Художественная литература почти никогда не дает практических знаний и не учит эффективным методикам работы, но моментальными слепками-образами она показывает намного более важные вещи – представления о месте и функции человека. Она вытесняет стандартно-идеализированные институтские представления о профессии в абстрактном внешнем мире и отвечает на вопросы «кто мы?», «а где, собственно, мы?..» и «а зачем мы здесь?». Вопросы, без ответов на которые самый логичный и искусный в стилистике журналист остается лишь ремесленником, наемником без родины, с одной только финансовой мотивацией, которая далеко не всегда рождает вдохновение.

1. Айн Рэнд «Источник». Двухтомный роман основоположницы современного американского либертарианства, любимицы миллиардеров, урожденной петербурженки Алисы Розенбаум посвящен месту таланта в недружественном мире. Как и в самом известном произведении Рэнд, «Атлант расправил плечи», действующие лица здесь вдохновляюще цельны и (о редкость в современных медиа) имеют собственные убеждения. Убеждения не те, которые отстаивают в застольных спорах, а те, по которым живут. Эта книга – глоток свежего воздуха для вас, тоскующие по эпохе героев и несогласные с тем, что место на телеэкране предназначено «парням из соседнего подъезда». Главный персонаж романа, архитектор Говард Рорк, максимально полно иллюстрирует, как может вести себя творческий человек, идущий своим путем и отказывающийся влиться в систему. Главная героиня, журналистка Доминик Франкон, олицетворяет сознательную эволюцию мыслящей женщины. Медиамагнат Гейл Винанд – первоначально антагонист Рорка, поднявшийся с самых низов Citizen Kane, которого такая эволюция губит. Журналист и критик Эллсворт Тухи – «идеальный мерзавец», зло, убежденное, что оно добро, самый интересный, пожалуй, персонаж, персонаж-предостережение.

2. Эрнст Юнгер «Сердце искателя приключений». Противоречивая фигура немца, участвовавшего в Первой мировой, посвятившего книгу Гитлеру, адепта национал-социализма интересует нас сейчас не в качестве опровержения советских штампов о том, что в рейхе сидели сплошные тупые солдафоны. Книга не имеет общего сюжета, она написана в такой же форме, как и «Опавшие листья» Розанова. Но если Розанов сразу обращается к людям и идеям, делая на каждой страничке выводы по национальному характеру и вопросам теологии, то Юнгер плетет свои записки из акварельной паутины языка, находя те явления, для которых название еще не придумано. В современной среде быстрых чеканных медиа, которые, пусть и непреднамеренно, обедняют словарный запас читателя и выхолащивают мышление, «Сердце искателя приключений» выглядит подвенечным платьем прабабушки-итальянки, которое неведомо как попало в казарму под Бояркой.

3. Эдуард Лимонов «Коньяк “Наполеон”». Урожденный Савенко, харьковский подросток, грузчик, сталевар, журналист, тунеядец на велфэре, официант, кандидат в президенты, поэт, гражданин Франции, нью-йоркский эмигрант, российский политзэк, самопровозглашенный гей, четырежды муж и дважды отец, лидер запрещенной НБП прожил, кажется, двадцать жизней и продолжает оставаться в свои 69 более активным, адекватным и живым, чем тысячи его благонадежных младших коллег. Литературные произведения Лимонова нужно читать, во-первых, потому, что он действительно талантливый писатель с огромным жизненным опытом; во-вторых, чтобы попытаться для себя проверить истинность или опровергнуть рожденный в СССР миф «Лимонов – радикальный идиот». И, в-третьих, для того, чтобы проникнуться фирменной его искренностью, из-за которой грязь, как вы увидите, перестает являться грязью и к фигуре Эдуарда Вениаминовича не особо-то и пристает. «Коньяк “Наполеон”» был выбран из-за того, что это рассказ о буднях эмигрантской газеты, который из-за небольшого объема и удачно получившегося слепка редакционной атмосферы, надеюсь, побудит читать Лимонова дальше.

