В апреле «Телекритика» опубликовала интервью с народным депутатом фракции «Самопоміч» Анной Гопко, в котором она рассказала о законе про декоммунизацию (№ 2558 «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрете пропаганды их символики».)

В ответ на это интервью мы получили статью журналиста Вячеслава Пиховшека, которую публикуем без редакционных правок.

Постановка проблемы

Законы о «декоммунизации» (далее ЗД), были приняты парламентом 9 апреля. Первым на 8 мая назначили «День памяти и примирения в честь всех жертв Второй мировой войны 1939–1945 гг.», на 9 мая — «День Победы над нацизмом во Второй мировой войне». Вторым — сделан шаг для открытости госархивов для изучения всеми желающими. Еще два закона: «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрете пропаганды их символики» и «О правовом статусе и чествовании памяти борцов за независимость Украины в ХХ веке». Итак, существует четыре ЗД, а не один. Формулировка «закон о декоммунизации», используемая многими СМИ, — ошибочна.

30 апреля спикер Гройсман подписал и направил на подпись Порошенко один из законов: «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрете пропаганды их символики».

Подписав его 30.04, Гройсман нарушил норму статьи 6.10.1 «Регламента Верховной Рады», согласно которой он должен подписывать принятые законы в 5-дневный срок, т. е. с 9 по 14 апреля. Или по 17 апреля, если Гройсман посчитает 11 и 12 выходными. Нарушение закона никого в Украине удивить не может.

Отправив закон на подпись Порошенко, Гройсман «запустил» механизм статьи 94-й Конституции Украины. Если предположить, что ее собираются выполнять, то у Порошенко для принятия решения есть 15 дней. То есть, до 15 или 21 мая максимум ждем этого решения. Порошенко может или подписать закон, или вернуть его в Раду для повторного рассмотрения.

Игры на высшем уровне: кратко о политической ситуации с ЗД

Как и многое в нынешней украинской политике, возня вокруг ЗД — эпизод в дьявольской междоусобице нынешних властных политиков, реально не понимающих, что с исторической памятью шутить нельзя.

Ложкин, глава АП, дал 14 апреля крайне сдержанное интервью «Лигабизнесинформ»:

«Какой будет реакция АП на ЗД? Вето, доработка?

— Мы хотим закон сначала официально получить и изучить. Пока он к нам из Верховной Рады не дошел, специалисты АП с ним не ознакомились».

Исхожу из обоснованного предположения, что Ложкин, бывший глава медиахолдинга UMH, умеет читать. Следовательно, он мог ознакомиться с текстом закона на сайте парламента. Но вопрос, почему ЗД «не дошел» к нему с 9 по 14 апреля? Ответ: Гройсман «тянул» с подписанием одного из ЗД, ибо получил такую команду из Банковой.

Я подтверждаю собственными источниками информацию «Апострофа» от 23 апреля: принятие ЗД «привело Порошенко в ярость». Да, ибо он понимает, что оказался под ударом, независимо от того, подпишет ЗД или нет: если да, то у него возникают проблемы на юге и востоке Украины, если нет, то на западе.

Кто посадил его «на растяжку»?

Многочисленные источники информации свидетельствуют: Порошенко использовали в игре «Самопомочі» и Яценюка. Которые законами о ЗД его попросту подставили.

Вот игра «Самопомочі». Высказывание Гопко из этой фракции, в «Телекритике» 19 апреля: Порошенко «подпишет все четыре закона. Это будет политическое самоубийство, если он этого не сделает. Как можно перед 9 мая зарубить законы, которые выбрасывают коммунистическую пропаганду по вопросам войны?»

Где следы Яценюка? Вятрович, докладывавший парламенту ЗД, — его непосредственный подчиненный. Институт Вятровича финансируется Кабмином.

Глупое положение, в котором оказался Порошенко, дополняется еще и тем, что, подставив его через Вятровича, Яценюк начал «демонстрировать плюрализм». 22 апреля он в поручении о выплатах ветеранам министру соцполитики Розенко применяет ныне якобы некорректный для его политического круга термин «Великая Отечественная война». А ведь его подчиненный Вятрович 31 марта сказал, что выражение «Великая Отечественная война» является «сталинским пропагандистским термином». И что получается? Яценюк — сталинист? Да нет, просто конъюнктурщик.

Порошенко же везде говорит: «Вторая мировая война». Он показал свой максимум в указе от 31 марта и в выступлении в Одессе 10 апреля, где упоминал и о «Дне Победы».

