Общая фраза, что цивилизации создаются коммуникациями должна быть «разложена» на типы конкретного инструментария, который позволяет это делать: форматируя и формируя те или иные характеристики цивилизации с помощью коммуникативных механизмов. Это не только интенсивное воздействие на социосистемы в виде, например, цветных и бархатных революций, но и эволюционное развитие, когда последствия коммуникативных нововведений могут начать ощущаться спустя столетия. И эволюционные, и революционные коммуникативные действия трансформируют социосистемы, только с разной скоростью.

Мы рассмотрим два вида переходов. С одной стороны, это примеры переходов, когда трансформация коммуникации несет в качестве последствий трансформацию цивилизации. С другой, те типы научных направлений, которые с разных позиций исследуют процессы этих трансформаций.

Г. Иннис много писал о влиянии носителей информации (папирус, пергамент, бумага как пример) на формирование и функционирование цивилизаций [1]. Именно он сформулировал принцип, в соответствии с которым государство стремится к созданию связи в пространстве, а религия - во времени, и римская империя была спасена, когда перешла на более дешевый папирус, что помогло ее расширению.

Однако по поводу исключительного внимания религии к связи во времени есть вопросы. Ведь религия в виде миссионерства столь же активна и в наращивании связей в пространстве. Скорее можно говорить, что религия, как и культура, работают с другими типами текстов, которые не «сгорают» так же быстро, как тексты государства. Они остаются однотипными для многих поколений. Но они враждебны к вхождению других таких же долговременных текстов.

Государство видит опасность в информационных войнах, приходящий извне, религия - в смысловых. И если в мусульманских странах сохраняется большая связка государства и религии, то там государство будет болезненно относиться и к смысловым интервенциям. По этой причине, например, кукла Барби становится невозможной для Ирана, поскольку является чужеродным долговременным продуктом, вместе с которым входит чужая модель мира.

Коммуникативно-цивилизационным инструментарием являются такие изменения в коммуникациях (эволюционные или революционные), которые ведут к кардинальным трансформациям социосистем. В ряде случаев коммуникация может выступать в роли бабочки Бредбери, когда незначительное действие приводит к значительным последствиям. 

Четким комуникативно-цивилизационным инструментарием, например, является изобретение книгопечатания. Маклюен, к примеру, считал, что далее произошло все: и гомогенизация людей, и промышленная революция, поскольку книга стала первым полностью однотипным продуктом [2]. А гомогенизацию людей он считал предпосылкой для прикладных наук.

Создание алфавита с последующей печатью на нем книг и газет ведет к активации национализма, в результате печать создает современную карту мира, где есть национальные государства со своими границами. Б. Андерсон определяет нацию как воображаемое сообщество [3 - 4]. Воображаемым он его считает потому, что даже в маленьком государстве никто не знает своих граждан. Воображаемым оно является потому, что понятие суверенитета придумано в момент, когда рушились иерархические династические порядки.

Получается, что многое в нашей жизни держатся именно на феномене не реального, а воображаемого. В том числе это касается и революций, которые зовут население к тому, чего пока нет. И как часто оказывается потом, что звали к тому, что после не было реализовано.

Делегитимизация власти в концепции Дж. Шарпа является обратным процессом [5 - 7]. Это разрушение воображаемого, поскольку он считает, что государства держатся не столько на формальном, сколько на неформальном подчинении граждан. Украинский майдан 1 и 2 являются примером массовой манифестации неподчинения власти, но в мягкой форме, поскольку это вариант ненасильственного процесса. Но речь все равно идет о «войне» не в физическом, а виртуальном пространстве. Это столкновение пространства воображаемого, пространства мечты.

Таким образом, мы имеем два основных процесса: создание воображаемого и разрушение его. Правда, и в том, и в другом случае очень важными являются поддерживающие данные процессы материальные их маркировки, например, знамена на демонстрациях в поддержку или против власти.

Перенос на долговременные носители ведет к поддержке одних текстов/идей и неподдержке других (Иннис говорил о монастырях как о монополистах знаний, которые своим отбором текстов для перенесения с папируса на более договременный материал - пергамент, по сути осуществляли цензуру знаний). Но точно так же СССР тиражировал нужные тексты и не тиражировал другие.

Сегодняшний интернет и пришедшие вослед социальные сети начали трансформацию открытости. Если в Фейсбуке или Твиттера пишут премьеры, то это говорит, по крайней мере, о новом типе открытости власти, точнее моделирования ее открытости новым способом.

Интернет будет провоцировать волны внутренней эмиграции, в результате это может привести к появлению нового города или страны в физическом пространстве [8]. То есть люди, объединившись сначала в виртуальном пространстве, затем создадут объединение в пространстве физическом.

Если христианская цивилизация изменила отношение к женщине, больному, бедному, то разрушающие ее сегодня коммуникативные механизмы ведут именно к смене модели семьи.

Бархатные и цветные революции моделируют революционность путем использования ненасильственного сопротивления, то есть антивластные действия подаются в манере, которая тормозит реагирование на них власти.

