Сегодня мы пересматриваем некоторые существенные положения классических теорий прошлого. К примеру, если Маклюэн говорил о «глобальной деревне», то сегодня понятно, что эта глобальность строится CNN или BBC, и жители США или Британии могут ее ощущать, но поскольку Украина не имеет своих корреспондентов не только в Зимбабве, но и в Австрии, то у нее нет своей глобальности, ее глобальность строится тоже CNN или BBC, исходя из модели мира тех стран.

Журналистика также меняет свою суть, когда становится медиакоммуникациями. Журналист прошлого был, условно говоря, фигурой со своим собственным узнаваемым лицом. Когда на днях умер Василий Песков, читатели советского времени сразу вспомнили и его, и его тексты. Сегодняшний журналист является скорее «подносчиком снарядов», а стреляет он туда, куда его направляет редакционная политика или собственники изданий. 

Медиакоммуникации ускоряют трансформацию обществ и людей, облегчая прохождение тех или иных идей, например, осуществляя тем самым передачу опыта. Медиакоммуникации формируют единство социосистем, что позволяет им действовать как единый организм в ситуации кризиса или атаки на социосистему. Но для этого они должны иметь свой контент, а не являеться ретранслятором чужого.

В результате создается как отдельная данность такой феномен, как массовое сознание. Оно не является суммой индивидуальных сознаний, а явлением другого, более высокого порядка. Это видно хотя бы потому, что массовое сознание может диктовать индивидуальному определенные типы мнений и поведения. 

Медиакоммуникации форматируют массовое сознание, поскольку распространяют факты и интерпретации под одним углом зрения. Как следствие, будет расти число людей, которые будут «исповедывать» эту точку зрения. Тоталитарные государства монопольно удерживают одну точку зрения и блокируют другие. Демократические государства дают возможность существования других точек зрения. Но часто и такая политическая возможность может не реализовываться на равных, поскольку она не подкреплена экономически. В результате появляется доминирующая точка зрения и ряд маргинальных. Они есть, но их надо найти, в то же время доминирующая будет представлена многократно, доступ к ней облегчен.

Медиакоммуникации, структурируя в едином направлении массовое сознание, создают в результате и массовое поведение. И это норма любой социосистемы, которая «выравнивает» своих членов по идеологической, религиозной, экономической линии. Тоталитарные государства только доводят это «выравнивание» до логического предела, применяя для этого даже физические методы воздействия. Но в принципе «массовое думание», если воспользоваться таким термином, присуще всем социосистемам: от тоталитарных до самых демократических.

Медиакоммуникации стоят в этом плане в том же ряду, что религия, идеология, литература, искусство, образование. Все они несут не только факты, но и интерпретации. В какой-то мере это управление эмоциями по поводу тех или иных фактов. Единство эмоций и формирует нужный тип идентичности.

Причины гибели СССР видят не только в идеологическом или военном противостоянии (см., например, тут), но и в чисто экономической борьбе за рынки. Сегодня экономика стала единой, что расширило рынки сбыта для победившей стороны. В результате выстроилась не только единая идеологическая система, но и единая экономическая во главе с либеральным капитализмом.

Медиа всегда будут ориентированы на удержание ценностей данной социосистемы. Когда западные медиа подчеркивают роль журналистов как «псов демократии», это всё равно удержание задекларированных ценностей, ведь «псы» борются с отклонениями от системы. Медиа ориентированы на изменение системы только в случае революций, чего не знает современный Запад, но через что прошли мы и в период перестройки, и в период цветных революций. Кстати, как и бархатные, цветные революции, по сути, являются медиареволюциями. Они оперируют медиаобъектами, которых даже может не быть в действительности. Но население вдруг начинает получать информацию о них, реагируя в результате на смену режима, поскольку он подается как нарушитель, например, принципа справедливости. Однако следующий режим, по сути, ничем от него не отличается, поскольку меняется только его вербальная оболочка.

Медиакоммуникации строятся на преодолении пространства (проблема транспортировки содержания) и времени (культурный канон, который передается следующим поколениям). По сути, это физическое и виртуальное пространство. Конкретное содержание, которое всё это выражает, практически тут не фигурирует. Есть требование к структурам-нарративам, которые и наполняются содержанием.

Сегодня симбиоз со зрителем-читателем достигнут за счет понижения интеллектуального уровня контента. В советское время этот симбиоз достигался обязательностью контента. Это могло быть не только в результате авторитарного приказа, а и по причине того, что правильный контент получал большее распространение, в то время как неправильный вообще мог не тиражироваться, его запрещала цензура.

Г. Иннис считал, что государство тяготеет к связыванию пространства, а церковь – к связыванию времени (Innis H. Empire and communications. – Toronto, 2007). Продолжая эту идею, можно увидеть, что книги работают на время, а газеты – на пространство, поскольку вчерашняя газета уже никому не нужна, чего нельзя сказать про книгу.

Где в этом плане мы можем разместить интернет? Получается, что он ближе к газете, а не к книге, поскольку книга, является более долговременным продуктом. Это стратегическая, а не тактическая информация.

Дж. Аркилла различал еще передачу содержания и базисность для структуры того или иного содержания (Arquilla J., Ronfeldt D. Looking ahead: preparing for information-age conflict // In Athena's camp. Ed. By J. Arquilla, D. Ronfeldt. – Santa Monica, 1997). Именно на аспекте передачи выстроена вся теория коммуникации. Базовость содержания ведет к тому, что его смена должна менять всю структуру. Примером может служить перестройка, когда менялся содержательный базис, а в результате была получена иная структура. Получается, что и прикладные задачи (реклама и пиар как пример) работают на смену модели мира, только отдельных ее фрагментов. Даже просто повтор информации тактического уровня ведет к изменению трансформации стратегического уровня, поскольку человек через некоторое время теряет знание источника информации. Таким образом реклама и пиар могут превращать информацию в знания, пользуясь чисто физическим инструментарием повторения.

Медиакоммуникации создают синхронизацию аудитории, массового сознания, страны. Мы слушаем одни новости, читаем одни книги, смотрим одни фильмы. Тоталитарные государства делали это в еще большей степени, поскольку они тиражировали ограниченный список новостей, книг, фильмов и жестко боролись с распространением конкурентных. Их борьба шла уже не на информационном или виртуальном уровне, а на уровне физическом, когда цензура изымала или уничтожала книги, а в лагеря сажали носителей иных смыслов.

Медиакоммуникации заменили журналистику, превратив ее в более «техническую», чем «творческую» профессию. Возможно, это связано с тем, что в информационных потоках постепенно исчезла новизна смыслов. Поток есть, а смыслов, по сути, нет.