Чтобы понять, как работает этот механизм создания «третьего Майдана» имени Путина, давайте посмотрим, как освещают события последних дней февраля украинские газеты. (Сокращения: АиФ — «Аргументы и факты в Украине», КП — «Комсомольская правда в Украине»).

1. Побольше паники

Известно, что в инфляционных процессах не последнюю роль играет социальная психология. Массовая скупка иностранной валюты, ажиотаж на потребительских рынках, апокалиптические слухи активно влияют на валютные торги, обороты валюты и, как следствие, курс.

Просмотр украинской прессы 25–27 февраля наталкивает на мысль, что некоторые издания не просто освещали экономические проблемы и потребительскую истерику, но и прилагали усилия, чтобы эту истерику раскачать и усилить. Эмоциональная лексика, будоражащие заголовки. «Психолог объяснил причины продуктовой паники» («КП», 27 февраля), «С полок смели муку и масло» («Сегодня», 26 февраля), «Что еще не успело подорожать» («Вести», 27 февраля) — так сформулированы заголовки на передовицах наших газет.

Чрезмерно популярная в силу своей бесплатности, газета «Вести» систематически вводит публику в предынфарктное состояние (читайте: Оксана Романюк, Олена Голуб «Страх і ненависть газети “Вести”»); 27 февраля издание решило окончательно обрушить больничные койки столичных кардиологий. Читаем заголовки:

• Милиция дубинками разгоняла митинг у НБУ
• «Может, удастся закрепить 30 грн /$»
• Украинцы жалуются на задержку платежей
• Без кредита МВФ в марте будет дефолт
• Премьер-камикадзе. Год у власти. Могло быть и хуже. Наверное
• Донбасс: новый удар. Ценами и дефицитом
• Хотят поднять цены на страховку авто
• Тарифы на свет: за два года вырастут в 3,5 раза
• Повысили цены на роуминг и звонки за рубеж
• Продуктовая паника подогрела цены
• Что изменил в городе дорогой бензин
• Сколько стоит ездить на работу?
• Патрули не ездят ночью, ГАИ заправляется за свои
• Шоковая ценотерапия (статья на две полосы)

И первая же полоса под заголовком содержит безапелляционное: «Шок от цен за последние дни — еще не предел. В марте нас ждет новая волна подорожания».

И это все на страницах одного выпуска. Ну как тут не схватиться за сердце?

Под такими заголовками рисуются красочные картины паники. При этом активно используются обобщения и преувеличения — известный способ сделать проблему большей, нежели она есть. «В магазинах — паника (совсем во всех?), валюту можно купить только у менял (а месяц назад было иначе?), а дороги опустели (неужто совсем пусто?)» («Сегодня», 27 февраля, с. 1). «Народ (??) по всей стране (??) бросился по магазинам скупать на остатки своих гривен продукты и технику» (АиФ, 25 февраля, с. 1). «В продуктовых магазинах опустели полки — скупали сахар, муку, крупы. Например, во Львове больше всего раскупали крупы на развес, подсолнечное масло коробками. Похожая ситуация и в Ужгороде — народ штурмовал супермаркеты», — пишут «Вести» 25 февраля (с. 4). И тут же рекомендации, как правильно паниковать: «В соцсетях активно советовали закупаться бытовой импортной химией — стиральными порошками, мылом, зубной пастой. И даже женскими колготками, которые вчера также взлетели в цене раза в два».

Больше, больше эмоций! — вот правило, которому, кажется, уверенно следует пресса. «Назад в 90-е. Пикирующая гривня, рвущийся вверх бензин и ажиотаж в магазинах. Главная тема минувшей недели — сумасшествие с курсом гривни», — пишет «Сегодня» 27 февраля (с. 2). АиФ вообще блещет депрессивно-хоррорным стилем: «… пополз липкий, как ночной кошмар, и черный, как тот незабываемый вторник, слух — дефолт» (АиФ, 25 февраля, с. 1).