Телевидение становится фабрикой смыслов, где интерпретируется жизнь, главным ресурсом власти, как считает и много пишет на эту тему Д. Дондурей.  В статье «Фабрика страхов» он подчеркивает то, что у зрителя нет способности оценить реальность предоставляемой ему информации [9]: «При этом нельзя забывать, что большая часть зрителей не обладает таким важнейшим социально-психологическим инструментом фиксации художественных смыслов, как чувство дистанции, необходимое для того, чтобы освободиться от пут идентификации. Все, кто способен хоть как-то считывать и интерпретировать семиотические смыслы продуктов творчества, должны уметь дистанцироваться от рассказанной авторами истории. Подавляющее же большинство населения мира, и наша страна здесь не исключение, не способны выйти за пределы сюжета. Поэтому естественно, что зрители живут в том придуманном мире, который демонстрируется с экрана, переживая его как реальный. Разницу они не чувствуют». Вероятно, это равноценно роли кино в сталинское время, когда «Кубанские казаки» рассматривались как более точное отражение реальности, чем жизнь вокруг.

Г. Павловский также в своей книге говорит, что государство избрало для свой системы управления функцию продавать страхи [10]. Поскольку оно не занимается ни медициной, ни образованием, ни наукой, у него осталась только одна функция обеспечения безопасности. Эта причина, кстати, может нам объяснить засилье сериалов про ментов и бандитов на экранах, поскольку потребность в безопасности надо как-то активировать.

Кстати, Павловский в одном из интервью подмечает еще одну характеристику выстроенного на сегодня режима [11]: «Система заявила себя антиамериканской, но любую свою глупость объясняет тем, что «в Штатах так тоже делают». В другом интервью Павловский раскрывает механизм создания согласия в обществе, схожий с тем, которые применяла Германия [12]: «Вы должны либо работать в формате газеты „Штюрмер”, то есть все время агрессивно атаковать то или иное меньшинство (надеюсь, не евреев), чтобы создавать какую-то мнимую, временную консолидацию большинства на агрессивной основе. Либо все, что остается (я с печалью наблюдаю, как это происходит со многими людьми, которые работали и со мной в прошлые годы), — непрерывно придумывать аргументы, почему это хорошо».

Социосистема активно использует эти и подобные механизмы, чтобы выстроить то, что представляется ей более желательным. К примеру, К. Ремчуков говорит о намечающемся опыте России по созданию новой патриотической элиты [13]. Это новый учебник истории, для которого уже есть кураторы. Это новые политологи, которых объединяют в новую структуру. Создаются сообщества, способные к самоорганизации, но поскольку главным мотором для их создания становится власть, в результате будет образована более адекватная для ее представлений самоорганизация. Кстати, появилась интересная гипотеза, в рамках которой по-новому взглянули на причины сталинских репрессий [14]. В соответствии с ней Сталин как раз и уничтожал субэтносы, который были способны к такой самоорганизации. В довоенное время такими возможными центрами силы (точнее, контрсилы) были дворяне, священники, белогвардейцы, интеллигенция, старые инженеры.

Сейчас активно обсуждается книга «Связанные» (Connected) Джеймса Фаулера и Николаса Кристакиса ([15 - 16], сайт, посвященный книге - connectedthebook.com, сайт лаборатории Н. Кристакиса в Гарвардском университете - christakis.med.harvard.edu). Смысл их концепции состоит в том, что многие типы нашего поведения передаются через контакты. Это осуществляется с помощью так называемых зеркальных нейронов, с помощью которых мы начинаем повторять видимое нами поведение в мозгу, а потом и в действительности. Таким образом, у примеру, может передаваться даже счастье [17].

Может переноситься и опыт из несовпадающей сферы, например, было высказано мнение, что из специалистов КВН получились хорошие политтехнологи [18]. Или такой пример как роль телепрограммы «Взгляд» в перестройке, которую можно рассматривать как катализатор некоторых процессов в стране (см. разные оценки этой роли [19 - 20]). В начале ее создавали с представителями КГБ для отвлечения молодежи от слушания западных радиостанций.

Коммуникативно-цивилизационные механизмы создают новые контексты, которые ведут к иному поведению. Для обеспечения этого, в числе прочего, создаются и новые науки типа социального маркетинга, которые направлены на активацию новых вариантов поведения [21 - 24]. И это сегодня достаточно сильный тренд, повлекший за собой открытие соответствующих лабораторий в университетах.

Другой вариант трансформации поведения сквозь трансформацию коммуникации предлагает поведенческая динамика (см. сайт института поведенческой динамики в Лондоне - www.bdinstitute.org ). Британские военные пошли именно по этому пути, заложив его в основу проведения информационных операций. Имея иную точку отсчета, они также имеют возможность критиковать проведение американских информационных операций [25], опыт которых также анализируют и сами американцы [26]. Кстати, они акцентируют недостаточность просто социологических цифр для анализа человеческого поведения. Например, соцопросы в Афганистане , представленные военным, поставили на первое место у населения проблему вывоза мусора [27]. Люди могли просто не понять вопроса, дать в опасной ситуации самый вежливый ответ, то есть при анализе ситуации надо иметь подключение как количественных, так и качественных методов, не веря в просто цифры.

