Человек много столетий жил и особенно в последнее время живет в виртуальной действительности. Раньше книги, потом кино, радио, затем телевидение, сегодня соцсети и видеоигры. Человек все время является «инопланетянином», поскольку та виртуальная жизнь, в которой он находится, совсем не похожа на реальность.

Человек сегодня не читает, а смотрит телесериалы. У него не библиотека, а соцсети и интернет. Даже знания теперь идут из видеоигр. Поэтому разговоры в семье или на работе идут не о реальных событиях, а, например, о сериалах, которые люди смотрят и рекомендуют знакомым.

Прошлые технологии типа книги были более замедленными, и человек мог ими управлять, поскольку он был сильнее их. Сегодняшние технологии превосходят человека, поэтому теперь они управляют им, а не он ими. По этой причине человек начинает понемногу терять те его доинтернетовские качества, которые и сделали его тем человеком, каким мы его знаем.

Переход от докнижного человека к книжному развил его аналитические способности, как следствие появилась современная наука, которая в результате создала современный мир. Сегодня наука и образование отступают от тех вершин, которые они когда-то занимали. Поэтому потребность в научном мышлении тоже уходит.

Интернет-поколение другое, оно более эгоистично, хочет получить все, себе и сейчас. Оно же более толерантно ко всем социальным группам, которые прошлым обществом не признавались. Интернет-человек может решать несколько задач сразу, в то время как книжный человек должен был закончить одну задачу, чтобы затем приступить к следующей. В эпоху интернета Брежнев вполне мог сохраниться, потому что в Фейсбуке вместо него писали бы его помощники.

Новая информационная среда направлена специально или случайно на удержание не одной, а нескольких истин. Как следствие, высказывание «в чем правда, брат?» безнадежно устарело. Правд теперь столько же, сколько источников информации. По этой причине 75 % журналистов (в данном случае американских) отрицательно отвечают на вопрос, нужна ли в медиа политическая объективность. И это понятно, зачем она, когда истин стало так много?

Газета Guardian также подчеркивает, что книжные знания раньше поступали читателям в фиксированном формате, что вело к их вере в стабильную правду. Сегодня статус правды резко упал. Технологии распространения могут делать любой факт правдой.

Та же Guardian честно признается в другой статье, что существует явное сближение между западными медиа и их правительствами, особенно в области освещения внешней политики. Робинсон подчеркивает, что существуют такие параметры, которые влияют на то, что увидят / услышат потребители информации: сверхопора на правительственных чиновников как источники новостей, экономические ограничители, требования большого бизнеса, старый старомодный патриотизм. Все это ведет к соответствующему искривлению информационных потоков.

Кстати, Робинсон с коллегами изучал этот феномен детально на вводе войск в Ирак в 2003 г. При этом они отталкиваются от существующего положения, что во время войны у медиа нет свободы. Определенный «перекос» присутствовал и в освещении войны в Ираке. 80 % статей упоминали официальных лиц коалиции, 12 % — официальных лиц ООН, антивоенного движения, экспертов, гуманитарные организации. Коалиция дала 45 % прямых цитат, антивоенное движение — 5 %, гуманитарные организации — 4 % (см. работу: Robinson P. a.o. U.K. media and media management during the 2003 invasion of Iraq // American Behavioral Scientist. — Vol. 52. — N 5).

Для выяснения типа освещения использовались три вида фреймов: элитные, независимые и оппозиционные (см. работу: Robinson P. a.o. Testing models of media performance in wartime: U.K. TV news and the 2003 invasion of Iraq // Journal of Communication. — 2009. — N 3). Получились интересные результаты. Освещение потерь и гуманитарные вопросы были четким примером оппозиционной журналистики. То есть события вне контроля элит освещаются независимо и критически. Только 5 % сообщений о потерях среди гражданского населения освещались с положительной для коалиции точки зрения, 40 % — как независимые, 55 % — как оппозиционные. Среди освещения гуманитарных вопросов 36,8 % сообщений были критичными и кодировались как оппозиционные, 21,1 % — поддерживали попытки коалиции доставлять гуманитарную помощь.

Общий вывод из этого ряда исследований таков, что СМИ удерживали на события элитную точку зрения, а не независимую или протестную. Однако каждое СМИ также имело примеры независимой и оппозиционной журналистики. В целом же протесты против войны в Ираке освещались очень слабо. Как показывают другие исследования, они заняли только 6,1 % рассказывания о войне (см. работу: Murray C. a.o. Reporting dissent in wartime // European Journal of Communication. — 2008. — Vol. 23. — N 1). Битвы / стратегии получили 43,8 % освещения, потери — 13,3 %, дипломатия — 11,8 %. Точка зрения власти освещалась во много раз масштабнее.

Из всего этого следует, что медиа отнюдь не являются тем гарантом демократичности, о котором мы все время говорим. Медиа подстраиваются «под линию партии».