Не так красочно, но всё равно достаточно художественно описывает потребительский ажиотаж КП. «Оказались в центре продуктового ада… Безумно вращая глазами, заорал на сотрудницу супермаркета мужчина и выхватил у нее заветные упаковки с мукой… Вокруг творилось нечто невообразимое. Разгоряченные адреналином, и млад и стар заполняли свои корзинки гречкой, рисом… Полки пустели на глазах. Едва сотрудники супермаркета подвозили очередную партию продуктов, как ее сразу же разгребали» (КП, 27 февраля, с. 6). Да, автор упоминает, что такая ситуация далеко не везде, но разве это успокаивает после такой картины потребительского рагнарека? Красочности картине придает крупный план женщины в истерике: «Мне еще не заплатили зарплату за декабрь! — практически кричит наша читательница в телефонную трубку. — И если в январе я на свою зарплату могла купить 200 долларов, то сейчас меньше 100! А пока мне их заплатят, я уже и батон хлеба не смогу купить!» (КП, 26 февраля, с. 2).

Кстати о 90-х. Напоминание гражданам о лихих и кризисных годах, о купонах и миллионах на ничего не стоящих бумажках становится одним из лейтмотивов. 25 февраля об этом вспомнили АиФ (на заглавной странице заголовок: «Портал в девяностые»), а 27-го числа это становится главной темой «Сегодня» и упоминается в «Вестях» в цитате анонимного депутата (с. 3). Как говорил классик, «это жжжжж неспроста»: апелляция к опасному, неприятному опыту понуждает человека обеспечить свою безопасность и снизить возможные негативные последствия. Как? Правильно — купить всё, пока дешево.

Для нагнетания эмоций в ход идут слухи и ничем не подтверждаемые цифры. КП 26 февраля рассуждает о влиянии гипотетического курса в 40 грн/долл на экономику страны. «Многие [финансисты] допускают подорожание доллара, хотя и не решаются говорить об этом открыто: по самым пессимистическим прогнозам, курс в этом случае может достигнуть 36 грн/$, по оптимистическим — 34,0 — 34,5 грн/$» («Вести», 27 февраля, с. 2). «Прошел слух, что скоро введут талоны на продукты, из-за чего продуктовая паника усилилась» («Вести, 25 февраля, с. 4). «На вопрос “зачем весь этот психоз?” все как один отвечали: “Доллар растет. Каждый день ценники меняют. Сегодня я взял на развес сахар по 15 гривен, а завтра он уже может 30 стоить. Пусть дома все будет, не пропадет”» (КП, 27 февраля, с. 6). «Вчера курс был, 25, а завтра — уже 35…» (АиФ, 25 февраля, с. 1).

Распространяя слухи и эмоции, описывая обобщенные и конкретные картины паники, газеты начинают выполнять функцию аналогичную разговорам на кухне или посиделкам пенсионеров на лавочке, но только в миллионных масштабах.

Используя пугающие и эмоционально заряженные формулировки, СМИ культивируют страх и чувство опасности у своих читателей. Эмоционально демонстрируя картины социальной паники, они заряжают этими эмоциями своих читателей, распространяют панические слухи и модели поведения. Обобщая паникерские настроения, перенося их от отдельных граждан на все общество, газеты создают виртуальную реальность, в которой уже истерят все, не оставляя читателю права на выбор другой модели поведения.

2. Кто виноват?

Страх, ощущение нестабильности и опасности, накапливаемая фрустрация, напряжение и усталость от всего этого порождает в социуме естественное желание избавиться от причины этого дискомфорта, избавиться здесь и сейчас. Формируется заряд агрессии, начинается поиск виноватого, на которого будет направлен весь поток социального негатива.

И вот тут начинается интересное. Очевидно, что не было бы войны — не было бы такой катастрофы. Да, к нашему правительству и руководству НБУ претензий немало; но в мирное время вряд ли было возможным такое падение национальной валюты. По-хорошему темы войны и кризиса — это одна тема, и именно в такой причинно-следственной связке ее следует рассматривать (ну и, конечно, просчеты наших чиновников как дополнительный фактор). Следовало бы, но почему-то далеко не всегда это происходит на практике.

