Ускорению подвергся не только окружающий нас мир, но и такие его составные части, как литература и искусство, содержание которых не просто отражает ускорение, а может даже уходить далеко вперед, описывая миры, время которых еще не настало.

Фантастическое кино выполняет сегодня ту роль, которую в прошлых поколениях играла научно-фантастическая литература. Она создавала поколение с мозгами, более приспособленными к будущему, поскольку они были открыты новому.

Власти всегда неоднозначно относятся к фантастике, по крайней мере, так говорит советский опыт. Фантастика, с одной стороны, управляла большими массами людей, но, с другой стороны, она могла вступать в конкуренцию с теми представлениями о будущем, которые имела власть. А с точки зрения интерпретации прошлого или будущего власть стремится удерживать свою монополию, что ей сделать легко, поскольку в ее руках находится образование.

Дмитрий Быков говорит о роли советской фантастики следующее: «Пока мейнстримная или артхаусная литература занималась самообслуживанием или коммерцией, фантастика, как ей и положено, предлагала и анализировала варианты будущего; пусть стилистически эта проза небезупречна, но она по крайней мере отвечает на вызовы времени. Вышло так, что с 70-х именно фантастике выпало обдумывать реальные стратегии, варианты и перспективы постсоветского будущего: цензура была к этому якобы развлекательному и трешевому жанру более снисходительна, чем к серьезной (так ей самой казалось) прозе. Начиная со Стругацких, а по большому счету и с Ефремова, именно фантастика стала полем наиболее оживленных дискуссий о будущем страны. Вдобавок фантастика — в отличие от той самой серьезной литературы — обладала собственными отлично развитыми инфраструктурами: ее конгрессы, съезды, слеты и тому подобное позволяли сотням авторов обговаривать свои версии, обмениваться мнениями — словом, фантастика играла роль почти несуществующей у нас футурологии, брала на себя выработку новых национальных проектов и, как видим, преуспела в этом».

Кстати, Малинецкий справедливо подчеркивает, что фантастика смотрела в будущее, а сегодняшние фэнтези — в прошлое, поэтому и роль их будет не столь большой. В своей статье «Уроки первой холодной войны» он подчеркивает приоритетность высоких гуманитарных технологий для будущего, говоря следующее: «Одним из очень серьёзных уроков первой холодной войны является недооценка значения идеологии, пропаганды, осознания системообразующих смыслов и ценностей советского общества».

Литература, как и сегодняшние видеоигры, имеет способность переносить человека в иные миры, чему сегодня посвящены многие исследования. Это трансформация модели мира человека, которая начинает подталкивать его туда, куда в норме у него нет доступа. Существует перечисление самых важных изобретений человечества, к которым изобретателей подтолкнуло именно чтение научной фантастики с вполне конкретными именами фантастов, начиная с Жюля Верна. После таких напоминаний, наверное, следует открывать в каждой школе кружки фантастики.

Фантастика серьезным образом раскрывает мозги зрителя в сторону нового и неожиданного. Сегодняшней частотной темой такой кино- и телефантастики стало раскрытие новых, чтобы не сказать совершенно иных возможностей человека. Это сериалы «Альфы», «Грань» и многие другие. Но и «Хранилище № 13», рассказывая о том, что когда-то именовалось магическими предметами, также раскрывает иное понимание человека.

Если в первых сериалах врагом новых индивидуальностей является, как правило, государство, то в «Хранилище» этого нет, поскольку оно само является секретным государственным объектом. А «Грань» повествует о двух параллельных мирах, где действуют и живут те же персонажи, та же главная героиня — агент ФБР. То есть вновь совершенно иная модель мира, но которая, реализуясь в нашей голове, становится реальностью.