У Пирсона была также книга, анализировавшая известный эффект CNN (см. работу: Robinson P. The CNN effect. The myth of news, foreign policy and intervention. — London — New York, 2002). CNN эффект — это та же проблема взаимодействия политики и медиа, поскольку здесь постулируется роль медиа в формировании повестки дня и влияния на принятие решений политиками. Пирсон пытается переосмыслить эту прямую зависимость, поскольку она не всегда подтверждается в реальности. Поэтому он вводит понятия потенциального и слабого эффекта CNN.

Таким же примером влияния политики стала попытка после террористического акта во Франции ввести определенные ограничения. Французские газеты и социальные сети сами договорились не печатать имен и фотографий террористов, чтобы не создавать им славы.

Тот же Робинсон заявляет: «Обман и пропаганда противоречат подотчетности и демократии. Иногда они могут быть нужны и оправданы, но их использование несет с собой большие опасности и риски».

Множественность миров, которая пришла с усилением параллельности информационного и виртуального миров, усилила глобализация. Многополярность всегда была естественной для науки, литературы, культуры, которые сегодня стали основными строителями постмодернизма.

Мифы прошлого как неправдивые были заменены мифами современными, которые почему-то считаются правдивыми. «Спасение в рынке» является примером одного из таких современных мифов, хотя все последние экономические кризисы как раз являются порождением рыночной экономики.

Нейра пишет, разграничивая направленность мифов / нарративов на будущее или на прошлое: «По мнению Лиотара, общей функцией крупных нарративов и мифов является легитимация социальных институтов и практик. Но если мифы ищут свою легитимацию в некотором изначальном действии, то метанарративы обосновывают свое существование “будущим, которое следует создать, то есть идеей, которую необходимо воплотить в жизнь”, будь то свобода, просвещение, социализм или же “общее обогащение”» (см. работу: Нейра Ф. Сумеречное воображение: вымысел, миф и иллюзия // Логос. — 2015. — Т. 24. — № 3).

Мир нынче управляется по совершенно другим законам, чем те, к которым мы привыкли, поскольку информационное и виртуальное пространства «нарастили» свои мускулы. Без них сегодняшнее управление миром является невозможным.

Литература и искусство, работая с виртуальными объектами, обладают бесконечными возможностями. Например, имеющиеся к сегодняшнему дню 17 тысяч героев комиксов могут наполнить кинофильмы на ближайшие 3400 лет. Это всего лишь две компании Marvel и DC, которые к тому же запатентовали как торговую марку и «супергероя».

Все это примеры выстраивания иномира для потребителя. Этот виртуальный мир для него более интересен, чем мир реальный. При этом мы не очень хорошо знаем и понимаем, как именно этот мир-2 влияет на мир-1. Покемоны стали примером того, как объекты мира-2 внезапно ворвались в мир-1, откидывая его базовую значимость физической реальности.

Индустрия мира-2 давно сравнялась по мощности с индустриями мира-1. Голливуд, к примеру, приносит столько же прибыли, сколько американская автомобильная промышленность. Как показали последние трансформации мира-1, человек вполне может обходиться без книги и чувствовать себя прекрасно, зато без визуального контента ему становится очень плохо.

Джеймисон трактовал телепотребление как вид шизофрении (см. работу: Jameson F. Postmodernism or, the cultural logic of late capitalism . — Durham, 1991). Сегодня есть статьи на тему рекламы как вида шизофрении. Добавим в этот список и пропаганду как вид шизофрении, поскольку все это коммуникативные ловушки, из которых человек не может выбраться. Любая интенсивная коммуникация (телевидение, реклама, пропаганда) насильно удерживают наше внимание на своей логике и своих выводах, абсолютно не считаясь с реальностью. Если пропаганде или рекламе не хватает реальности, они ее придумывают.

Но если мы вслушаемся в нижеприводимую цитату Джеймисона, нам станет ясно, что весь мир живет в системе шизофрении: «Шизофренический опыт — это опыт изолированных, несвязанных, разорванных материальных означающих, которые не в состоянии соединиться в связную последовательность. Шизофреник поэтому не имеет личной идентичности в нашем понимании, поскольку наше чувство идентичности зависит от нашего понимания присутствия "я" во времени. С другой стороны, шизофреник будет иметь явно более интенсивный опыт любого данного настоящего мира, чем у нас, поскольку наше настоящее всегда является частью какого-то большего набора проектов, что заставляет нас избирательно фокусировать наши восприятия. Мы как бы не получаем внешний мир как недифференцированное видение, мы всегда включены в его использование, в прокладывании сквозь него определенные тропинки, в уделении внимания этому или другому объекту или персоне внутри него».