Эмоции граждан на самом деле — это мощное оружие в войне между Россией и Украиной. Спонтанные, никем не контролируемые массовые эмоции — это лежащее на песке арены копье, и ключевой вопрос — кто первый его поднимет и задаст цель. То есть кто первый возьмет эту злость под контроль и направит против другого. Украина на это копье не особо претендует: ведь это означает заниматься какой-никакой, а пропагандой, а это ниже нашего демократического достоинства. Потому встречайте: вот оно, летит.

Газета «Вести» избегает упоминания войны как причины кризиса. Одно из редких таких упоминаний мы находим в цитате Владимира Фесенко, да и там ей отводится лишь 20% влияния, в то время как «доля вины правительства — 60%» («Вести», 27 февраля, с. 3). Ответственность правительства Яценюка за экономический кризис хорошо визуализированы: рядом с заголовком «Премьер-камикадзе. Год у власти. Могло быть и хуже. Наверное» — фотография цен на бензин и инфографика с ростом цен за год. «При Азарове за четыре года напечатали 180 миллиардов гривен, а при Яценюке за год 200 миллиардов. Убирать это правительство надо», — цитирует газета анонимного нардепа.

«Донбасс: новый удар. Ценами и дефицитом» — заголовок в «Вестях» 27 февраля (с. 4). Кризис уже даже как инструмент в руках Киева — любопытная трактовка… А 25 февраля на всю передовицу заголовок: «На черном рынке за $1 дают уже 40 грн.», а стоит перевернуть страницу: «В Донецке — новый асфальт…». Ну не обидно, а?

Газета «Сегодня» 27 февраля не просто не рассматривает войну как причину кризиса, а непосредственно возлагает на украинские власти ответственность за все беды. Кризис — следствие действий Нацбанка (на с. 3 — целый блок советов регулятору, как правильно работать), политической нестабильности (статья «Итоги политики: колбаса и коалиция» на с. 3), но никак не войны. Мало того, «послемайданная» власть виновата даже в самой войне! «За что бы они ни взялись, на выходе — только инфляция и развал экономики», — манипулирует главный редактор издания Олесь Бузина («Сегодня», 27 февраля, с. 2). — … За год после Майдана не произошло никаких кардинальных улучшений. Стало только хуже. При Януковиче, по крайней мере, ни инфляции, ни мобилизации не было». Возлагать на Киев ответственность за всё на свете — почти киселевщина…

Днем раньше, 26 февраля, от газеты досталось и Яценюку. «К невыполненным обещаниям Яценюка можно отнести и стабильность гривни» («Сегодня», 26 февраля, с. 3); далее приводится анализ его ошибок (от имени анонимных «экономистов»), приведших к инфляции. Будет лишним упоминать, что война как причина инфляции не удостоилась внимания редакции и на этот раз. (Вообще на страницах двух номеров «Сегодня», 26 и 27 февраля, война как причина кризиса упомянута вскользь лишь раз в цитате Александра Охрименко).

В упомянутом уже нами АиФ ситуация другая. В  номере от 25 февраля теме влияния войны на экономику посвящены две статьи. А вот КП продолжает тенденции, намеченные «Вестями» и «Сегодня». «НБУ “включил” межбанк и обвалил гривну» — звучит заголовок 27 февраля (с. 2). 26 февраля (с. 2) вслед за статьей «Уже по 40!» с ужасающей инфографикой сразу идет другая: «Год за два: Что изменилось во власти после революции на Майдане», мягко намекая на прямую связь между этими двумя явлениями. О войне как причине кризиса, само собой, редакция не упоминает.

Исключение из медийного дискурса войны как причины экономического кризиса и инфляции в Украине, переложение ответственности на киевские власти создают благоприятную среду для возрастания традиционного для украинского общества недовольства властью, которая «довела до такого». В сочетании с общим латентным недовольством, связанным с отсутствием реформ, стабильной коррупцией и отсутствием ощутимого демократического прогресса, а также при активной пропаганде это создает реальную почву для протестных настроений.

3. Третий майдан как виртуальная реальность

А переход от настроений к действиям — только вопрос технологии. Для начала нужно сделать общество внутренне готовым к новому Майдану.

