Гламур и постправда растут из одного корня, который можно обозначить как уход от действительности, причем достаточно активный и сознательный, являющийся системным, а не случайным. И это распространенный процесс в современном мире. К примеру, японская молодежь настолько увлекается видеоиграми, что не желает даже покидать свою квартиру или специальные интернет-кафе, где можно поспать и принять душ.

Постправда комфортна массовому человеку из соцсетей, поскольку таким образом он создает для себя мир, полностью соответствующий его представлениям. Отсюда берет начало и массовое распространение фейков и разного рода конспирологических представлений, поскольку с ними мир становится более осмысленным и понятным, а врагов называют чуть ли не поименно.

Интересно, что соцопросы американцев уже в 2019 году показывают, что большинство уже не так благосклонно взирает на соцмедиа. Например, 57 % американцев считает, что Фейсбук и Твиттер больше способствуют разделу страны, и только 35 % думают, что они действуют на объединение. 55 % верят, что соцмедиа распространяют неправду, 31 % — что новости и информацию. 61 % считает, что соцмедиа распространяют слухи о публичных лицах и корпорациях, 32 % — что они делают их подотчетными. И так считают в любой социальной прослойке. Единственным исключением стала молодежь. Более молодые респонденты менее вероятно склонны считать, что соцмедиа способствуют разделению страны и распространяют слухи. И все — 60 % — сошлись на том, что компании не могут сохранить личностную информацию, что, понятно, является результатом всех последних скандалов.

Государства, в принципе декларируя любовь к правде, всю жизнь заняты постправдой, поскольку инструментарий государственной пропаганды нацелен на бурный и разнообразный рассказ о своих успехах и глухое молчание о своих провалах. Это модель тоталитарной пропаганды, но и любое современное государство не особенно заинтересовано в распространении информации о своих неудачах.

Постправда, как и гламур, удерживают благоприятную для коммуникатора единую картину мира. Гламур к тому же делает ее приятной и для потребителя информации, особо опираясь на визуальную составляющую. Красная ковровая дорожка, кинозвезды во фраках и шикарных платьях... Глядя на все это, зритель замирает от счастья, забывая не только о чужих проблемах, но и о своих собственных. Гламур очень четко останавливает попадание в поле зрения любой отрицательной или даже проблемной информации, которая может вызвать вопросы. А у гламура нет вопросов...

Огромную часть своей жизни современный человек проводит в мире, выстроенном механизмами гламура и постправды. Проблемы чаще замалчиваются, чем поднимаются. Уровень недоверия к власти растет. Украина вообще стоит на первом месте в мире по этому недоверию. Всего 9 % доверяли власти во времена Порошенко. Власть была занята своими делами, а население — своими. И они нигде не пересекались и не слышали друг друга.

Все мы знаем фразу времен перестройки, что в СССР секса нет. Но вот что вспоминает Поляков: «Часто звучит глупость, ставшая мантрой: “В СССР секса не было”. Я присутствовал на том пресловутом телемосте с Америкой. Да, искренняя советская труженица так и сказала: в СССР секса нет. И добавила: “У нас — любовь…”. Но продолжение потонуло в смехе, спровоцированном Познером».

Как видим, и в этом случае реальность оказалась иной. Ее поставил в гламурные рамки телеведущий, а оттиражировали информационные волны перестройки, которым помогал аппарат советской пропаганды, внезапно изменивший направление своей работы. Если до этого он занимался пропагандой СССР, то в перестройку взялся за работу по антипропаганде СССР.

Пропаганда по сути тоже является гламуром, только гламуром не человека, а государства. Каждая страна ищет в своем прошлом-настоящем-будущем такие точки, которые можно гордо тиражировать для своих и чужих. И это тиражирование занимает все внимание массового сознания, куда уже не может проникнуть никакая другая информация. «Мы» в результате такой работы должно произноситься гордо, а не печально. Государство разрешает печали быть только личностной, о себе же оно разрешает говорить только гордо и пафосно.