Один из героев сериала 2015 г. Sense8 (возможный перевод «Чувствительные», поскольку название читается как слово sensate, один из русских переводов названия звучит как «Восьмое чувство»), созданного Вачовскими, которые ранее именовались и были братьями, но теперь после смены пола одного из них стали просто Вачовскими, спрашивает, являются ли они людьми, получая на это ответ, что благодаря их сверхсильной чувствительности, они даже больше люди, чем остальные. По сюжету это группа из восьми человек, которые как бы мысленно могут перемещаться туда, где находится другой член этой группы.

Еще один создатель фильма, Дж. Стражински, говорит, что есть пять видов правды: одну мы говорим незнакомцам, другую — друзьям и семье, третью — только нескольким людям за всю свою жизнь, четвертую — себе, а пятую нельзя признать даже самому. Фильм он рассматривает как «анализ политики, сексуальности, гендерной идентичности». Мы бы добавили, что это не совсем анализ, а констатация, причем эмоциональная, другой модели действительности.

После «Матрицы»выяснилось, кто является вдохновителем Вачовских. Этот список очень интересен: Стенли Кубрик, Герман Гессе, Гомер, Федор Достоевский, Джон Хьюстон, Джон Ву, Билли Уайлдер, Ридли Скотт, Джордж Лукас, Фритц Ланг, Корнел Уест. Последний является профессором Принстона в сфере афроамериканских исследований. Он заинтересовал Вачовских своими исследованиями в области расы, религии, идентичности, что оставило след в их сценариях (см. его сайт — www.cornelwest.com). Они даже дали ему небольшую роль в фильме «Матрица 2».

Уест подчеркивает: «Проблемы современной черной диаспоры в виде невидимости и безымянности можно понять как следствие относительного отсутствия Черной силы в представлении себя для себя и для других как сложных человеческих существ, что не дает воспрепятствовать бомбардировкам негативными, деградирующими стереотипам, выдвигаемыми белой идеологией превосходства».

Его ответы в интервью, например, в преддверии его четырех выступлений в Австралии, носят достаточно радикальный характер. Само это интервью в газете Guardian озаглавлено «Австралия стоит на пути к фашизму американского толка». Он говорит в этом интервью: «В любой момент, когда вы говорите о наследстве белого превосходства, вы всегда упоминаете полицейский произвол, устаревшую образовательную систему, массовую безработицу, неподобающее жилье. Эти однотипные характеристики вы найдете в любом обществе, которое позволило себе хотя бы частично сформироваться фиктивным наследием белого превосходства».

О глобализации у него тоже свое мнение: «Глобализация произойдет. Вопрос только в том, будет ли это глобализацией корпораций или демократической глобализацией». Это все достаточно сложный мир, поэтому у Вачовских в Матрице увидели даже элементы гностицизма и буддизма. Еще были замечены параллели в образах Нео и Христа.

В первом сезоне «Чувствительных» герои узнают друг друга, начинают помогать друг другу, оставаясь физически все равно в своих странах. И по модели любого фильма зритель начинает ассоциировать себя именно с ними, а не с «нормальными» людьми. И поскольку во многих подобных фильмах идет противостояние с властью, которая начинает бороться с «отклоняющимися» индивидами («Альфы», например), то и это противостояние будет «примерять» на себя зритель.

Если Гарри Поттер смог изменить отношение к «стигматизированным» группам населения и даже привести к победе на выборах Барака Обаму (см. исследование на эту тему тут, тут и Gierzynski A. Harry Potter and the Millennials: Research Methods and the Politics of the politics of the muggle generation. Baltimore, 2013), то тем более мы можем ожидать этого от «Чувствительных», где практически все герои принадлежат к ЛГБТ-сообществу.

Сорежиссер Дж. Стражински подчеркивает, что им пришлось очень тщательно изучить все страны, где происходит действия фильма: от Исландии до Индии. Причем Индия потребовала наибольшего изучения для того, чтобы можно было погрузиться в ее культуру.

Перенос моделей поведения с помощью кино достаточно распространен сегодня. Все это политические (например, привязка Гарри Поттера к выборам Обамы) и социальные (например, легитимация ЛГБТ-сообщества) последствия активного использования фантастической реальности для прямой или косвенной трансформации действительности.