Да что там готовить, оно же уже готово! Вот вы сидите в своих квартирах, а вокруг уже почти революция. «Доколе?!» — подзаголовок в КП (26 февраля, с. 2). «Напряженность в обществе достигла пика. Нервы у украинцев как натянутая струна, и достаточно любой мелочи, чтобы эта струна лопнула». Будь готов, тебе дадут знак! «До каких же пор это будет продолжаться, и кто сегодня покупает валюту за такие деньги?» «В кулуарах парламента раздражение правительством, которое не может остановить обвал экономики и гривни, нарастает.» («Вести», 27 лютого, с. 3).

Да и оснований для нелюбви хватает. Вот в газете «Вести» (25 февраля, с. 4) рядом с катастрофическими материалами о ценах и валюте стоит новость о том, как «Женщину уволили за георгиевскую ленточку на плакате». Так вот чем власти занимаются, однако.

Да что там ленточка! Вот «Сегодня» 27 февраля на второй странице пестрит заголовками, которые говорят сами за себя:

• Назад в 90-е
• Средний класс: «Будем сами готовить и откажемся от элитного спиртного»
• «Под нож» пойдут поездки за рубеж: альтернативой станут наш Юг и Карпаты
• Автомобиль снова роскошь: пробки почти исчезли, а «коней» переведут на газ
• Обувь покупаем отечественную, а одежду — на рынках и в секонд-хенде
• А на десерт — репрессии.

Олесь Бузина доказывает, что наша власть — «латентные сталинисты», «жесткая рука», занимаются «показательными процессами над «бывшими»»; проводятся параллели между ними и Сталиным, и в общем советские диктатор как минимум не хуже, потому что он, мол, проводил геноцид, когда экономика была на подъеме (неужели тогда миллионам умиралось легче?). «Сколько ни ешь “врагов народа”, сытым не станешь», — машет кулаком редактор газеты в сторону печерских холмов.

И тут такой подарок — «финансовый Майдан». Не имеет значения, насколько он был многочислен — Майдан-2014 тоже начался со студенческой демонстрации. Даже сам термин «финансовый Майдан» (который исторически сложился задолго до февральских событий) очень на руку пропаганде: майданит, майданит таки Украину! И власть ведет себя аналогично. «Милиция жестко пыталась разогнать “Финансовый Майдан”», — пишут «Вести» 27 февраля (с. 2). «…На митингующих напали сотрудники милиции… “Били нас палками. Даже женщин. Троих из них увезла скорая”».

«Разгон акции протеста напомнил действия милиции при прошлой власти, — пишет КП 28 февраля. — Какое стойкое ощущение дежавю! Милиция, пикетчики, применение силы, пострадавшие… Силовики бормочут оправдания о “нарушении благоустройства”. И в голове сразу всплывают события прошлых лет» (КП, 28 февраля, с. 4).

Вот так и погружаемся мы в виртуальный мир, где Украина — это кипящий котел социального негодования, который уже взрывается стихийными протестами. Эти протесты подавляет авторитарная власть, и ее ждет та же участь, что и ее предшественников. И мы с вами должны быть готовы аплодировать этому процессу.

Вам это ничего не напоминает? Так же сначала присоединение Крыма к России и независимость Донбасса существовали виртуально. Никто не верил. Но в наше время медийное пространство перестало отображать реальность. Оно стало активно создавать его.

Экономический кризис в Украине сейчас — не только вызов нашей экономике и финансам. Это колоссальная опасность в информационной войне, которая сейчас определяет войну реальную. Общая беда могла бы еще более сплотить общество, мобилизовать его силы в борьбе с врагом, который навязал нам эту войну и принес ее в дом к каждому из нас если не в виде повестки, то в форме обесцененной зарплаты. Но для этого нужно, чтоб в нашей стране этим кто-то занимался.

Мы же пока создаем новые министерства и до хрипоты спорим друг с другом, как нам победить в информационной войне, не замаравшись пропагандой. А раскачка страны тем временем идет по плану.

Мониторинг российской пропаганды осуществляется в рамках проекта, который реализует общественная организация «Телекритика» при поддержке «Интерньюз Нетворк».