На канале «1+1» вышел очередной выпуск «Украинских сенсаций» с очередным, уже вторым по счету, разоблачением Михеила Саакашвили. Слово «разоблачение» здесь употреблено абсолютно условно: подобрать более адекватное название тому, что это было, совсем не просто. Больше всего это напомнило виденные в школьные годы по советскому телевидению документальные фильмы об «их нравах», где вывод очевиден изначально, и поэтому всё показанное является не доказательством и даже не аргументацией, а в лучшем случае иллюстрацией по принципу: «Должен же экран что-нибудь показывать». То есть, если есть обличающий и клеймящий закадровый голос, то и в кадре тоже хоть что-нибудь должно быть.

У подзабытого советского жанра фильма-обличения были свои непреложные правила, главное из которых: «Всё, что ни происходит — всё плохо». Советские закадровые голоса даже восход солнца на проклятом Западе и росу на траве, но там же, на Западе, умели подать так, чтобы не оставалось ни малейших сомнений: вот оно, полное и окончательное разложение с деградацией.

Нечто очень подобное происходило и тут. Оговорюсь сразу: да, назначение Михеила Саакашвили — весьма противоречивый шаг украинского президента. Да, публичное поведение нового главы Одесской областной администрации нередко выглядит нелепым и заставляет подозревать, что господин Саакашвили не очень знаком с украинской аудиторией и приписывает ей характеристики аудитории российской — в частности, веру в доброго барина. Да, представления украинцев о деятельности Саакашвили на посту президента Грузии — нечто скорее из области легенд и мифов, нежели из области реальных знаний.

Увы, выпуск «Украинских сенсаций» реальных знаний о Саакашвили не добавил. Не ярлыков и обвинений, а именно знаний. Задание «мочить» было настолько очевидным, что сюжет и изложенные факты за ним никак не поспевали.

«Две стороны Михо», — так назывался материал. Именно так, Михо, нередко называли грузинского экс-президента и по ходу фильма. Можно было подумать, что в процессе подготовки выпуска его авторы только и делали, что пили с Михо на брудершафт, пока по какой-то причине очень сильно на него не обиделись. Столь явная фамильярность крайне мало соответствовало жанру серьёзного и респектабельного расследования, но зато с самого начала задавала пренебрежительное отношение к герою повествования.

«Михайло Саакашвілі вже два місяці на посту губернатора Одеської області, це не великий строк для реальних змін, але великий строк для самопіару та виступів на камеру», — анонсирует выпуск сайт канала. Что во всём этом такого уж предосудительного, чтобы говорить о «двух сторонах», понять нелегко: собственно говоря, вся наша власть занимается самопиаром в ощутимо большей степени, чем следовало бы. И если анонс утверждает, что два месяца — небольшой срок, то почему же в фильме Саакашвили обвиняют в отсутствии реальных перемен: «В жизни одесситов мало что меняется»?

Закадровый голос: «Его (Саакашвили. — Б.Б.) не заботит, что он часто действует не по закону или даже против закона». Доказательств зрители так и не дождались.

Начало фильма пестрит синхронами. Самого Саакашвили — вырванными из контекста и краткими до полной непонятности. Обличителей — без конкретики и тоже крайне лаконичными; один из обличителей — директор Ильичёвского порта, лицо заинтересованное; вполне естественно, осанну Саакашвили он не пел. Вообще, весь фильм строится на нехитрой презумпции: все пострадавшие от Саакашвили пострадали незаслуженно, сам Саакашвили всегда виновен. Мысли о том, что пострадавшие могли понести наказание заслуженно, а потому искажать события и давать выгодное для себя их изложение, у авторов фильма не возникает — а значит, не должно возникать и у зрителей. Интересно, что на фоне одного из синхронодателей в кадре появился титр, но — пустой; кто он, этот загадочный обличитель, зрители так и не узнали.

И это был не один такой титр. Ещё один титр синхрона: «Кандидат на работу в Одесскую ОДА» (вот именно так) — без имени.

Фрагмент выпуска «ТСН. Тиждень» от 19 июля, гостем которого был Саакашвили. Та же краткость, которая в данном случае сестра обмана: ни ведущая Алла Мазур, ни Михаил Саакашвили не успевают закончить хотя бы предложение — и тут перебивка кадра.

О полёте на самолёте Константина Жеваго: часть синхрона Саакашвили была заглушена закадровым комментарием его же, синхрона, логическая связь между частями синхрона была утеряна, оценить адекватность закадрового вместо синхронного комментария зрители возможности не имели.