Порошенко не захотел прислушаться к мнению Чалого, его внешнеполитического советника, который 1 апреля в интервью «Лигабизнесинформу» сделал здравый акцент: «Есть момент трансформации отношения украинцев к истории Второй мировой войны, и Великой Отечественной войны, как ее части». Чалый прав. Для украинского народа, всех народов Украины — это была действительно Великая Отечественная война. Ибо в расовой теории и практике Гитлера славянам (украинцам, чехам, словакам, полякам, русским, белорусам), в отличие от французов и англичан, было уготовано одно — физическое уничтожение. Поэтому та война и называется Отечественной. И противопоставлять Вторую мировую войну и Великую Отечественную войну не нужно. ВОВ — действительно часть мировой войны.

Мировоззренческий контекст принятия законов о «декоммунизации»

По моему мнению, их следует рассматривать сквозь призму нынешней государственной политики. Я определяю ее как насильственное изменение идентичности нынешних поколений украинцев. Каждый, кто находит здравое и героическое в истории СССР, помимо преступлений, присущих этому государственному устройству, объявляется «совком», человеком с «советским менталитетом». Таких людей подвергают осмеянию, против них активно используют язык вражды.

Цель этой спецоперации: украинцы, признавая советский режим в собственной стране «преступным», должны и осудить, и стыдиться его.

Предлагается признать Украину колонией в составе СССР. Историю страны переписать, представив ее в националистическом варианте: украинцы якобы только тем и занимались, что боролись против советской власти, их в ответ прессовала Москва, а провозглашение независимости в 1991-м — триумф ОУН-УПА.

Технология изменения идентичности: героизация всех, кто в нее вписывается и дискредитация тех, кто из нее «выпадает». Почему из этого насильственного изменения идентичности украинцев на националистический лад ничего не получится (а этого не получится) — тема отдельной, и не этой статьи.

Как это мировоззрение выражено в законах я о ЗД?

Я не буду реагировать на мелкие и многочисленные «мифы о декоммунизации» и их разоблачение в текстах Вятровича, Рябенко и Гопко (ссылки на самый минимум необходимых для чтения текстов приведен в конце статьи). Я выскажу соображения по вопросам покрупнее.

Проще всего — с первым законом, о 8 и 9 мая. Он бессодержателен, а его принятие бессмысленно. Согласно указу Порошенко от 24.03.2015, эти даты еще до принятия законопроекта уже были определены Днем памяти и примирения в честь всех жертв Второй мировой войны 1939–1945 гг. и Днем Победы над нацизмом во Второй мировой войне. Что это означает? Что Кабмин, подавший этот законопроект, просто решил вставить «свои пять копеек» в то, что сделал Порошенко, продублировав его работу.

Точно так же мало вопросов и к закону, открывающему архивы. Хотите — открывайте, какие проблемы.

Остаются два закона. Один из них, который еще находится у Гройсмана — «О правовом статусе и чествовании памяти борцов за независимость Украины в ХХ веке». Разберем, с чем Порошенко подставили и почему выбраться из этой ситуации он может только с репутационными потерями.

Порошенко, борцы за независимость и децентрализация

В этом законе приведен длинный перечень тех, за кем закрепляется статус борцов за независимость Украины, причем среди них нет, например, военнослужащих-украинцев дивизии СС «Галичина», созданной 28 апреля 1943 года во Львове, принесших юридически обязывающую их присягу тогдашнему руководителю Германии Адольфу Гитлеру.

Напоминаю, что все законы Украины обладают характером всеобщности. Это означает, что их действие распространяется на всю территорию Украины, а их выполнение — обязательно. А иначе и быть не может, если исходить из того, что Украина — государство, а не территория.

Поэтому без смеха нельзя было слушать оправдания Алексея Гончаренко, депутата от БПП, который 24 апреля в эфире Татьяны Даниленко на 5-м канале при мне заявил, что этот закон «имеет рекомендательный характер». А оправдывался Гончаренко в ответ на мой вопрос, как же обязательное для всех граждан Украины чествование борцов за независимость соотносится с провозглашенной Порошенко идеологией децентрализации?

Вот слова Порошенко 21.06.2014: «Децентрализация предусматривает расширение прав регионов в вопросах исторической памяти. Общины сами будут определять, под какие памятники возлагать цветы». Вот его же слова 8.04.2015: «В процессе децентрализации следует учитывать местные специфики в вопросах исторической памяти, а также других выражений инаковости, которая только и может сохранить Украину объединенной».