Соловей говорит и о таком приеме пропаганды, как увод внимания населения на иные или придуманные проблемы соседней страны: «Логика состоит в следующем. Если у вас нет позитивной внутренней повестки, если социально-экономическая ситуация ухудшается, а вашим хорошим новостям, полученным путем пересчета статистики, никто не верит, то у вас остается только один выход: вы должны создать фон, на котором убогая реальность будет выглядеть привлекательно. Как это делается? Вы берете соседнюю страну — по счастью, далеко ходить не надо, есть Украина, тесно связанная с нами культурно-исторически, — и начинаете рассказывать, как там все ужасно. Это похоже на известный прием, когда девушки ходят парами. Первая, может быть, не очень хороша, но на фоне второй начинает казаться чуть ли не красавицей. Задача пропаганды — перевести внимание общества с собственных проблем на проблемы соседней страны, внушить людям, что может быть гораздо хуже. И что поэтому нужно поддерживать статус-кво».

Гламур несет в себе явное доминирование формы над сообщением. Это создание новой формы для старых сообщений, так что этот феномен вполне соответствует экономике внимания, которая тоже акцентирует в первую очередь форму. Форма, которую принимает гламур, автоматически останавливает на нем наш взгляд, ведь гламур такой милый...

Гламур смотрит на все, кроме себя, как на мусор, от которого следует как можно скорее избавиться. Гламур учит ничего не откладывать на потом, крича всем: «Веселись, пока молодой». У гламура нет национальности, он берет под свою крышу всех. Страна гламура покрывает сегодня весь мир. Гламурные волны идут от одного континента к другому.

Гламур — это освобождение от оков одного общества в пользу другого. Прошлое общество акцентировало работу или учебу, это — развлечения. Прошлое учило жить в мире трудностей, гламур и масскульт — в мире удовольствий.

Гламур принципиально биологичен, его не волнуют социальные трудности или барьеры, в нем только биологические реакции, которые заранее нас программируют. Гламур ведут вперед биологические интересы, так что в этом плане это скорее откат назад, чем движение вперед. Просто гламур вплетен в современные технологии, поэтому примитивизация не так видна.

Гламур пересекается с политикой, когда на сцену выходят телепропагандисты. Они вновь и вновь перекладывают свои «кубики смыслов», пытаясь из одного набора создать что-то новое. А новое не получается, поэтому пропагандисты кричат, ругаются, пытаясь скорее эмоционально, чем рационально уничтожить своих оппонентов.

Но на поверхности телепропагандисты должны быть гламурны, поскольку должны привлекать, а не отталкивать. Собой они изображают честность и неподкупность профессии журналиста, в то же время покупая вторую виллу на берегу итальянского озера Комо. Они могут развернуть корабль массового сознания в любую сторону — любви, ненависти, дружбы. Их гламурный характер заставляет зрителей им верить.

Соловей говорит о психологии таких пропагандистов: «Человек не может жить в состоянии когнитивного диссонанса, не может получать деньги, сознавая, что совершает зло. Чтобы избежать когнитивного диссонанса, он убеждает себя в том, что поступает правильно. В психологии это называется рационализацией — попытка найти достойное объяснение своему недостойному поведению. Многие пропагандисты искренне считают, что действуют в интересах государства, на благо России. Не забывая, однако, готовить себе “запасные аэродромы” — в Италии, Великобритании, каких-то других странах. Покупают там недвижимость, переводят денежки. Потому что в глубине души, очень глубоко, понимают, что за то, что они делают, когда-нибудь придется отвечать».

Гламур стреляет первым, и поэтому всегда побеждает. Мы имеем в виду, что он точно рассчитывает точки уязвимости своей аудитории, и по этой причине оказывается сильнее ее. Он знает тайный ход мыслей аудитории. А чем более массовая аудитория, тем проще эти мысли, поскольку им надо работать сразу на всех. Причем все одновременно должны или рыдать, или радоваться. И эта одновременность отражает уникальную силу гламура. И в Европе, и в Австралии, и в Африке все должны одинаково радоваться вручению Оскара, например, даже не зная большей части представляемых там фильмов.

Вполне возможно, что мы ошибаемся, когда рассматриваем тот же гламур под углом зрения упрощения формы. Ему может быть присуща и более сложная форма, в рамках которой разные категории зрителей / читателей будут находить свои собственные реакции на демонстрируемое им. Индивидуальное, а не массовое реагирование, видимо, должно являться приметой сложной формы.

