Они являются своеобразным путеводителем по страхам населения, которым можно дополнить официальные данные соцопросов.

Человек живет в мире страхов. На это уходит множество ресурсов: от замков и железных дверей до оружия, бронированных машин и собак. Страх является главным элементом управления массовым сознанием. Сегодняшние государства отказались поддерживать медицину, образование, науку, у них осталась одна функция — защищать нас от страхов. Поэтому деньги на военных и полицию поступают без ограничений.

Страхи сидят в нашей голове достаточно уверенно. Мы их можем не замечать, но они там есть. Например, в первую десятку страхов американцев, по опросу Университета Чепмена, попали: 

Среди других страхов можно отметить такие: войны боятся 35,8 % американцев, ядерной атаки — 33,6 %, гражданских беспорядков — 32,0 %, болезней — 34,4 %, эпидемии — 34,4 %, пьяного водителя — 26,5 %, зомби — 8,5 %.

Конспирология живет в пространстве стратегических страхов, в то время как фейки — тактических. Осмысление событий при помощи конспирологии обязательно находит одну главную действующую силу, даже в ситуации, когда ее в реальности нет. Но человеческий ум, как и, например, в тесте Роршаха, ищет систему и при отсутствии таковой. Вероятно, такая же системность приводит к понятию Бога, поскольку трудно примириться с тем, что над всем нашим миром ничего нет более высшего.

Термином «глубинная политика» обозначают то, чего не смогли понять ни СМИ, ни население. Именно так трактует это направление Питер Скотт [Scott P.D. Deep politics and the death of JFK. — Berkeley etc., 1993]. Он говорит: «Чем больше я изучаю эти глубинные события, тем больше я замечаю предположительной близости между ними, увеличивающей возможность того, что они не являются несвязанными внешними вмешательствами в американскую историю, но частью эндемического процесса, имеющего в той или иной степени общий источник».

Для американцев, например, таким глубинным событием является убийство Кеннеди, которое и по сегодняшний день оставляет ощущение нераскрытости и недопонимания. Дональд Трамп пообещал своему политическому советнику и конспирологу Роджеру Стоуну (его сайт — stonezone.com) рассекретить материалы этого убийства и сделал это [см. тут и тут]. Кстати, в связи с этими документами вновь возникла версия включенности Советского Союза в этот процесс.

Конспирология пользуется популярностью, ведь она дает ясные и понятные всем объяснения происходящего, для чего часто приходится опираться на теории заговоров.

Это своего рода социальная терапия, упрощающая все то, что творится в головах. Социальная инженерия — это полный разворот, трансформация модели мира под новые «лекала». Это советская ситуация после 1917 года, когда создавали нового человека, а того, кто не хотел «создаваться», отправляли на более серьезное перевоспитание. Если первый инструментарий был информационным и виртуальным, то второй — физическим. В первом случае ломали разум и сознание, во втором — тело. 

По сути Антон Макаренко был таким социальным инженером, воспитывая малолетних преступников [Макаренко А. Педагогическая поэма. — М.. 1982]. В ту эпоху не было ни телевидения, ни интернета, ему все приходилось делать «вручную». Теперь подобная функция выполняется индустриально — например, телесериалы программируют правильное здоровое поведение.

Если посмотреть на молодое поколение Америки, то 30 % американцев, родившихся после 1980 года, считают, что идеалом является демократическая страна. Однако среди американцев, родившихся до войны, таких было 72 %. Соответственно, и свобода слова перестает быть ценностью.

Все это выводят из страхов нового поколения и его неуверенности в будущем дне. Как пишет в New York Times профессор Клэй Рутледж: «Страх толкает людей к занятию защитной позиции. Когда люди ощущают беспокойство, они становятся менее открытыми разнообразным идеям и мнениям, менее способны проявлять терпимость и прощение к тем, кто не согласен с ними. Когда люди боятся, они цепляются за определенность мира, который знают, стараясь не предпринимать физических, эмоциональных и интеллектуальных рисков. Если сказать кратко, страх заставляет людей отдавать предпочтение психологической безопасности, а не свободе».

Отсюда понятен переход к конспирологии, которая дает наглядные и логические объяснения. Исследователи подчеркивают такие конкретные психологические мотивы конспирологических объяснений:

- эпистемические — необходимость в понимании, точности, субъективной уверенности,

- экзистенциальные — необходимость в контроле и безопасности,

- социальные — необходимость удерживать позитивный имидж себя или группы.

Облегченное восприятие мира ведет к облегченной культуре, лайт-культуре. Для понимания классической музыки необходимо обучение, для понимания шлягеров нужны только уши.

Контркультура также порождает замену — облегченные модели мира. Это параллельный мир, где все понятно тем, кто понимает, кто получил определенную «прививку» инокультуры. Но контркультура становится опасной, когда ее используют против государства.

Государства борется за реагирование, направленное на выживание не индивида, но коллектива. Это определенное занижение статуса биологических эмоций в пользу поддерживаемых государством. Павлик Морозов выступает против отца, герои отдают свою биологическую жизнь. Поэтому государства остро нуждаются в своей модели мира, поскольку биологическая модель для них контрпродуктивна.

Свои патриотические модели государства запускают не только с помощью образования или пропаганды, здесь самое большое внимание уделяется кино и телесериалам. Если от пропаганды можно защищаться, поскольку она заметна, то от сериалов защититься нельзя, ведь нам их не навязывают, мы сами их выбираем.