Скажите, какая инаковость регионов Украины возможна, если людей, например, из ОУН,  обязывают чествовать во всех регионах Украины? О каком учете местной специфики в вопросах исторической памяти может идти речь?

Порошенко, подписав ЗД, опровергнет эти его собственные оценки.

Крайне сложна и даже глупа ситуация с законом «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрет пропаганды их символики» — направленным на подпись Порошенко.

Вдумайтесь, пожалуйста, в это определение: «Пропаганда комуністичного тоталітарного режиму – це публічне заперечення, зокрема через засоби масової інформації, злочинного характеру комуністичного тоталітарного режиму 1917–1991 років в Україні».

Что это означает? Что любой, кто публично отрицает «преступный характер» советского строя, нарушает закон. А значит — будет считаться преступником, который занимается «пропагандой коммунистического тоталитарного режима».

Представьте себе ситуацию учителя, который отвечает на вопрос ученика в школе о строительстве железной дороги из Боярки в Киев — сюжетной линии романа Николая Островского «Как закалялась сталь». В этой истории масса глупого и героического. Героизм — в упорстве первых комсомольцев, под пулями воров-бандитов (пардон, ныне «борцов за независимость») построивших холодной зимой 1921 года узкоколейку, спасшую Киев от замерзания. Но это был героизм от глупости: коммунисты выбили петлюровцев из Киева в июне 1920 года, но об обогреве столицы до зимы не думали.

Представьте себе, что учитель скажет слова о героизме прототипов Павки Корчагина. Согласно новому ЗД, этим он будет отрицать преступность действий комсомольцев как активистов «комуністичного тоталітарного режиму». И учитель сам станет преступником, пропагандирующим этот режим. Это справедливо?

Это — «бомба замедленного действия». Это — шаг с далеко идущими последствиями, чего, я допускаю, скорее всего, не понимает Порошенко и точно не предполагали ни голосовавшие за закон, ни его разработчики. Дело в том, что...

Историю Украины не запихнуть в единую историческую память

Далеко не все, что происходило во время коммунистического режима, является преступным. Признать преступным все его действия — означает решить для себя, что наши деды — руководителей предприятий, наши матери и отцы — учителя, были пособниками преступников, руководивших СССР.

История Украинской Советской Социалистической Республики — это нечто, что не вписывается в понятие декоммунизации. Это сталинские репрессии до войны и после нее, это массовое выселение западных украинцев в Сибирь. Но это и победа в Великой Отечественной войне. Это индустриализация страны до нее и восстановление промышленной мощи Украины после 1945 года, когда самоотверженный труд миллионов украинцев поднял из руин наши города.

История Украины — это, в том числе, и история СССР. Это период с 1964 по 1982 год, когда Советским Союзом руководил Леонид Брежнев. В эти годы бывало и такое, что 12 из 18 членов Политбюро ЦК КПСС, высшего руководства СССР, были этническими украинцами, таковыми были записаны в паспортах. Сам Леонид Ильич трижды менял национальность с украинца на русского — по политическим мотивам.

Что это означает? Что Украина была не «колонией преступного советского режима», а полноценным совладельцем Советского Союза. Отрицать это — означает признать, что украинцы времен Леонида Брежнева колонизировали сами себя, что является абсурдом даже в наши нынешние нелогичные времена.

Более того, в истории СССР (как и любой другой страны) периоды массового нарушения прав человека неотделимы от героических страниц, тех, которыми мы, потомки своих отцов и дедов, по праву может гордиться.

Разве не можем мы гордиться таким «преступлением советского режима», как полет первого человека планеты в космос?

Таким, как установление, в том числе усилиями днепропетровских ракетчиков под руководством «генералов» советской промышленности Янгеля, Уткина и Макарова, ракетно-ядерного паритета СССР и США? А почему мы должны этого стыдиться? У всех в те годы на памяти была война. Каждый помнил взрыв ядерной бомбы над Хиросимой и никто не исключал такой судьбы для себя.

А если ребенок в школе или студент в вузе задаст своему учителю или преподавателю вопрос о героическом Южмаше, должен ли человек, обучающий его, чувствовать себя преступником, пропагандирующим и эти достижения советской власти?

Вот лишь два примера, доказывающие невозможность препарирования истории Украины на «хорошую» и «плохую».

Созданная из этнических украинцев дивизия СС «Галичина» была разгромлена недалеко от Львова, под Бродами, 18 июля 1944 года 3-й гвардейской танковой армией под командованием этнического украинца генерала Павла Рыбалко и 4-й танковой армией, которой руководил этнический украинец генерал Дмитрий Лелюшенко.