Миттелл, изучающий феномен сложного телевидения в отличие от обычного, говорит о феномене нарративной сложности так: «Нарративная сложность предлагает набор креативных возможностей и палитру реагирования аудитории, являющихся уникальными для телевизионных медиа и по этой причине следует изучать и воспринимать данный феномен в качестве ключевого развития американской нарративной формы. Возможно, что удовольствие, потенциально предлагаемое сложными нарративами, и богаче. И многограннее, чем обычный подход, но ценностные суждения должны быть скорее привязаны к индивидуальным программам, а не приписывании высокого уровня всему нарративному модусу или жанру».

Гламур всеобъемлющ, поскольку он создал и задает стандарты того, что массовое сознание признает главным для себя. Нет ничего, чтобы могло помешать этому единению. И давайте признаем самое страшное — Запад победил с помощью гламура, создав домашний вариант счастья, выгодного для государства.

Гламур и протесты просто несовместимы. Протесты — это небритые люди, ночующие на площади. А гламур — это яркий свет и мелькание нарядов. Причем гламуром заведуют люди, которые хорошо знают, как улыбаться, как кланяться, как шествовать, чтобы от тебя не могли отвести взгляд. Можно, конечно, посмотреть в окно, но в окне всегда будет серо и темно, сравнивая с гламуром. Гламур — это искусственный свет, о котором все говорят, что это солнце.

Но одновременно это результат синтеза современных технологий, которые все знают о своих потребителях информации. Алгоритмы всегда будут сильнее индивида, который к тому же не очень хорошо знает и сам себя. Гламур даже не с чем сравнивать, он как самолет в стране верблюдов, всегда будет победителем.

Исследователи фиксируют: «Гламур сегодня — продукт глобализационных технологий, направленных на унификацию и усредненность любых поставляемых на художественный рынок символических ценностей. Экспансия гламура во многие сферы культурного производства зачастую “держит под колпаком” всех участников художественного процесса: и художника, и критика, и зрителя, и куратора, заставляя их подстраиваться к ценностным критериям, диктуемым новыми гламурными тенденциями».

Чем больше будет усложняться мир, тем более сложным будет становится и гламур. Хотя в свое время Тоффлер писал, что ускорение мира приведет к созданию «заповедников», где время будет искусственно замедляться. И именно туда люди будут отправляться на отдых на субботу-воскресенье.

Гламур, как и постправда, создают для зрителя зону комфорта с выверенными реакциями по одну и другую сторону экрана. Это танец, исполняемый двумя партнерами, а не одним. В то время как телевидение было выступлением монологическим, когда на экране был исполнитель, а кресле — зритель. И они не чувствовали существования друг друга. В системе масскульта читатель / зритель и автор были, конечно, несколько условно, на равных. Гламур в этой же системе впервые выносит на более высокий уровень потребителя информации, сравнивая с его создателем.

И это понятно. У гламура нет зубов, его не нужно бояться, поскольку от него исходит только радость. Тихая радость гламура заполняет человека полностью, не оставляя места для других чувств. Более того, человек даже забывает о себе самом, он весь в другом мире.

Литература

1. Poll: Americans give social media a clear thumbs-down // www.nbcnews.com/politics/meet-the-press/poll-americans-give-social-media-clear-thumbs-down-n991086?fbclid=IwAR0cHE-uXhl3l66-1tJoFVDyYkeP-sPgIeCxpzuse7GE9T9r727pafbwbFU.

2. Сумний рекорд: Україна посіла перше місце за рівнем недовіри до влади // www.pravda.com.ua/news/2019/03/21/7209826/.

3. Поляков Ю. В СССР все было по любви. Интервью // izborsk-club.ru/16740.

4. Соловей В. Последнее искушение Кремля. Интервью // www.mk.ru/politics/2019/04/04/politolog-valeriy-solovey-predskazal-rossii-potryaseniya.html?fbclid=IwAR0kQSwhEhDiLU8csu4Fp7b6N2TO81mxoHEHNPCBjkpNfjpN6H6fdpOzhsM.

5. Mittell J. Narrative Complexity in Contemporary American Television // juliaeckel.de/seminare/docs/mittell %20narrative %20complexity.pdf.