Можно упомянуть два факта из выступления известного английского писателя Геймана, названного «Почему наше будущее зависит от библиотек, чтения и мечтаний» (см. также интересное его интервью в New York Times о том, что читает он сам). Это следующие виды последствий, помимо развития эмпатии и лучшего понимания других людей:

- социальные последствия: частные тюрьмы планируют в Америке количество новых «мест» на основании простого алгоритма, отталкивающегося от сегодняшнего числа 10-11-летних, которые не читают книги для удовольствия, то есть наличествует реальная корреляция между уровнем преступности и уровнем чтения,

- когнитивные последствия: Китай, озаботившись тем, что его граждане слабы в изобретениях, послал делегации в Apple, Microsoft, Google, где они обнаружили, что те, кто лучше других изобретают новое, читали фантастику, когда были мальчиками и девочками.

Писательница Купер, известная своей фэнтези-серией «Тьма поднимается», также выступила с программной речью. В ней она заявила следующее (кстати, газета Guardian назвала эту публикацию «Библиотеки на переднем крае войны за воображение»): «Мы, учителя, библиотекари, родители, авторы, несем ответственность за воображение ребенка. Я не имею в виду, что мы должны их обучать — это можно сделать не более, чем обучить бабочку полету. Но вы можете помочь воображению правильно развиваться, чтобы выжить среди того, кто ему угрожает: сверх-использование компьютеров и всего того, что я называют СОС (SOS — Stuff on Screens). Я понимаю, что век экранов сменил век страниц. Но на всех этих экранах есть слова, однако для того, чтобы остаться в памяти, слова все еще нуждаются в страницах. Мы находимся в серьезной опасности забывания важности книги».

Инновация порождается разнообразием. И все же следует признать, что книги, не будучи более зрелищными, чем фильмы, все же более разнообразны по своему контенту. Их авторы не связаны в своей фантазии с материальным и финансовыми требованиями, которые несут в себе кинопостановки.

Кино визуально, кино зрелищно. Поэтому его возможности для воздействия на массовую аудиторию очень высоки. Усиленная эмоциональная оставляющая при этом блокирует рациональность. Человек не сопротивляется вводимым в него истинам.

Келлнер, анализируя кино, приходит к следующим выводам [Kellner D. Cinema wars. Hollywood film and politics in the Bush — Cheney era. — Chichester etc., 2010]: «С помощью своего стиля и формы инновационные фильмы могут предоставлять видение лучшей жизни, критический взгляд на настоящий момент или философское понимание человеческого существования. Фильмы потенциально имеют утопическое измерение, позволяющее аудитории преступать ограничения настоящей жизни и времени, чтобы предугадывать новое способы видения, жизни и существования. Они также могут продвигать идеализированные взгляды на лучший мир, создающие идеологический ореол, что при критическом осмыслении может порождать понимание идеологических проблем и битв их эры».

При этом книга, правда, пока только в случае Гарри Поттера, также может достигать внушительного числа читателей. Семь книг Гарри Поттера были проданы в количестве 500 миллионов экземпляров. Их обогнали только Библия и Красная книга Мао. Но следует подчеркнуть, что это все-таки исключение, определенный полюс, к которому можно стремиться, но достичь все равно не удастся. Именно беспрецедентное распространение этих текстов и принесло такие серьезные последствия.

Миллиардер-инноватор Питер Тиль отметил еще одну важную характеристику инновационности. Он считает, что в Силиконовой долине среди успешных предпринимателей слишком большой процент людей, страдающих болезнью Аспергера. Это начальный этап аутизма, при котором человек теряет социальность. Для него не важно, что подумают другие, поэтому его идеи не проходят такую же социальную цензуру, как это есть в норме.