В апреле 1960-го, когда возле хутора Лозы Пидгаецкого районе Тернопольской области в своем последнем бою воины УПА схлестнулись с боевым отрядом НКВД, в городе Тернополе вовсю шла стройка. Работало 28 промышленных предприятий. При этом уже год (с 1959-го) функционировал крупнейший региональный работодатель — завод «Электроарматура», с 1971 года — всеукраински известное производственное объединение «Ватра».

Трагедии и достижения одной стороны шли под руку с достижением другой. Героическое, преступное и трагическое неотделимо не только в истории Украины, но и в судьбах отдельных людей.

Этнического украинца Романа Шухевича, предпоследнего руководителя УПА, ЗД предлагает признавать героем Украины. Я отношусь с уважением к его жизни: он — один из трех руководителей украинских националистов, кто мог реально уйти на Запад, в Мюнхен, к Бандере, но предпочел разделить со своими солдатами гибель в бою, под Львовом, в марте 1950-го. Но как отделить его от другого Романа Шухевича — заместителя командира спецподразделения «Нахтигаль», заместителя командира 201-го батальона охранной полиции вермахта?

Этнического украинца Александра Святогорова, легенду КГБ УССР, ЗД предлагает признавать «преступником советского режима». Он — реальный руководитель киллера КГБ Богдана Сташинского, убившего Степана Бандеру. Но как отделить его от другого Александра Святогорова — «Зорича», героя партизанского движения на территории Украины, Словакии и Польши, лично уничтожавшего руководителей местного СС?

Как же примирить разные видения истории? Такую разную историческую память?

Во-первых, отмените ЗД.

Во-вторых — прислушайтесь к мнению историка Андрея Портнова, сказавшего, что «в Украине все памятники и память не сводятся к одной версии войны. И это хорошо, потому что такое сосуществование разных видений войны помогало Украине все это время ее непростого постсоветского существования сохранять плюрализм».

Разве было справедливым, если в период до 1991 года нам усилено пытались привить «советский» вариант исторической памяти? Разве можно таким считать, когда нам теперь вместо «декоммунизации» втюхивают «бандеризацию»?

На самом же деле, если исходить из мнения историка Натальи Яковенко, согласно которой «украинским является все то, что происходило на территории Украины», то историческую память примирить возможно. Но для этого надо признать и то, что не все в советской истории было героическим, и то, что националистический вариант тотального осуждения «преступности советского режима» также неприемлем.

Последствия подписания Порошенко ЗД

Обращу внимание на позицию Лигачевой, которая пишет в «Телекритике», что «украинская журналистика не была готова к вызовам, которые поставили перед ней стремительность и высокая степень изначальной конфликтности общественных перемен». Думаю, что это правда. Очень плохо, что журналистика оказалась не готова к стремительности. Но поставлю вопрос иначе. А сейчас готовы к стремительным переменам и журналисты, и политики? И почему, не будучи готовыми к стремительным переменам, а тем более не прогнозируя их последствия, многие журналисты, тем не менее, взялись эти перемены осуществлять?

Какие стремительные перемены нас ожидают, если Порошенко подпишет ЗД?

Если коротко — возможен крупномасштабный передел собственности. Я не готов говорить о том, насколько массовым он будет, но возможно многое.

Автор «Телекритики», некий Феликс Рупицкий-Вовк пишет о пропагандистской спецоперации, связанной с имущественными правами поляков, потерявших после войны собственность в Украине. Я не знаю этого человека, поэтому не могу судить об уровне его компетентности. Не могу оценить и его аргументы по поводу бывшей немецкой собственности, как проистекает из контекста статьи, в бывшей Силезии Третьего Рейха. Эта проблематика мне полностью неизвестна. Но я приведу важные для Украины примеры чешской политической истории, которую изучал.

Итак, если ЗД, переданный на подпись Порошенко, будет подписан и вступит в силу, то это будет только первый шаг по проторенной другими странами дорожке. Фанаты ЗД —  Вятрович и Рябенко — в своих публикациях приводят аргумент, что такие законы были приняты во многих постсоциалистических странах. Да, это правда, но не вся. Они действительно означали символический разрыв с прежним строем. Но Вятрович и Рябенко предусмотрительно и умышленно не говорят, что происходило дальше. Попытаюсь ускорить готовность журналистов и политиков к якобы стремительным общественным переменам. На самом деле одним из нынешних, не самых лучших конкурентных преимуществ Украины является то, что мы уже знаем, к каким последствиям что приведет — на примере других постсоветских стран.