4. Роман Сенчин «Елтышевы». Этот бытописательский роман крайне рекомендуется к прочтению журналистам, которые живут в больших городах, имеют свои квартиры, а также работникам глянцевой индустрии. Страшнее полного собрания сочинений Стивена Кинга, это произведение затягивает в бездну реалий пожилой российской семьи, вынужденной переехать из города в деревню, где начинается бесконечное, кажется, бытовое и моральное падение. «Елтышевы» – лучшая иллюстрация тысяч цифр Росстата об агонии и смерти деревни. Прочтение этой книги навсегда изменит ваше отношение к селу и «селюкам» и, скорее всего, подкорректирует восприятие собственной нелегкой жизни.

5. Станислав Белковский «Покаяние». Это сатирическая пьеса об «отцах русского либерализма» Гайдаре и Чубайсе, написанная, как автор себя называет, «политтехнологом на пенсии». Белковский, разочаровавшись в возможности изменений и географически покинув российское политическое поле, остался глубоким аналитиком и замечательным публицистом, чей стиль не спутаешь ни с чьим. Написанное в 2010-м в качестве пьесы театра абсурда, которым, собственно, и является сейчас российская политическая сцена, «Покаяние» благодаря своим литературным достоинствам будет интересно даже тем, кто о Гайдаре не слышал ничего. Те же, кто в курсе истории экономических реформ 90-х и немножко в теме русского либерализма, давно растащили текст на цитаты. Политические журналисты – мастрид.

6. Сергей Самсонов «Аномалия Камлаева». Когда весьма солидный по объему роман молодого московского литератора вошел в шорт-лист премии «Национальный бестселлер», поклонники Самсонова называли его возрождением русского большого жанра и сравнивали с «Доктором Живаго», противники же не видели в нем достаточной яркости. Слишком многие громкие имена в российской литературе последних десятилетий делались на эпатаже, стилистике чернушности, за которой далеко не все могли и хотели разглядывать аллегории смыслов. Камлаев – андеграундный музыкальный гений средних лет, перфекционист, логик, отрицатель большинства компонентов современного информационного пространства, назвавший события 11 сентября «абсолютным шедевром»… И одновременно тонко, «правильно» чувствующий главные вещи, духовно эволюционирующий так, что он понятен и близок даже тем читателям, которые в реальной жизни встретили бы его ненавистью, презрением и боязнью. Ткань книги является готовым ответом на писательский ступор, случающийся у каждого журналиста. Самсонов показывает, как до бесконечности можно расписывать, проецировать, синтезировать и импровизировать на самые, казалось бы, избитые темы, и в 27 лет выдвинуться на Нацбест без отрыва от производства в рекламном агентстве, где трудишься копирайтером.

7. Джордж Мартин «Песнь льда и пламени». Если вы, как и я, считаете фэнтези картонной поделкой для тинейджеров и скучаете в кинотеатре при виде очередного короля в доспехах, ожидая от него фальшиво-пафосного монолога – всё же начните читать этот цикл, он отличается от 99% мусорного продукта отрасли. Мартин мало грузит скучными реалиями выдуманной истории, почти не пугает колдовским вторсырьем из плохо переработанных мифов народов мира. Вместо этого он замечательно хорошо выписывает характеры, а когда вы к ним привыкли – поворачивает персонажа к вам другой, неожиданной стороной, а то и вовсе убивает. В этом мире не выглядит лубочной жесткость средневековья и непривычный героизм характеров, которого, как думаешь при виде персонажей интернет-эпохи, в реальности и не было никогда. Характеры и поступки – это повод задуматься над психологией сильных мира сего. Игры престолов – это политическая шахматная партия длиною в годы, на которую смотришь сверху, видишь поступки и последствия, вырабатываешь стратегический взгляд. Очень помогает не вестись на сиюсекундные информповоды и отделять зерна от плевел, реалии от месседжей высококвалифицированных политтехнологов.