На нашу эпоху пришелся сложный процесс переключения человеческой цивилизации с книги на экран. Это в определенной степени облегчило работу государств, поскольку появилась доселе невиданная массовость воздействия. Эта массовость с одновременной синхронностью получения информации с последующим ускорением смены сообщений приводит к тому, что потребитель лишен возможности критически осмыслять получаемую информацию.

Чтение с экрана компьютера создает серьезные сложности для восприятия и понимания. Это говорит о том, что процессы передачи информации и обучения пошли на замедленнее. То есть информация поступает быстрее, а ее осмысление и понимание наталкивается на трудности. И это значит, что человек глупеет...

Результатом стало то, что в мире фиксируется кризис креативности. И он выражается в ежегодном снижении числа патентов, получаемых, например, в США [см. тут, тут и Kim K.H. The Creativity Crisis: The Decrease in Creative Thinking Scores on the Torrance Tests of Creative Thinking // Creativity Research Journal.- 2011. — Vol. 23. — N 4]. Ради развития креативности начали разрабатывать разного рода методологии, ведь бум изобретений, который пришелся на шестидесятые годы, давно пошел на спад.

Падение креативности у сегодняшнего человека связано также и с тем, что против него работает тенденция упрощения, о которой мы говорили выше. Человеку все достается «пережеванным», его мозги не участвуют в осмыслении, а только в получении информации.

Гинтаутас Мажейкис, например, говорит о восприятии телесериалов: «Сериалы не в помощь чтению. Я и мои коллеги проводили опыты, посвященные тому, как исчезает наше воображение. Когда мы читаем любой роман, мы его видим, переживаем — как бы виртуально. У нового "цифрового" поколения, вырастающего на компьютерных играх и сериалах, хуже развит этот тип воображения. Такие люди очень быстро ориентируются в интернете, но не видят, не воображают того, о чем читают. Отсюда радость свободы в сериалах. Бабушки могут быть свободными, читая романы, а их внуки не в состоянии ощутить это. Им нужен совсем другой формат. Из-за этого полностью меняется система потребления».

Фейки и постправду пытаются сегодня победить обучением школьников и студентов то медиаграмотности, то критическому мышлению. Однако эта система стала разрушаться достаточно давно.

Как только Советский Союз снял свою систему идеологического контроля, информационное пространство сразу заполонили астрологи, целители и знахари. Мозги советского человека, привыкшего, что с экрана телевизора или страницы газеты звучит исключительно правда, попали под обстрел. Массово зазвучали голоса Кашпировского и Чумака.

Одновременно в массовое сознание потекло все таинственное и непознанное. Оно не становилось от этого менее таинственным или непознанным, но проникало во все возможные информационные щели.

Илья Кукулин так фиксирует этот процесс с еще более ранних периодов: «В середине 1960-х стали появляться статьи о всяких таинственных случаях, объединяемые спектром тем, которые мы сейчас называем new age. Парапсихология, излечение на расстоянии, кожное зрение, инопланетяне, палеоконтакт, китайская медицина и многое другое. Поразительным образом именно научно-технические и научно-популярные журналы стали главным органом распространения new age в Советском Союзе!».

Он объясняет это такой заменой в сознании: «Сообщения о том, что реальность вообще загадочна и таинственна, позволяли немножко снизить страх людей, которые привыкли у себя на рабочем месте действовать рационально, перед иррациональностью собственно политической и социальной реальности, которая в этом случае вытеснялась, о которой можно было не говорить и не думать».

Сегодняшнее управление базируется на управлении вниманием. Информации стало много, а объем внимания у каждого человека остался прежним. В свое время рукопись или книга облегчили процесс запоминания, переложив память на внешние средства. Но внимание все равно нельзя отделить от человека.

У Ноама Чомского среди десяти способов управления массами на первом месте стоит отвлечение внимания. Перевод внимания на другое событие является одним из инструментариев спин-доктора, призванного управлять массовым сознанием. Мы быстро забываем старые новости, погружаясь в новые. Тем более сегодня, когда новостной поток превосходит все прошлые пределы.

Государства часто используют для таких же целей и образ врага, существованием которого можно оправдать любое ухудшение ситуации. Для политики Советского Союза, например, враг был весьма важен. В пропагандистской системе герой и враг всегда сосуществуют. Герой не может проявить себя без врага. Кстати, враг как конспирологический механизм резко упрощает систему управления, уводя удар народного недовольства от власти. Он «гасит» тревожность населения.

Тревожность характерна для всех стран. Это естественная биологическая реакция человека на меняющиеся условия среды его обитания. Американская молодежь, например, также полна тревог. При этом оказалось, что наиболее привилегированная молодежь одновременно и наиболее эмоционально разочарована.

К привычным страхам сегодня уже можно добавлять страхи, связанные с кибератаками. На 2018 год прогнозируется, например, и такие два типа атак, причем среди прочих, которые начинают получать распространение: вмешательство в выборы и кибервымогательство (о кибервымогательстве при атаках на бизнес и больницы). Последние выросли за эти годы на 500 %. Кстати, вспомним распространенные у нас телефонные минирования вокзалов и станций метро, о которых раньше мы практически не слышали.

Фейки, конспирология, как и многое другое, были наработаны социальными системами за тысячелетия. Они не столько решают проблемы мира, сколько упорядочивают его, создавая внятные схемы его понимания, которые необязательно должны быть правильными, но системными — обязаны. Тем самым мир как бы становится понятнее.