Нам известно, что десоветизация Латвии и Венгрии привела к гибели Рижской автобусной фабрики, выпускавшей знаменитые «рафики», и «Икаруса», производителя серийного автобуса для советского блока. На их место пришли западные конкуренты, такова цена за «декоммунизацию». Исходя из этого, мы можем предположить, что рано или поздно закроют «Южмаш», а «Артем» перестанет производить конкурентные во всем мире крылатые ракеты.

Признание «преступности коммунистического режима» в Чехии происходило в два этапа. В ноябре 1991 года в этой стране, еще в Чехословацкой федеративной республике, был принят закон «О времени несвободы». Он признавал и констатировал нарушение коммунистическим режимом 1948–1989 годов прав человека и законов досоциалистической Чехии. Затем появился чешский закон о реституции 1991 года. По статье 6 этого закона в собственность прежних владельцев или их наследников возвращалась недвижимость, которая перешла государству или другим юридическим лицам в 12 предусмотренных законом случаях. В том числе и после социалистической земельной реформы, национализации и экспроприации. Немцам, потерявшим собственности в Чехии до 1946 года, чехи не вернули ничего, скопом объявив их «пособниками Гитлера».

Примем во внимание, что к 1991 году социалистической власти в Чехии было всего около 40 лет. Следовательно, еще жили либо собственники конфискованной собственности, либо их потомки в первом поколении. Свое получили обратно многие люди. Половина Карловых Вар принадлежит семье Голоубек, глава которой в социалистической Чехии пахал дальнобойщиком, а потом оказался по местным меркам олигархом.

В Украине предполагается признать «преступным» режим, начиная с 1917 года. Но признание Украиной «преступности коммунистического режима» в собственной стране со всей очевидностью поставит вопрос о том, кто же пострадал от этой «преступности». Кто является жертвой? Какая ему за это причитается компенсация? Он получил обратно то, что у него коммунисты забирали с 1917 года?

В Украине, конечно, могут принять некоторые дополнительные законы так, как это было сделано в Чехии. На огромные земельные участки в этой стране могла, после отмены коммунистической национализации, претендовать Римско-католическая церковь. Но чешское государство на это не пошло. И в Украине может быть принят закон, по которому признание «преступности коммунистического режима» будет объявлено таким, которое не влечет передел собственности через ее возвращение прежним владельцам. Но если бы все было так просто. На Украину распространяется юрисдикция европейских судов. Следовательно, что бы ни принимали отечественные законодатели, после признания советского режима «преступным» найдутся многие, кто станет судиться в Страсбурге. И надо будет судится и тем в Украине, кто может пострадать от удовлетворения исков. Ездить в Страсбург, нанимать адвокатов, без гарантированного шанса на выигрыш дела.

По моему мнению, принятие и подписание ЗД — это не открытие, а «разбивания» пресловутого «ящика Пандоры». Интересно, а почему фанаты ЗД, в том числе и Вятрович, и те, кто сносит памятники Ленину, не выступают против основополагающего для Украины документа Владимира Ильича — «Декрета о земле», принятого на Втором всероссийском Съезде Советов 26 октября 1917 года? Ведь согласно этому документу, до сих пор действующему в Украине, весной 1921 года у крупных землевладельцев в «общенародную собственность» и была конфискована земля?

P. S. На тему этой статьи написано около сотни публикаций, пропагандистских и содержательных. Вот самый минимум текстов, обязательных для того, кто постарается самостоятельно разобраться в проблеме.

Интервью Вятровича, председателя Института национальной памяти, 10 апреля.

Статья на сайте «Левый берег» 21 апреля Рябенко Сергея, названного представителем Украины в International Justice for the Communist Crimes of the Platform of European Memory and Conscience.

Его же публикация 27 апреля, в которой, по замыслу автора, развенчивается «десять мифов о декоммунизации Украины».

«Обращение международных ученых и экспертов к Президенту и председателю ВР с просьбой не подписывать законопроекты о "декоммунизации"», опубликованное в «Критике» по-английски. С его переводом можно познакомится в блоге Куриной.

Письмо против этого обращения Аскольда Лозинского, бывшего президента «Світового конгресу вільних українців».

Аргументы Вятровича от 25 апреля, против этого обращения и огрехов в его переводе.

Инициатива «Критики» о публичной дискуссии по «декоммунизации».

Интервью Гопко, одного из разработчиков законов, «Телекритике» 19 апреля.