В современном мире возник определенный всплеск виртуальности, которая проникла во все сферы. Перечислим некоторые из них. Война в Ираке началась не из правдивой информации, а из фиктивной информации, что показало семилетнее британское исследование в 12 томах, содержащее более двух миллионов слов. Бурное распространение игры «Покемон Го» становится уроком для всего бизнеса, а не просто для игровой сферы. Не успел в Турции завершиться неудачей переворот, как о нем уже снимают телесериал. И это правильно, поскольку фильмы формируют социальную память о событиях и людях.

Касториадис давно писал о воображаемых институтах общества (см. работу: Castoriadis C. The imaginary institution of society. — Cambridge, 1998). В наше время Харари дополнил его тем, что признал единственным отличием человека от животных способность оперировать с виртуальностями (см. работу: Harari Y. N. Sapiens. A brief history of humankind. — London, 2011). Пентленд описал движение идей в социальных сетях (см. работу: Pentland A. Social physics. How good ideas spread — the lessons from a new science. — New York, 2014). Все это невидимые для взгляда виртуальные объекты, которые постепенно стали в центр внимания человечества.

Мир рушится на множество несводимых друг к другу миров, каждый из которых оказывается для нас доступным. Новые технологии облегчают нам уход в другие миры, и делают это не с помощью наркотиков, а современной техники.

Литература

1. The media on the media // nymag.com/daily/intelligencer/2016/07/media-survey.html#

2. Viner K. How technology disrupted the truth // www.theguardian.com/media/2016/jul/12/how-technology-disrupted-the-truth

3. Robinson P. Russian news may be biased — but so is much western media // www.theguardian.com/commentisfree/2016/aug/02/russian-propaganda-western-media-manipulation

4. Robinson P. a.o. U.K. media and media management during the 2003 invasion of Iraq // American Behavioral Scientist. — Vol. 52. — N 5

5. Robinson P. a.o. Testing models of media performance in wartime: U.K. TV news and the 2003 invasion of Iraq // Journal of Communication. — 2009. — N 3

6. Robinson P. Pockets of resistance: Theorising media-state relations and the case of British media and the 2003 Iraq invasion // s3-eu-west-1.amazonaws.com/esrc-files/outputs/g-Y2MbEO3U2J4znHjJ1Fvg/D90pD6CVg0uaACS1eUiWuQ.doc

7. Murray C. a.o. Reporting dissent in wartime // European Journal of Communication. — 2008. — Vol. 23. — N 1

8. Robinson P. The CNN effect. The myth of news, foreign policy and intervention. — London — New York, 2002

9. Greenslade R. Why we should publish photograps of Isis terrorists // www.theguardian.com/media/greenslade/2016/aug/01/why-we-should-publish-the-photographs-of-isis-terrorists

10. Robinson P. The British government has already forgotten the great dangers of propaganda // www.theguardian.com/commentisfree/2016/may/03/british-government-propaganda-counter-terrorism-muslim-communities

11. Нейра Ф. Сумеречное воображение: вымысел, миф и иллюзия // Логос. — 2015. — Т. 24. — № 3

12. Watercutter A. There is enough superheroes for 3400 years of movies // www.wired.com/2016/08/box-office-battle-marvel-dc/

13. Perpetua M. 36 things you probably don’t know about Marvel comics // www.buzzfeed.com/perpetua/marvel-comics-trivia?utm_term=.roAn5AErQ#.aoLq5R4lv

14. Jameson F. Postmodernism or, the cultural logic of late capitalism . — Durham, 1991

15. Корнев В. Реклама как вид языковой шизофрении // www.lik-bez.ru/articles/for_clever/set1/article968

16. Корнев В.В. Шизофренический дискурс в конструктах рекламы и кинематографа // www.asu.ru/files/documents/00003307.pdf

17. Jameson F. Postmodernism and consumer society // art.ucsc.edu/sites/default/files/Jameson_Postmodernism_and_Consumer_Society.pdf

18. Schweitzer M. Iraq's trauma: the Chilcot inquiry // mondediplo.com/outsidein/iraq-s-trauma-the-chilcot-inquiry

19. Sigman B.P. What Pokemon Go can teach businesses // fortune.com/2016/07/14/pokemongo-businesses/

20. Meyer D. Pokemon Go creator is now the most popular game publisher in the world // fortune.com/2016/08/12/niantic-pokemon-go-popularity/?iid=rightrail-mor

21. В Турции снимут сериал про провал государственного переворота // lenta.ru/news/2016/08/16/pf/

22. Brook T. How the movies shape the president's legacy // www.bbc.com/culture/story/20160816-how-the-movies-shape-a-presidents-legacy

23. Castoriadis C. The imaginary institution of society. — Cambridge, 1998

24. Harari Y. N. Sapiens. A brief history of humankind. — London, 2011

25. Pentland A. Social physics. How good ideas spread — the lessons from a new science. — New York, 2014