Перенос разрешенности с экрана в мир происходит не только в словах режиссера «Чувствительных», но и в словах актеров. Например, трансгендерная кинозвезда Клейтон, играющая одну из восьми чувствительных, говорит: «Изменение происходит в сторону того, что люди начинают понимать: "О боже, мы все люди, и нет никакой нормы"».

Внимание к развлекательному жанру идет сегодня со всех сторон: и нейропсихология, и традиционное литературоведение, и теория погружения в художественную реальность [см. тут, тут, тут и Shram L.J. What’s so special about entertainment media and why do we need a psychology for it? An introduction to the psychology of entertainment media // The psychology of entertainment media.Blurring the lines between entertainment and persuasion. Ed. by L. J. Shrum. — Mahwah — London, 2004]. При этом самым важным компонентом остается то, что развлекательный жанр привлекает, поэтому никто не воспринимает его как средство передачи политических, социальных и иных сообщений. Эмоции легко скрывают любую рациональность.

Сегодня новое входит в нашу жизнь не только сквозь мир вещей, но и сквозь фильмы и книги, что позволяет трансформировать разум зрителя и читателя, делая его более восприимчивым к новым трендам. Новый человек формируется не только и не столько компьютером (кстати, тот же Тиль считает, что технологии остановились в семидесятые, а компьютеры лишь изменили коммуникации, но не реальный мир), как новыми идеями, а фантастика может активировать в нашем разуме не задействованные до этого части головного мозга.

Фантастика несет очень четкие прямые воздействия, влияя как на науку, так и на людей и их судьбы. Мартин Лютер Кинг отговорил афроамериканскую актрису Никольс бросить съемки в «Звездном пути», мотивируя это тем, что фильм показывает будущее, где людей будут судить по их способностям, а не по различиям. А первая афроамериканка женщина-космонавт также говорила о влиянии на ее судьбу фильма «Звездный путь».

Интересно, что фантастические фильмы также сильно «подпитываются» со стороны специально созданной для этого структуры обмена науки и развлечений [см. тут и тут]. Она создана в рамках американской национальной академии наук (спонсируется ею) и направлена на облегчение коммуникаций между профессионалами индустрии развлечений и ведущими учеными и инженерами. Область развлечение заинтересована в точности того, о чем рассказывает, а область науки — в использовании развлекательных медиа в донесении до зрителей месседжей о науке. Список фильмов, возникших в результате этого сотрудничества, просто поражает. Это тысяча названий, многие из которых хорошо нам известны.

Кино позволяет создавать новые пересечения фантастического и реального. Это вводит фантастические элементы под «прикрытием» реальных сюжетов. Например, детективный сериал «Черный список» использует элементы того, что еще кажется невозможным, поэтому полиция не в состоянии разгадать это. Но расширение сознания зрителей все равно имеют место.

Сериал «Библиотекари» отталкивается от мистических артефактов, как это имело место в «Хранилище № 13», но они здесь уже более вторичны. Более важным представляется  акцент на смещении типажа современного героя, главным у которого уже являются не мускулы, а мозги. В свое время эту смену типажа героики сделал Клэнси со своим персонажем аналитиков ЦРУ Джеком Райаном, что потом отразилась на киногероях, сделанных по его книгам. Кстати, считается, что Америку излечил от вьетнамского синдрома именно Клэнси.

В новой роли, которую условно можно обозначить как раскрытие разума, могут выступать и старые жанры, куда вплетаются «кванты» фантастики. Ярким примером этого служит американский сериал «Элементарно», где действуют Шерлок Холмс и его напарник Джоан Ватсон, которую играет женщина-японка. Кстати, женщина Ватсон было в исходном представлении создателей сериала как его предпосылка. В этот вариант традиционного детективного жанра вписано столько фантастических новинок, сколько не встретишь в традиционной фантастике.

Современный мир выстроен мечтателями. Но чтобы пробудить их, нужны литература и искусство, которые несут «витамины будущего» тем, кто в состоянии их воспринять. Мир всегда будет изменяться людьми, хотим мы этого или нет.