Восхищение технологиями связи вернуло многим веру во всемогущество коллектива. Романтика совместного действия и радикального переустройства общества вошла в повседневный оборот. Добились этого не левые политики, а идеологи новых медиа, люди разных, иногда противоположных взглядов, объединенные одной страстью – верой в то, что рост блогосферы и массовое распространение сетей, подобных Facebook и Twitter, равнозначны революции Гутенберга. Действительные перемены в образе общественной жизни, вызванные социальными сетями, до конца не осознаны (возможно, потому, что еще не произошли), но их революционность уже проповедана.

Первых пользователей сетевых медиа восхищала сама возможность мгновенной коммуникации, привлекательная, как новая игра: написать сообщение с компьютера на компьютер, с телефона на телефон, высказываться и сразу получать отклик, создать собственную сеть последователей, быть все время на связи. Потом был осознан прорыв за пределы маргинальных компьютерных сообществ, за пределы студенческой аудитории, офиса корпорации, социального круга, класса, возраста. И наконец, пришло массовое понимание, что это еще и новая форма власти. Путь от сотни друзей к тысяче, к десяткам тысяч и миллионам завораживает, как всякий путь к вершине власти. Этот путь уже стал темой голливудского фильма – «Социальная сеть».

Мне лично было интересно даже не то, что голливудские специалисты в принципе взялись за эту тему, а то, как они за нее взялись. У них получился настоящий производственный роман (был такой жанр в советском искусстве). В производственном романе главный герой мог быть опытным хозяйственником или молодым бригадиром, пришедшим с фронта. Он преодолевал отсталость своего окружения и косность общества, он приносил в жертву передовой идее своих друзей и свою любовь, он сливался с трудовой народной массой, а наградой ему в финале был вновь построенный сияющий завод. Именно такой путь проходит (в фильме) Марк Цукерберг, создатель Фейсбука.

Книга советского писателя Федора Гладкова «Цемент» могла бы стать не менее выигрышным материалом для Аарона Соркина, написавшего сценарий к «Социальной сети». Но фильм про цементный завод не был бы правильно понят сегодняшней публикой, потому что сегодняшний цемент – это технологии связи. К тому же американцы, даже пожилые, не проходили на уроках литературы производственные романы.

А лучше бы проходили. Теперь западная публика, не знавшая десятилетий принудительного коллективизма, не замечает, как близко подошла к преклонению перед «массой». И дело, конечно, не в фильме. Просто есть близкие каждому примеры, которые уже возведены в ранг образцов. Важнейший из них – сайт Wikipedia. Сейчас – это пятый по посещаемости сайт в мире, главный источник информации для сотен миллионов людей. И самое главное – это саморегулируемая среда, установившая внутренние правила и умеющая добиваться их исполнения (self-policing). Это организация без организатора – невиданное достижение коллективного разума.

Другие важнейшие достижения не менее известны – это создание компьютерных программ с открытым кодом, спонтанные формы сотрудничества в интернете, солидарные действия, например сбор пожертвований на борьбу с голодом в какой-нибудь далекой стране и, наконец, «твиттер-революции» (пока это фантазии, речь скорее о потенциале, чем о реальных политических переворотах). Такие совместные действия преподносятся как прорывы в социальной сфере – примеры нового.

Клэй Ширки (Clay Shirky), один из ведущих пропагандистов новых медиа, уверен, что благодаря сетям коллективы теперь могут то, чего не могли раньше. Все последние десятилетия жители планеты Земля тратили по триллиону часов в год на просмотр телепрограмм. Только сейчас это выброшенное на помойку время стало понемногу сокращаться: сегодняшние молодые люди больше времени проводят за компьютером, чем у телевизора. Поколения постарше идут вслед за ними. Люди, сидящие за компьютером и подключенные к сетям, уже не только пассивно вглядываются в экран, они совершают действия: играют, перекидываются ссылками, переписываются и, нередко, создают что-то новое. «Жаба» какой-нибудь известной картины – творчество, снятая на телефон смешная сценка – тоже, и даже гигабайты милых котят, собачек и летних впечатлений – тоже. Важно, что это море творческой энергии вообще отвлеклось от телевизора и направлено теперь хоть на что-то.

Эту силу Ширки называет «когнитивный профицит» (о котором его новая книга – Cognitive Surplus: Creativity and Generosity in a Connected Age), и эта сила, если направить ее в социально полезное русло, способна свернуть горы. Для создания всей Wikipedia потребовалось около 100 миллионов часов времени, пожертвованного людьми. А ведь потенциально доступных часов – миллиарды. Осталось только направить хотя бы часть этой энергии на что-то социально полезное. И примеры коллективных действий, направленных на создание вполне весомого общественного блага, существуют – платформа ushahidi, позволяющая быстро локализовывать проблемы, опробована уже и на выборах в Кении, и на расчистке снега в Вашингтоне, и во время работ по спасению людей, пострадавших от землетрясения на Гаити.

Но вот вопрос, который не дает мне покоя. Правда ли, что группы людей, вооруженные новыми сетевыми инструментами сотрудничества, научились делать то, чего не умели раньше? Или, если поставить вопрос иначе: правда ли, что толпа за последние несколько лет поумнела? В оптимизме по поводу будущих твиттер-революций мне слышатся споры социалистов прошлого о роли народа в обществе будущего.

 «История не раз доказывала, что коллективный разум-улей быстро превращается в жестокого идиота, как только его ставят на автопилот», – писал в эссе «Цифровой маоизм» Джейрон Ленир (Jaron Lanier) еще несколько лет назад. Может быть, это просто брюжжание старого хиппи. Но и меня, с моим школьным советским опытом, перспектива вездесущего коллективизма пугает. Не обернется ли сетевой «цемент» чем-то похожим на тот, советский? Может быть, я не прав.

Максим Трудолюбов, ОpenSpace.ru