокативших на выборах партию Саакашвили: «В Грузії теж населення більше, ніж народу?». Ну, видимо, так.

Правда, братья Стругацкие (в повести «Гадкие лебеди») довольно зло иронизировали над теми, кто считает «дураком» инакомыслящего или инакочувствующего. Ну, так они же были не либеральными постсоветскими политиками, а всего лишь – великими писателями. Увы, теперь уже окончательно – «были».

В пиитическом паренье

бард гласит: «сквозь тьму времён

вижу мира обновленье;

муравьи, ваш данник он!»

Пожалуй, наиболее увлекательные (по-своему) тезисы Валерия Панюшкина посвящены перспективам журналистики после грядущей гибели старого (до-интернетного) медиапространства. («Із часом, переконаний Валерій Панюшкін, традиційні ЗМІ в теперішньому вигляді зовсім перестануть існувати».) Тут как в очень старой шутке: есть и новое, и разумное, но разумное – не ново до банальности, а новое – смотрится либо плодом досужих размышлений, либо импровизацией для произведения впечатления на провинциальную публику.

То есть вопросы, о которых идёт речь – реальные и насущные, дальше некуда. И то, что Всемирная Паутина самым радикальным образом меняет правила игры на медиарынке, было общим местом задолго до проповеди московского сенсея. Особенности новой реальности и связанные с ней тектонические сдвиги, а также перспективы развития медиасферы многократно и серьёзно обсуждались и в России (в умных программах, вроде «Культурной революции» и «Тем временем» на «Культуре»), и в Украине. В том числе – в таком специализированном издании, как «Телекритика». В частности, и вашим автором (например, «СМИ между властью и обществом: в ожидании регенерации»).

Разумеется, такие однозначные прогнозы, как даёт наш герой, эксперты не делают. Просто потому, что они – эксперты и понимают сложность и многофакторность происходящих процессов, и, как следствие, априорную невозможность категорических выводов. (Для категоричности нужна самонадеянность Глобы или Панюшкина; ну, или хотя бы Ксении Собчак.)

Тем не менее, общая тенденция «интернетизации» СМИ в последние годы обозначилась определённо и бесповоротно. Практически все традиционные медиа – газеты, радио и ТВ – либо давно уже обзавелись собственными электронными версиями и развивают дальнейшую экспансию в интернете, либо целиком передислоцировались в Сеть (недавно окончательно «канул в цифру» легендарный Newsweek). Важно понимать, что это ещё только начало эпохи великого переселения. Медиа, особенно «чисто интернетные», только осваиваются в новом пространстве, что неизбежно сопровождается подростковыми комплексами и младенческими болезнями и проблемами.

То есть, Панюшкин-то как раз считает, что проблема только одна – «у верифікації інформації: перевірити, чи правдивою є інформація, яку ви прочитали у фейсбуку, майже неможливо. Тому перехідні ЗМІ, на думку Валерія Панюшкіна, є тимчасовими засобами верифікації: довіру до їхніх повідомлень формують журналісти з ім’ям, що озвучують новини та коментарі».

В этом Панюшкин прав, но лишь отчасти и чисто теоретически. Действительно, эксперты – причём вне зависимости от того, идёт ли речь о сетевых СМИ, или традиционных – должны определять уровень доверия к новостям и их интерпретации. Должны. Но не определяют. Причём особенно не определяют именно в Сети. И причин тому, к сожалению, много.

Первая – в младенчестве сетевой журналистики, и, соответственно, в том, что едва ли не большинство участников интернет-сообщества всё ещё подсознательно относится к интернету как к электронной версии забора. Самого обычного забора, с той единственной разницей, что писать на нём можно, не опасаясь окриков или милицейских свистков, – и писать о чём угодно и что угодно. И в каком угодно дискурсе. При этом хрестоматийное (из Жванецкого) – «легко перейти на "ты", сказав: "А вот это не твоего собачьего ума дело"» – зачастую смотрится недосягаемым эталоном вежливости.

Впрочем, хамство, особенно на форумах и в комментариях, рано или поздно уляжется. Хуже с верификацией. Не в том ведь дело, что трудно, тем более «невозможно» что-то проверить, а в том, что и проверять-то никто особенно не рвётся! Выше мы уже видели, как на ровном месте «подставился» не мальчишка-«дописувач», а действительный мэтр Владимир Познер, весьма дорожащий своей репутацией.

В значительной мере это явление связано с тем, что в Сети – слишком много писателей. Точней – аффторов. Нормальных, «традиционных» читателей, можно сказать, почти не осталось. Кроме, (возможно) тех, кто действительно принимает «взрослые», ответственные решения. В этом аспекте весьма характерно, что нынешний премьер-министр РФ Дмитрий Анатольевич Медведев в пору своего безвластного президентства развил такую бурную блогерскую деятельность, что получил двусмысленное полусочувственное-полуобидное прозвище «главного блогера страны».

Нет, обитатели Сети, конечно, читают, и даже много. Но, – если мы говорим о сегменте новостей и общественно-политической, а также политико-экономической публицистики, – то читают или тех, с кем заранее согласны, или (даже чаще) тех, с кем несогласны, тоже заранее – лишь для того, чтобы вырвать одну-две фразы и написать суровую отповедь. Во всяком случае, именно так заполняется абсолютное большинство форумов и целые «простыни» комментариев к текстам.

Ты кто такой? давай, до свидания!

Следующая проблема – собственно, «проблема эксперта». Мало того, что в Сети по определению каждый сам себе эксперт, так ведь и эксперты патентованные, т.с., «лицензионные», то и дело «пускают петуха» – кто по недосмотру, кто – пытаясь манипулировать аудиторией.