Третий вариант предлагает теория подталкивания Р. Талера [28]. Причем сам он именует такую деятельность архитектурой выбора, а специалистов этой сферы - архитекторами выбора. Это создание информационных и иных контекстов, которые будут вести граждан к «правильному» выбору. Частотные его примеры представляют собой введение в массовое сознание средней нормы потребления (электричества, пива и под.), что интуитивно заставляет остальных подстраиваться под эту норму. Кстати, это очень напоминает подход британских военных, которые также работают с коллективной нормой.

Четвертый вариант базируется на продвижении технологий связности (Интернет), которые имеют существенные политические последствия. А. Росс (см. его био [29]) говорит о следующих политических последствиях  [30]:

-  эти технологии ускорят рост социальных и политических движений,

- эти технологии обогащают информационную среду, меняя нашу способность делиться информацией и получать ее,

- новые технологии разрушают старые лидерские структуры.

С этой точки зрения Интернет становится тем фактором, который ведет к построению новых социальных и политических структур.

Все это разные виды коммуникативно-цивилизационных переходов. Коммуникация становится не просто ускорителем изменений, она вносит в социосистемы свои характеристики, которые были бы невозможны без данного типа коммуникации.

Литература

1.  Innis H. Empire and communications. - Toronto, 2007

2. Мак-Люэн М. Галактика Гутенберга. - Киев, 2003

3. Anderson B. Imagined communities. Reflections on the origin and spread of nationalism. - London - New York, 2006

4.  Anderson B. Imagined communities // www2.bc.edu/marian-simion/th406/readings/0420anderson.pdf‎

5. Шарп Дж. От диктатуры к демократии. - М., 2005

6. Шарп Д. От диктатуры к демократии. Щарп Д., Дженкинс Б. Антипутч. - Екатеринбург, 2005

7. Helvey R.L. On strategic nonviolent conflict. Thinking about the fundamentals. - Boston, 2004

8. Павперов А. Цифровой коммунизм: как облачные технологии создают цифровые сообщества // theoryandpractice.ru/posts/8152-software-is-reorganizing-the-world

9. Дондурей Д. Фабрика страхов // www.strana-oz.ru/2003/4/fabrika-strahov

10. Павловский Г. Гениальная власть! Словарь абстракций Кремля. - М., 2011

11. Павловский подводит итоги // slon.ru/russia/pavlovskiy_surkovu_ob_itogakh_raboty_politika_eto_tekst_slava_ne_vyshlo_teksta-943743.xhtml

12. Молчание организовано обществом, а не властью. Интервью с Глебом Павловским // lenta.ru/articles/2013/06/18/newsmi

13. Началось создание структур по по формированию новой патриотической элиты России // www.ng.ru/politics/2013-11-25/100_echo251113.html

14. Резниченко С. Причины сталинских репрессий // www.apn.ru/publications/article30613.htm

15. Фаулер Д. Кристакис Н. Связанные одной цепью. Как на нас влияют люди, которых мы никогда не видели. - М., 2011

16. Томпсон К. Вирус счастья // www.snob.ru/magazine/entry/7155

17. Fowler J.H., Christakis N.A. Dynamic spread of happiness in a large social network: longitudinal analysis over 20 years in th Framingham heart study // www.bmj.com/content/337/bmj.a2338

18. Карцев Д. Повелители выборов // expert.ru/russian_reporter/2012/15/poveliteli-vyiborov/?n=7743

19. Кравченко Л. Лебединая песня ГКЧП. - М., 2010

20. Любимов А. Мы готовили взгляд к подполью. Интервью // ria.ru/media_Russia/20131119/977949772.html

21. Kotler P. a.o. Social marketing. Improving the quality of life. - Thousand Oaks etc., 2002

22. Andreasen A.R. Social marketing in 21sr century. - Thousand Oaks etc., 2006

23. Bornstein D. How to change the world. Socia entrepreneurs and the power of new ideas. - Oxford, 2007

24. McKenzie-Mohr D. a.o. Forstering sustainable behaviour. - Gabriola Island, 1999

25. Mackay A., Tatham S., Rowland L. The effectiveness of US military information operation in Afghanistan 2001-2010: why RAND missed a point http://www.da.mod.uk/publications/library/central-asian-series/20121214_Whyrandmissedthepoint_U_1202a.pdf/view

26. Munoz  A. U.S. military information operations in Afghanistan. Effectiveness of psychological operations 2001 - 2010. - Santa Monica, 2012

27. Berg den V., Wein T. Three crucial questions about target audience analysis // www.bdinstitute.org/articles-publications/crucial-questions-about-target-audience-analysis/

28. Thaler R.H., Sunstein C.R. Nudge. Improving decisions about health, wealth and happiness. -  New York, 2009

29. Alec Ross (innovator) // en.wikipedia.org/wiki/Alec_Ross_%28innovator%29

30. Ross A. How connective tech boosts political change // edition.cnn.com/2012/06/20/opinion/opinion-alec-ross-tech-politics