Закадровый голос: «После того, как камеры выключаются, справедливость мгновенно улетучивается». Доказательства, хотя бы примера — ни единого. Он же, закадровый голос: наведение порядка перед камерами — «обычное шоу, в котором играют актёры». В доказательство — синхрон пресс-службы милиции, но на экране — просто чёрный силуэт в фуражке; ни имени, ни должности. Такое можно смонтировать о ком угодно — даже экономия будет: можно хоть по два раза в день штамповать разоблачительные фильмы, только меняя имена и некоторые, очень немногие, кадры.

Саакашвили собрал вокруг себя проштрафившихся (или просто не пришедшихся ко двору) чиновников, снятых со своих должностей (или ушедших по собственной воле) в Киеве. Ну, так ещё с советских времён существовало понятие «почётной ссылки» — не злодеяния же они совершили, и не на Колыму же, в конце концов, этих чиновников отправлять.

Кусочек высказывания Саакашвили о четырёх костюмах. Закадровый голос: «Нет, не четыре костюма, а четыре уголовных дела». Ну чем не классическое: «На улице идёт дождь, а у нас идёт концерт»?

Часть фильма, посвящённая деятельности Саакашвили в Грузии, по замыслу, должна просто леденить кровь. Чего стоит вступление: оказывается, из-за Саакашвили «в Грузии даже после войны с РФ преобладают пророссийские настроения». Это было откровение из откровений: до сих пор о таком слышать не приходилось, даже от социологов. Источник столь сенсационной информации, увы, назван не был. «Всплеск пророссийских настроений в Грузии» — им пугали зрителей ещё не раз. Опять же, осталось непонятным: почему недовольство деятельностью конкретного Михеила Саакашвили непременно должно вызывать всплеск пророссийских настроений. Не голубая ли это мечта Путина? Не его ли взгляд на мир?

«Отбирали имущество у простых людей... Полиция убивала грузин на площадях Тбилиси», — вот интересно, почему мировые правозащитные организации не особо били тревогу? Впрочем, ближе к концу фильма были синхроны «людей с улицы», которые говорили: наказывали заслуженно, ни у кого ничего не отбирали, жизнь улучшилась. Но к тому времени зрителей так нашпиговали страшилками, что эти синхроны, кроме придания повествованию видимости респектабельности и объективности, ничего не меняли.

Титры к синхронам: «Журналист». Где работал, где публиковался? Вот просто «журналист», и всё.

Синхроны с титром: «Лали Морошкина, писатель, экс-чиновник Грузии». Это должность такая у неё — «экс-чиновник»? Синхроны с титрами (без имён): «Житель Грузии», «Жительница Грузии». Вообще-то, в каждой стране бывают граждане, и только российская пропаганда упорно называет граждан «республик СНГ» «жителями» — чтобы знали, что граждане на постсоветском пространстве бывают только в России. Откуда это мировоззрение взялось в фильме украинского телеканала — загадка, да и только.

Синхрон Георгия Жвании был прерван на полуслове, за него мысль продолжил закадровый голос: «Отжим денег у состоятельных граждан».

Закадровый голос: «Саакашвили не решил основную проблему — повальную безработицу». Далее прозвучала цифра: 16 %. Да, много — но повальная ли? И главное: это больше, чем было до Саакашвили, или меньше? Из синхрона: «60 % уехало, если не 70 %». Так Грузия, выходит, опустела? Представьте себе страну, из которой уехало две трети, а то и почти три четверти «жителей» — как она должна выглядеть?

Ближе к концу фильма далеко не маленький фрагмент был посвящён тому, сколько грузин уехало на заработки, и какую важную роль в грузинской экономике играют деньги, пересылаемые ими: вот, мол, какой ужас. Но это — этап, который прошли многие страны. После войны Европу наводнили испанцы, португальцы и итальянцы, потом турки и югославы, потом поляки, теперь вот украинцы. И, в отличие от авторов фильма, многие эксперты почему-то считают, что этот факт стал немаловажным импульсом к развитию перечисленных стран.  

Закадровый голос спрашивает у «человека с улицы»: «Что хорошего было сделано для людей?» Ответ: «Для людей... (длинная пауза. — Б.Б.) ничего особенного» — и синхрон оборвался на полуслове, с явно «зависшей» интонацией, дающей основания предполагать: далее синхронодатель смягчал свою категоричность.

А закадровый голос вменял и вменял в вину: людей бросали в застенки без суда и следствия! «Уничтожение свободы слова и независимых СМИ!» «Тридцать восемь судей посадили в тюрьму насильно!» Тридцать восемь судей — это много или мало? А по какому обвинению? Или всё дело в том, что посадили в тюрьму «насильно», а не добровольно? «Факты пыток подтвердила ОБСЕ», — это закадровый голос, дающий синхрон человек, якобы подвергавшийся пыткам, говорит не об ОБСЕ, а о Совете Европы. А на экране — кадры: кого-то бьют ногами. Люди, которые бьют, весьма далеки от внешности, которую мы привыкли считать грузинской, причём все как на подбор далеки. Закадровый голос говорит, что имущество бизнесмена Саакашвили переоформил на государство, сам бизнесмен — что на себя.