И что должен думать нормальный среднестатистический зритель, если он видит, что знает больше, чем сам (САМ!) Владимир Владимирович Познер? Или чем тот же Валерий Панюшкин? Панюшкин ведь, что бы он там ни наговорил во Львове, – тоже эксперт. Ну да, известный московский публицист. И кому читателям и зрителям прикажете верить, на чьи мнения и оценки полагаться?

В какой-то мере это тоже – вопрос времени. Ведь реальное погружение граждан стран СНГ во Всемирную Паутину исчисляется от силы десятью годами. Репутации ещё не успели устояться. Большинство устоявшихся – родом оттуда, из традиционных СМИ. С одной стороны – как рудимент древних поверий, согласно которым «в газете зря не напишут» (тем более, «по телевизору зря не скажут»). С другой стороны – как отблеск новообретённых надежд на то, что не станут же в газете и телевизоре зазря писать и говорить, потому что за это можно и под суд угодить.

Однако после первого «кукареку!» (пусть даже после пятого, а лично для Познера – так хоть и пятнадцатого) оглядка на экспертов сменяется куда более простым критерием оценки: разделением по принципу «свой – чужой». (Это ещё если в каждом отдельно взятом случае такое разделение изначально не было доминирующим.) И тот, кого идентифицировали как «своего», может смело петь хоть петухом, хоть курицей.

Наконец, со всем вышесказанным связано появление специфической фейсбук-журналистики. Той самой, которая, по мнению эксперта Панюшкина, грядёт на смену устаревшим медийным формам. Сам текст панюшкинских тезисов представляет собой далеко не худший образец фейсбук-жанра.

Что имеется в виду? – Журналистика, такая, какой она сложилась за последние несколько веков – от новости до памфлета представляет собой вариации двух базовых моделей: журналистики факта и журналистики обобщения и анализа. Коммуникационный прорыв, совершённый интернетом и, особенно, социальными сетями (условно говоря – «Фейсбуком», а теперь ещё и «Твиттером») создаёт почти идеальные условия для реализации первой, фактологической модели. Время обмена новостями сократилось до нуля. Охват аудитории теоретически безграничен. Последствия – огромны.

Помимо всего прочего, создаётся плотная информационная среда, в которой невозможно или, по крайней мере, весьма затруднительно долго утаивать как публично совершённые правонарушения, так и серьёзные преступления (преступления легче). В последние месяцы можно наблюдать, как власть всё более активно старается использовать и взять под контроль эти возможности. Речь, понятно, не о «потешных» упражнениях в «Фейсбуке» нашего премьера Николая Азарова, а о широкомасштабных кампаниях, развёрнутых властью российской – от оперативного, публичного и жёсткого реагирования на всякое ДТП со смертельным исходом, громко прозвучавшее в интернете, до грандиозного коррупционного скандала в Минобороны РФ. Особо стоит отметить, что кампании отыгрываются одновременно как в сетевых, так и в традиционных медиа, особенно на ТВ. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Всё это очень хорошо и перспективно. Проблема же заключается в том, что с чьей-то лёгкой руки журналистика «Фейсбука» пропагандируется, а иногда и навязывается в качестве единственной «продвинутой» и «прогрессивной». И это находит поддержку сообщества, и без теоретических обоснований не настроенного на занудные исследования и долгие размышления. Однако, учитывая априорно задаваемый этой моделью скоростной и лаконичный формат, фейсбук-журналистика фактически подменяет анализ оценочным суждением или набором таких суждений, как мы могли убедиться на примере разбора тезисов г-на Панюшкина. Повторюсь, – далеко не худшего образца жанра.

Большой беды в этих процессах нет. Агрессия и претензия на универсализм присущи каждому новому (или претендующим на новизну) явлению. Спор «О древних и новых» потрясал творческий истеблишмент Европы чуть не полвека (конец XVII – начало XVIII вв.); в яростных дебатах XIX века сменяли друг друга классицизм, романтизм, реализм (до натурализма) и символизм.

«Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с парохода Современности», – призывали в 1912 году Владимир Маяковский, Велемир Хлебников и прочие авторы «Пощёчины общественному вкусу», но прошло совсем немного времени, и Маяковский сетовал: «Дался им всем этот несчастный пароход современности. Даже мама говорила: "Зачем тебе это, Володечка?" Знал бы, не подписывал бы». И признавался:

Александр Сергеич,

        да не слушайте ж вы их!

Может я один

      действительно жалею,

что сегодня

     нету вас в живых.

Модные веяния проходят, культура остаётся. И хамоватая мятежная «Пощёчина» давно уже стала классикой.

В той комнате незначащая встреча:

французик из бордо, надсаживая грудь,

собрал вокруг себя род веча…

Проблемы, о которых шла речь выше, универсальны, по крайней мере, для постсоветского пространства. Но, как всегда, предметом особой гордости есть у нас одна своя, присущая только нам и, кажется, никому более. Я имею в виду «низкопоклонство перед Северо-Востоком» и регулярные нашествия откровенных «разводил», которых встречают восторженным швырянием в воздух всех подвернувшихся под руку чепчиков.

Хотя как-то особенно сурово осуждать руководителей Школы журналистики Украинского католического университета было бы глупо и несправедливо. В конце концов, чем они хуже наших выдающихся политиков и олигархов, каждый избирательный сезон запускающих в отечественные садки всё новые команды весёлых «пылесосов»? И, вспоминая легендарные имена Павловского и Гельмана, Островского и Щедровицкого, Тимофея Сергейцева и многих-многих других им подобных, можно честно признать, что просветительский набег г-на Панюшкина – это ещё вполне по-божески.