Закадровый голос: «Но на самом деле в команде Михо никакой личной свободы не было». Ну, вообще-то, отношения между начальником и подчинёнными всегда и в любом случае далеки от идеалов Гуляйполя, и отождествлять отношения в служебном коллективе с отношениями в стране и обществе — давно известная манипуляция.

Отношения Саакашвили с Бидзиной Иванишвили. Ну разошлись пути, ну бывает. «Грузинские реформы финансировал Иванишвили», — об этом рассказали так, словно в этом есть что-то преступное. Саакашвили «обвинил Нино Бурджанадзе в работе на Россию». Если сегодня бывшая спикер грузинского парламента открыто поддерживает Путина, то, возможно, Саакашвили был не так уж и неправ?

Георгий Сигуа, подписанный в титре как «грузинский экономист» — без должности, без регалий: «До сих пор не выплатили кредиты». Здесь просто тронуло это вот «до сих пор» — их что, на два года брали?

«Ставка была сделана на туризм, но может ли он вытянуть экономику?..» Синхрон: «Нет, вряд ли... Туризм — для неквалифицированных работников, неквалифицированный труд... Туризм — вспомогательная отрасль». А вот Грецию, которая в два раза больше Грузии, туризм вытягивает. И в Испании, и в огромной Турции он — очень важная статья дохода. Приведённое же сравнение с Египтом, в котором туризм составляет всего 10% ВВП, крайне некорректно: размеры двух стран несопоставимы. Но, видимо, в Грузии нужно было открывать угольные шахты и строить чугунолитейные заводы?

Рассказ о селе: реформ в нём не было, «зато волна арестов, в отличие от реформ, это село не обошла». Кого арестовали и, главное, за что, так и не сказали.

«Как до Саакашвили, так и после Саакашвили работы нет». Больше, чем было, меньше, чем было? Синхрон «жителя Грузии»: «По сравнению с Шеварднадзе стало лучше, а так...». Плохо, в общем. «Вы любите помидоры? — Кушать лублу, а так — нэт», — вот примерно в том же стиле. В одном кратком синхроне даже прозвучало: за годы президентства Саакашвили бюджет Грузии вырос в десять раз. Это чтобы в необъективности авторов не обвиняли. Вот только вопрос: один такой менее чем полуминутный синхрон, прозвучавший за целый час обвинений и обличений — заметят ли его зрители?

Ну, и рассказ журналистки закрытого Саакашвили телеканала «Имеди» об убийстве молодого парня. Возникший в кафе конфликт. Стоп, какого рода конфликт? «Вся беда заключалась в том, что невинным словом обидел...». Каким именно? Что делал дальше? Неизвестно. Журналист (место работы не указано): «Чёрным по белому записано в документах международного суда в Стратсбурге, что в закрытии дела участвовала власть». Вот так и написано в документах суда: «Власть»? А что за суд, как он называется — не слишком ли неточно как для журналиста? Голос за кадром: «Канал закрыли за то, что он первым рассказал об этом убийстве». А как звучал официальный повод? Как зрителям узнать: действительно ли именно за это?

Главное же: против Саакашвили обвинение по этому делу не выдвинуто — даже теперь! То есть, среди перечисленных в фильме обвиняемых он не фигурировал! Но фильм навешивает на него ярлык если не убийцы, то пособника в убийстве. Другой эпизод: говорится об обвинениях против человека, бывшего при Саакашвили прокурором. И опять — не против Саакашвили ведь!

Длинный синхрон ответственной работницы прокуратуры: «Все эти дела рассматриваются в суде». Но приговора ведь нет! А прокуратура — всего лишь одна из двух сторон судебного процесса, сторона обвинения. Можно ли преподносить слова обвинения как истину в последней инстанции? А в фильме это делается добрых десять минут.

«Кроме того, Саакашвили проходит ещё по ряду дел». Проходит в качестве кого — обвиняемого, свидетеля, потерпевшего? Как было в одной из социальных программ советского ТВ: «У него есть судимость? — Есть. — А за что? — Разводился с женой через суд».

Спросили у прокурорессы, в чём обвиняют Саакашвили. Та, заметно замявшись, отделалась общими словами: «Расходы, содержание семьи... На рестораны, туристические поездки». Хоть одно конкретное обвинение назвала бы!

Голос за кадром: «После того, как одна страна (надо понимать, Украина? — Б.Б.) дала убежище (приближённому Саакашвили. — Б.Б.), Интерпол прекратил его поиск». Вот, оказывается, какой могущественный у нас Пётр Порошенко: он приказал, и целый Интерпол взял под козырёк! А вообще, бывает ли такое?

Рассказ об убийстве премьер-министра Жвании. Нет, прямо Саакашвили никто не обвинял — только намекал. А намёк — дело такое, доказательств не требует. Хотя почему же? Показали крупным планом газетный текст с помеченными маркером пассажами и цифрами — на грузинском языке, чтобы никто не подумал, что подтасовка. Чем вам не доказательство?

Закадровый голос о команде Саакашвили: «Одни сбежали и работают в Украине, другие сидят в грузинских тюрьмах». Ну, Юлия Тимошенко и Юрий Луценко тоже сидели в тюрьмах... Далеко не всегда факт сидения в тюрьмах — доказательство преступлений. Синхрон Саакашвили: «Европарламент считает обвинения политическими». Закадровый голос: «Прокуратура Грузии считает их обоснованными». Ну, разумеется: куда же Европарламенту до прокуратуры Грузии!

Как это и водится в типичной российской пропагандистской поделке, под самый конец — изумительный баланс позиций сторон, очаровательный баланс мнений: вот вам прокуратура Грузии — и вот вам Европарламент. Выбирайте, что кому милее — наслушавшись всего предыдущего. Голос за кадром: «Кто виноват, пока не ясно. Но ясно, что у реформ была и другая, тёмная сторона».

Ну, и немножко телепатии: оказывается, Саакашвили раскритиковал одесскую прокуратуру исключительно из-за того, что хотел назначить на должность прокурора бывшего генпрокурора Грузии, «но из-за одиозности самой фигуры назначение откладывается». Нет, не назначил — но точно знаем, что хотел!

Были в выпуске моменты, оставляющие в полном недоумении: вот не знаешь, как это понимать, и всё. Первый момент — эпизод в грузинском селе. В кадре — здание школы, перед ним — памятник Сталину. Закадровый голос: «В отличие от украинских школьников, местные хорошо знают, кому установлен этот памятник». И ответ младшеклассника: «Сталину». И всё было бы в порядке, если бы не вот это «в отличие от украинских школьников». Что, собственно, хотели этим сказать? Зачем вообще сюда примешали украинских школьников? Вот какие украинские школьники отсталые и несознательные, Сталина не знают — так, что ли?

Вообще-то, шокирует в данной ситуации совсем другое. Памятники кремлёвскому людоеду в Грузии (а в кадрах выпуска мелькали и другие ему же) благополучно пережили десять лет президентства Саакашвили, реформатора и западника. Как и почему это стало фактом? То ли Саакашвили не видит в фигуре Сталина ничего особо предосудительного, то ли его авторитаризма так и не хватило, чтобы с этими памятниками покончить — других вариантов, кажется, нет? Но авторы фильма не обратили на этот лежащий на поверхности вопрос ни малейшего внимания. По-видимому, в памятниках Сталину, стоящих в ХХІ веке, они тоже не увидели ничего необычного.

Второй момент, заставивший разве что развести руками, состоял вот в чём. На протяжении всего выпуска зрителям рассказывали, как тот или иной умученный от Саакашвили деятель бежал от преследований на Запад. Особо подчёркивали: «Не в Россию бежал — в Европу». О том, как там, на Западе, беглецам предоставляли политическое убежище.

В результате так и остаётся непонятным, почему же Запад при всём при том поддерживал Саакашвили? Почему его не объявили изгоем, персоной нон грата? Диктатором, нарушающим права человека? Почему не ввели против Грузии санкции? Почему, наконец, украинское назначение такого одиозного деятеля никак не сказалось на репутации Петра Порошенко и всей украинской власти? Рисковал же, оказывается, Порошенко, ой как рисковал — и тем более в данный момент, когда без помощи Запада, моральной и материальной, Украине не прожить!

В системе координат Владимира Путина всё это имело бы простое объяснение: вражеский Запад так хочет уничтожить Россию, что собирает вокруг себя самых отъявленных... не будем уточнять, кого именно. Вне системы координат Владимира Путина всё это объяснений не имеет — и авторы разоблачений не удосужились их предоставить.

… Как я совсем недавно писал, я отнюдь не принадлежу к клубу любителей Михеила Саакашвили, равно как и вообще номенклатурных гастарбайтеров, получающих украинское гражданство с лёгкостью необыкновенной (как говорят англичане, easy come, easy go). Да, фигура Саакашвили противоречива. Но кто больше всего должен радоваться после выхода в эфир «Украинских сенсаций», так это именно он, Саакашвили. Потому что если против него выдвигают обвинения ТАКОГО уровня — значит, других обвинений не нашлось?